Петр Истомин - Кроты

– Четыре минуты двадцать секунд.

Все четверо уселись в кресла и пристегнули ремни. За бортом корабля пространство изгибалось и полыхало вспышками всех цветов радуги – они приближались к выходу из коридора. Лихачев закрыл глаза. Корабль начало трясти. Когда тряска достигла своего пика, Лихачев задержал дыхание. И выдохнул, только когда она резко прекратилась.

Он открыл глаза. Корабль прибыл не в центр черной дыры и не вовнутрь шара раскаленного газа.

Все четверо начали аплодировать – дурацкая традиция, идущая еще с первого кротового полета. Лихачев посмотрел на Ван и улыбнулся, она улыбнулась в ответ. Они живы. Отличные новости.

Пейзаж за бортом поменялся. Перед ними была оранжевая звезда, вокруг которой оборачивалось несколько планет.

– Запускаю сканирование, – объявил Лоуренс и нажал на кнопку на приборной панели. Через минуту у всех на экранах появилось схематичное изображение системы – звезда в центре и девять планет, оборачивающихся вокруг нее.

– Подождите, – раздался голос Паркер.

Лихачев поднял взгляд от экрана и увидел, что она показывает куда-то пальцем.

– Это?… Это что, Марс?

Прямо по курсу Лихачев увидел красную планету. На полюсе белела шапка снега. Если это был не Марс, то чертовски похожая на него планета.

– Что за чертовщина, – выдохнула Паркер и отстегнула ремни безопасности.

– Кит, мы что, сделали крюк в миллион световых лет и вернулись обратно? – спросил Лихачев.

– Подождите, траектория нашего полета еще обрабатывается. Это, на секундочку, девятьсот пятьдесят семь лет. Дайте компьютеру время.

Лихачев тоже отстегнул ремни и подплыл к лобовому стеклу. Теперь он увидел и Венеру. И был готов поспорить, что если бы у корабля было зеркало заднего вида, он увидел бы в нем отражение Юпитера, Сатурна и всех других планет Солнечной системы.

– Готово, – сказал Кит, и повисла тишина. Все смотрели на Лоуренса, который непонимающе уставился в экран.

– Ну что там? – нетерпеливо спросила Паркер.

– Ничего не понимаю, – отозвался Лоуренс, – Данные свидетельствуют о том, что мы в Малом Магеллановом Облаке. Это… Двести тысяч световых лет.

Лихачев вернулся к панели компьютера, чтобы увидеть данные своими глазами. Малое Магелланово Облако. Что ж это такое? Система дала сбой? Он сверился с бортовыми часами. С момента старта действительно прошло девятьсот пятьдесят семь лет.

– Бред какой-то, – пробормотал он.

– Давайте попробуем связаться с ЦУПом, – предложила Паркер.

Лоуренс нажал несколько кнопок на панели и активировал бортовое устройство связи. У всех четверых членов экипажа в наушниках раздался треск, так что все разом вздрогнули.

– Земля, прием. Вызывает Беркут Шесть. Прием, – сказал Кит. Ответом были все те же помехи, – Прием, это Беркут Шесть. Ответьте, Земля.

Ничего.

– На всех частотах передаешь? – спросила Паркер.

– Естественно, – сказал Лоуренс.

Он попробовал установить связь еще два раза, но безуспешно.

– Так, предлагаю лететь к Земле.

– Согласна, – тут же сказала Паркер.

Экипаж снова расселся по креслам, и они двинулись по направлению к Земле на четвертьсветовой скорости. Летели молча. Должно быть, у каждого были какие-то предположения относительно того, что происходит, но все предпочли оставить их при себе.

Тишина нарушилась лишь когда в поле зрения космонавтов попала Земля, и Лихачев выдохнул:

– Твою мать…

Перед ними была их родная планета. Только не такая, какой они привыкли ее видеть. Сейчас космонавты смотрели на Евразию, однако понять это было сложно, потому что зеленовато-серая вода заполняла те участки, где в обыкновении была суша. И суша эта была не зеленой, а грязно-коричневой.

– Да что же это такое? – тихо спросила Паркер.

Никто не ответил, потому что никто не знал. У каждого в голове роились самые неприятные идеи относительно того, что происходит, но никто не решался их озвучить. Наконец Лихачев сказал:

– Кит, модель системы, построенная нашим сканером… Насколько она точная?

– Предельно точная. А что?

– У меня есть одна мысль. Мы же можем сопоставить расположение планет с данными о том, как они должны располагаться в тот или иной момент времени. Проще говоря, можем ли мы понять… В общем, понять, какой сейчас год?

Все посмотрели на Лихачева, и он понял, что озвучил подозрение, которое посетило абсолютно всех – через кротовую нору они переместились в будущее.

Лоуренс почесал подбородок.

– Да, пожалуй, мы можем это сделать. Неплохая идея. Но само по себе расположение планет ничего не даст, ведь оно периодически повторяется. Пожалуй, добавлю в модель еще и положение каждой планеты относительно собственной оси… Проще говоря, время суток.

Он активировал бортовой компьютер и запустил анализ данных. Пока полоска, отображающая прогресс расчетов, заполнялась, Лихачев не дышал. Наконец результаты были выведены на экран.

– Очередной сбой? – спросила Ван, – Такого же не может быть?

На экране светилась дата: «12 апреля 302204 года».

– Погодите, – сказала Паркер, – Я читала несколько работ одного польского физика. Он выдвинул гипотезу, что кротовые норы на самом деле перемещают объекты не только в пространстве, но и во времени. Но мы этого не понимаем, потому что можем просчитать только свое положение в пространстве. Как определить, сколько лет прошло, когда кругом один только космос? Но, черт… Триста тысяч лет?

– Не знаю, – сказал Лоуренс, – Не понимаю, почему компьютер говорит, что мы в Малом Магеллановом Облаке. Давайте взглянем на поверхность? Запустим спутники.

– А разве нам не надо рвать когти? – спросила Паркер, – Нора может закрыться. Я не хочу застрять здесь. Где бы мы ни были.

Кит поднял руку в примирительном жесте.

– Нора закроется только через двадцать шесть часов, – сказал он, – Время у нас есть.

– Зачем нам это? – развела руками Паркет, – Я бы свалила отсюда как можно скорее.

– Разве тебе не любопытно? – спросил Лоуренс.

Тереза развела руками.

– Проголосуем? – предложила Ван, – Кто за то, чтобы запустить спутники?

Сама она не торопилась поднимать руку. Первым это сделал Кит.

– Давайте, что мы теряем? – сказал он.

Второй поднялась рука Лихачева.

– К черту тебя, – сказал он, глядя в глаза американцу, – Мне действительно любопытно.

Тот улыбнулся.

– Кто еще?

Медленно подняла руку Ван. Улыбка Лоуренса стала шире.

– Вот и отлично. Вывожу корабль на орбиту. Дмитрий, подготовь, пожалуйста, спутники и спускаемый модуль.

Он пролетел к креслу и снова уселся в него, застегнув ремни. Затем, взявшись за манипуляторы, Кит начал медленно подводить корабль к нужной траектории.

Лихачев приступил к проверке работоспособности спутников. Они предназначались, прежде всего, для визуального наблюдения за поверхностью планет – оптика позволяла получить картинку в достаточно высоком разрешении. Спускаемый модуль мог не только передать изображение с установленных на нем камер, но и сделать забор образцов почвы, атмосферы и воды, а также самостоятельно сделать первичный лабораторный анализ.