Арина Тимофеева - Экспедиция

Следующие несколько часов мы провели с Михаилом Валерьевичем, обсуждая нашу будущую свадебную церемонию. Он предлагал какие-то забавные идеи, например, подъехать к месту регистрации на мотоциклах или же выпрыгнуть из самолета с парашютом и вместе приземлиться около дверей ЗАГСа. Мы хохотали до изнеможения, только изредка у меня получалось разглядеть скрытое беспокойство в глазах бортинженера. Неудивительно, ведь через 3 часа мы прибудем на точку, где мы с Максимом на «Celeritas» попробуем прорвать «брешь» в зеркальную вселенную. Да, я все-таки предложила Троцкому составить мне компанию в этом опасном полете. Так что нам обоим остается надеяться, что все пройдет гладко, что мы сможем разогнаться до нужной скорости и затормозить и для удачного окончания эксперимента вернуться обратно к нашим любимым.

Совсем недавно, наверно месяц назад, я стала замечать, как Макс и Майа немного изменились: стали меньше друг над другом подсмеиваться и больше проводить свободное время вместе. А однажды я, пролетая мимо каюты Чеховой после тренировки, услышала, как наш специалист по внутренним системам «Орла» декламирует стихотворение Пушкина «Я помню чудное мгновенье…». Я, невольно заслушавшись, случайно заглянула к ним: ее темные глаза так и сверкали, а от напускной смелости у Максима Васильевича не осталось и следа, вместо этого я разглядела другую его сторону – нежную и трепетную. Конечно, я очень хотела, чтобы ребята нашли общий язык, а то постоянные ссоры, особенно, когда мы все находимся вместе, стали надоедать. Но то, что предстало у меня перед глазами, я с радостью приняла: это ведь замечательно, когда человек находит свою вторую половинку.

Вот и сейчас, находясь в объятьях Михаила, я испытывала чувство защищенности. Как жаль, что такие минуты очень быстро пролетают. «А ведь до нашего старта осталось всего 40 минут», – с легкой грустью подумала я, снова окунаясь в эти глубокие и любящие глаза.

– Я обещаю, что буду следить за показателями на твоем корабле, пока вы не исчезнете с радаров, – тихо проговорил он, зарываясь носом в волосы и крепко обнимая меня в последний раз.

Все дальнейшие действия происходили очень быстро благодаря слаженной работе команды: Маслов проверил системы «Воробья», Чехова – наше с Максом давление и сердцебиение, а Сохин – связь между «МКС-2» и «Celeritas».

– Удачи вам, командир и Максим Васильевич! Мы всем экипажем желаем вам успешного полета, – заговорил голосом Михаила передатчик сообщений по той частоте, которую он установил специально между нашими кораблями. А потом произнес очень тихо, – пожалуйста, Веня, возвращайся. Ты для меня все.

– Хорошо, мы постараемся, – ответила я, заметив мельком, как округлились глаза, сидящего рядом со мной космонавта.

– Да, спасибо, ребят. Сохин, я доставлю Венеру Александровну в целости и сохранности, обещаю тебе! – с задором сказал Троцкий в микрофон и потом обернулся ко мне.

– Так значит, капитан, Вы с Михаилом теперь вместе? Уж не думал, что у него хватит духу… – затараторил он, но я постаралась его прервать.

– Да, и давай без лишних разговоров.

– Ничего себе! Я просто поверить не могу, – его сарказм просто как рукой снесло. – Тогда я Вам желаю долгой и счастливой совместной жизни.

– Спасибо, я тоже на это надеюсь, – с улыбкой произнесла я, укладывая руки на штурвал.

После недолгой паузы, видимо Макс осмысливал всю информацию, он воскликнул:

– Ха, неужели он сделал Вам предложение?

– Так, Максим Васильевич, прекратите задавать бестактные вопросы и давайте отстыковывать «Воробья». Нет, я сказала, – заметив, как он снова открыл рот, чтобы о чем-то узнать или же, наоборот, высказать свое мнение, я с укором посмотрела на него. – Прошу подчиниться приказу и немедленно начать отстыковку.

– Есть, командир! – ответил он. И потом спустя несколько минут, когда мы вывели судно на стартовую позицию, Троцкий с веселыми икорками во взгляде произнес: «Я рад за вас. Вы оба заслуживаете счастья».

Честно говоря, я совсем не ожидала услышать таких слов от бортинженера. Ни намека на шутку. Вот он. Настоящий. А не скрывающийся за едкими замечаниями человек. Моя благодарная улыбка донесла ему намного больше, чем просто слова, которые бы я ему адресовала.

– Открываю доступ к тахионной энергии, – сообщила свои действия находящимся на борту МКС-2. – Троцкий, двигатели на полную! Удачи нам!

Меня резко дернуло назад. Все тело наполнилось такой тяжестью, что на какое-то мгновенье мне показалось, что у меня отваливаются ноги, руки, голова. Все, окружавшее нас, завертелось, как волчок, из-за чего мне пришлось буквально заставлять себя не закрывать глаза, а следить за приборами на панели, чтобы в нужный момент повернуть тумблер на место и затормозить. Секунды казались мне вечностью. Да, я не ожидала, что будет так трудно оставаться на грани сознания. Цифры различных показателей этого маленького корабля скакали передо мной, словно дразня и смеясь, что я не могу их прочитать. Понемногу меня охватывала паника, от того, что я просто не знала, что делать. А когда мой взгляд упал на данные по гравитационным показателям, то я вовсе в ужасе застыла. Такого скачка напряженности гравитационного поля, я никогда не видела. «Все, как и предсказывали астрофизики», – пронеслось у меня в голове. Теперь нужно неотрывно следить за данными счетчика, чтобы выйти из бреши на другой стороне в нужной точке. Я вспомнила, что говорили мне ученые с Земли:

– На основании наших расчетов, вы пробудете в созданной вами бреши ровно 5 секунд. На 3,5 секунде детектор гравитационных волн засечет почти незаметное уменьшение гравитации, именно в этот момент Вам, Венера Александровна, придется отключить поток тахионной энергии. Сам корабль начнет торможение, но по инерции должен точно прибыть в просчитанные нами координаты. От Вас после поворота тумблера ничего не зависит, дайте кораблю самому завершить движение. И как только Вы попадете по другую сторону зеркала, то вы должны обязательно принять управление «Воробьем» и остановить его, потому что мы не знаем, чего достигли люди на Глории. Другими словами вы можете элементарно столкнуться с какой-нибудь станцией на другой стороне.

С начала нашего скоростного движения прошло 3,15 секунды.

Я неустанно следила за секундомером.

3,35 секунды.

Я сжала челюсть, потому что нас начало трясти.

3,5 секунды.

Число на детекторе качнулось в меньшую сторону. Я резко повернула рычаг в сторону выключения подачи энергии. И в этот момент меня и Максима дернуло так, что мы резко ударились головами в шлемах о кресло. Это было ужасно. Но, мне показалось, что что-то изменилось. Или это уже сознание сыграло со мной такую злую шутку? Я не знала. Только лишь ждала, когда все это закончится. Неожиданно нас ослепила такая яркая вспышка, что я вскрикнула и закрыла глаза.