Петр Истомин - Кроты

Через двадцать минут все было готово. Кит и Дмитрий сработали слажено, и вокруг планеты закружились разведывательные спутники. Капсула со спускаемым модулем начала вход в атмосферу в районе Северной Америки.

Первые данные со спутников подтвердили опасения Лихачева. На планете произошла техногенная катастрофа. Возможно, ядерная. Города были разрушены, все растения уничтожены, некогда огромные по площади леса превратились в пустыню. Вероятно, на все крупные города упали бомбы: можно было хорошо проследить, где находились эпицентры взрывов. Вдали от эпицентров все было сожжено и разрушено. Лихачев предположил, что виновата радиация.

– Что здесь произошло? – тихо спросила Паркер, – Ядерная война?

На связь вышел спускаемый модуль. Он мягко приземлился на улице Нью-Йорка на достаточном расстоянии от эпицентра взрыва.

Перед Лихачевым и остальными на экране появилось изображение разрушенных зданий. Поначалу казалось, что контрастность картинки выкручена до минимума. Но потом они поняли, что все вокруг стало бледно-серым или бледно-коричневым. Небо из голубого превратилось в черное, на нем светило одинокое солнце. Покрытые пылью машины с выбитыми стеклами стояли возле обочин и на дороге.

– Странно, – проговорил Лихачев, смотря на показатели расположенного на корпусе модуля дозиметра, – Никакой радиации.

– И что? – спросила Тереза, – Столько лет прошло. Даже после массированной бомбежки радиационный фон не останется повышенным триста тысяч лет.

– Да, – согласился Лихачев, – Но радиации нет вообще. Никакой. Даже естественного фона.

Лоуренс взглянул на показания.

– Может, датчик повредился при посадке? – предположил он.

– Слишком много отказов оборудования, вам так не кажется? – спросил Лихачев и показал на левый нижний угол экрана, где располагались показания датчика атмосферы.

– Это еще что? – спросил Кит.

Лихачев не был сильно удивлен, он все понял еще тогда, когда увидел черное небо.

– Атмосферы нет, – сказал он.

– В смысле?

– Никаких газов. Вообще. Как будто…

– Как будто кто-то откачал весь воздух, – сказал Лоуренс.

Периферийным зрением он увидел Ван. Она наклонилась и пристально смотрела в экран, так, что ее лицо находилось теперь в какой-то паре сантиметров от его собственного. Ван протянула руку и взялась за манипулятор. Камера модуля повернулась вправо.

– Я не могу понять… Что-то не так… – сказала она.

– Нет абсолютно никакого движения, – сказала Паркер, – Ни ветра, ни кружащейся в воздухе пыли. Нет вообще ничего.

Лихачев внимательно посмотрел на экран. Паркер была права – картинка будто застыла. Он взял в руки манипуляторы и направил модуль направо, за угол большого, разрушенного практически до основания здания. Изображение тряслось, когда колеса модуля наезжали на обломки.

– Не понимаю, – сказал Лихачев, – Почему вообще еще хоть что-то осталось?

– Что ты имеешь в виду? – спросил Лоуренс.

– Допустим, кротовая нора перенесла нас на триста тысяч лет вперед. Допустим, произошла ядерная катастрофа. Судя по внешнему виду зданий и прочему, она случилась где-то плюс-минус в нашем веке. Но за триста тысяч лет… Все это должно было разрушиться. Здесь должны быть джунгли. Или пустыня. Но никак не остатки человеческой цивилизации. Все как будто…

– Поставили на паузу, – закончила за него Ван. Все посмотрели на нее. Даже Лихачев оторвал глаза от экрана.

– Точно, – сказал он, – Как будто кто-то отключил физику. И остановил все химические реакции.

– Как это возможно? – спросила Паркер.

– Не знаю, – сказал Лихачев, – Сейчас возьму несколько проб грунта. Проведу анализ, посмотрим, что удастся обнаружить…

– Это не все, – перебил его Кит. Он пристально смотрел на экран, – Что-то еще не так. Не могу понять, что…

Все четверо внимательнее посмотрели на картинку. Дмитрий не понимал, о чем говорит его американский коллега, но чувствовал, что какая-то еще одна очень важная деталь ускользает от его взгляда.

И тут Кит произнес:

– Все… Старомодное.

Лихачев присмотрелся к изображению и понял, что он прав. Автомобили были странной формы, будто дутые, с крупными выпученными фарами. Нигде не было видно ни одного здания с современной архитектурой. Уличные фонари, кое-где все еще торчащие из асфальта, киоски, лежащие на боку, и вообще все будто прибыло из прошлого.

Кит ткнул пальцем в один из стоящих у обочины автомобилей.

– Это форд пятьдесят пятого года, – объявил он, – Бензиновый двигатель…

Повисло молчание.

– Предлагаю спуститься на поверхность, – сказал Лихачев.

– С ума сошел? – запротестовала Паркер, – Тебе что, мало впечатлений?

– Я не знаю, что это, но когда мы вернемся, с нас потребуют подробный отчет. И я думаю, что информации, которую мы сейчас можем дать, будет мало. Так что я проведу разведку. Не более двадцати минут. Кто со мной?

– Ну уж нет, только не я, – Паркер развела руками и посмотрела на коллег, ища их поддержки.

– Кит?

– Нет, парень. Одно дело послать модуль на разведку. Другое – высаживаться на поверхность самому.

Лихачев повернулся к Ван.

– А ты как, не хочешь составить мне компанию? – спросил он.

Ван поморщилась.

– Мне, конечно, любопытно, что я не знаю…

– Ну вот и все, – торжественно объявила Паркер, – Ты знаешь регламент. Одному спускаться нельзя. Так что разворачиваемся…

– Ладно, – сказала Ван.

Все посмотрели на нее.

– Ладно что? – спросил Кит.

– Ладно, я тоже спущусь.

Лихачев улыбнулся и посмотрел на Кита.

– Отлично.

– Вы психи, – сказал Лоуренс.

Лихачев его не слушал. Он уже направлялся в отсек для спусков на поверхность. Ван следовала за ним. Лихачев сто раз проделывал все подготовительные действия на тренировках, но ни разу во время реального полета.

Они облачились в скафандры, взяли снаряжение, в состав которого входили пистолеты. Их готовили ко встрече с чем угодно, поэтому оружие полагалось каждому члену экипажа. Лихачев провел диагностику работоспособности оборудования и включил радиопередатчик.

– Паркер, Лоуренс, слышите меня? – спросил Дмитрий.

– Слышим отчетливо, – отозвался Лоуренс.

– Прием, – сказала Ван.

– Тебя тоже слышно, – сказала Паркер, – Давайте только по-быстрому. Мне не терпится убраться отсюда подальше.

– Двадцать минут, – сказал Лихачев, – Готова?

Ван кивнула, они сели в капсулу и пристегнули ремни. Капсула опустилась на поверхность в автоматическом режиме, все сделал автопилот. Посадка была мягкая, и уже через несколько секунд оба выбрались на землю.

Вид безлюдного города показался Лихачеву еще более нереальным, когда он увидел его своими глазами. Не было ни единого звука, ни одного движения.