Арина Тимофеева - Экспедиция

– Пуск.

Такое короткое слово, но такое сильное. Оно расставляет все по своим местам. Мысли в голове укладываются нужным образом. Абсолютный контроль над собой и кораблем. Сердце замедляет свой бешеный темп и ждет того момента, когда с Земли поступит поздравление с успешным выходом в космос. Но сейчас все должно происходить по секундам. Четко отработанным секундам. Экипаж быстро, но без спешки выполняет свои обязанности. Я командир МКС-2, и это мой второй полет. Именно в данный момент воспоминаниям здесь не место, поэтому я слежу за показателями приборов на панели, изредка доношу до сведения Центра управления полетами наши действия. Движения моей команды отлажены, мы продолжение друг друга. Буквально знаем, чем каждый из нас занят. Пять человек, включая меня, – кто-то скажет: вас так мало, что же вы можете дать нашей планете? Но никто не уточняет, через что мы прошли там, на Земле. Сколько усилий приложили, чтобы исполнить нашу мечту и наш долг. Что сейчас испытываем, преодолевая на ракете-носителе притяжение планеты.

Я чувствую, как меня вжимает в кресло, вдавливает, сложно даже немного поднять голову, чтобы хоть как-то успокоить затекшие мышцы шеи. Все идет согласно плану: уже произошло отделение первой и второй ступени. И вот третья, самая последняя… Сильный толчок вперед, и мы в космосе. Невесомость.

– Поздравляю вас, коллеги, с выходом в космос! – произнесла я, немного улыбаясь, потому что блокнот, на секунду оставленный без присмотра Сохиным, больше не лежал на коленях космонавта, а всплыл и полетел по направлению ко мне. – Держите все вещи при себе, чтобы они у нас тут не кружились по всему кораблю.

– Ну, Венера Александровна, дайте хоть секунду привыкнуть к новым ощущениям, мы-то впервые будем участвовать в космической миссии, – приглушенным голосом заметил Алексей Дмитриевич, видно эта часть полета далась ребятам нелегко.

После финальной проверки всех систем корабля и последней связи с ЦУП мы получили время для отдыха. Конечно, сложно назвать отдыхом перемещение от планеты к МКС, но стресс после успешного выведения ракеты из атмосферы Земли теперь позволил прочувствовать его во всех красках. Зона радиовидимости кончилась, и мы погрузились в тишину.

Я отстегнулась, меня охватило то самое чувство при моем первом полете. Сказать, что я тогда испугалась, ничего не сказать. Как бы вы себя чувствовали, если бы повисли в воздухе, не ощущая собственного веса? Думаю, так же струсили бы, как я. Наверно, мое испуганное до ужаса лицо было похоже на те, которые я сейчас вижу перед собой. Самое интересное, вы не сможете подготовить себя к этому состоянию на Земле. Те упражнения с аквалангом или прыжки с парашютом просто подобие того, что мы сейчас переживаем здесь.

– Не смотрите только в иллюминатор, вам станет плохо. Корабль-то вращается. Укачает, как мы потом будем тут со всем разбираться, – предупредила я экипаж, только отстегнувшийся от своих кресел.

– Да, Майа, тебя это особенно касается. А то помнишь, что произошло в космическом центре после центрифуги, – засмеялся Максим, наш бортинженер, очень любящий пошутить.

– Ты сам-то тогда был не лучше, разве не ты потом составил мне компанию в выплескивании всех своих внутренностей, – не осталась в долгу самая молодая участница полета Майа Чехова, врач.

Зная, что эта перепалка нескоро закончится, я отлетела в пустой уголок станции, чтобы проверить показатели и заодно просмотреть бортовую документацию. Но полностью погрузиться в прочтение данных и всякого рода бумаг у меня не получалось. Какое-то странное волнение поселилось в моей душе, словно я близка к чему-то большему. К разгадке тайны. Единственная из экипажа, я знала настоящую цель нашей миссии – проверка гипотезы о зеркальной материи. Отчасти я согласна с нашим руководством: это щепетильная тема для всего населения Земли, ведь столько всего разного напридумывали псевдоученые про зеркальное отражение нашей планеты, что появление в новостях заголовков о том, как группа космонавтов летит доказывать существование внеземной расы или еще подобной чепухи, привела бы людей либо в полный восторг при успешном исходе задания, либо к негодованию, если мы ничего не найдем. Ничего, то есть буквально. Однако, как же мои ребята? Разве они не должны знать о настоящей причине полета? Об опасности, которая может появиться у нас на пути? Ведь мы будем первыми, кто воспользуется тахионной энергией на практике! До этого только на нашей родной планете я была свидетелем экспериментов с данного вида частицами. Однако не скажу, что сильно верю в успех операции, ведь основная проблема состоит в том, чтобы у нас получилось затормозить судно после захода в зеркальную вселенную и …

– Венера Александровна, разрешите обратиться, – развернулся ко мне, прервав поток размышлений, наш самый старший участник экспедиции Маслов Алексей.

– Разрешаю, – ответила я, поймав все летавший блокнот, так легкомысленно упущенный Сохиным.

– Это правда, что мы будем обживать новую станцию? Она будет только в нашем распоряжении?

– Да, это так. Специально для нас ее создали, подготовили. Так что у вас будет время осмотреть ваши участки. Все оборудование совершенно новое и ранее неиспользованное, я лично проверяла состав всех комплектаций при их упаковке.

– Да это же просто замечательно, командир! Целый корабль для меня одного и еще пары-тройки человек, – лениво протянул Максим Васильевич. К сожалению, он не успел договорить, потому что в него метнула ручку Майа, заставляя того придержать язык.

В процессе длительной подготовки к полету мы успели познакомиться и привыкнуть к такому странному характеру бортинженера Троцкого. Большинство его фраз – это саркастичные шуточки, но что касается работы, тут он серьезен. Ответственно выполняет приказы, отданные под моим руководством, четко составляет отчеты, являющиеся очень-очень слабым местом нашего врача. Кроме того, «бравый парень», как он просит себя называть, грамотный и, не побоюсь этого слова, самый лучший специалист в своей сфере, именно поэтому он здесь. Так что я могу сказать, что за все время совместной работы, я успела привыкнуть к ребятам, преисполниться к ним уважением и понять каждого члена экипажа. Да что и говорить, мы – команда, а у сплоченной команды, как у нас, нет секретов.

– Пожалуйста, никаких драк, даже таких детских, – я посмотрела на двух моих самых взбалмошных участника полета, от чего они остановились и с виноватыми улыбками попытались зависнуть в невесомости, и продолжила. – Нам нужно обсудить детали миссии.

Поймав взгляды всех ребят, даже Сохина, не проронившего за все время пребывания в космосе ни слова, я начала: