Анастасия Вихарева - Семиречинская академия: наследство бабки Авдотьи

Их дом стоял на возвышенности. Крепкий, с сиреневой черепичной крышей. Он стал родным. Пожалуй, он уже и забыл, как оно в городе. Старая городская квартира ушла в прошлое и больше не занимала в сердце места. Разве что отец, нет-нет, да и смотрел ему вслед. Просто стоял и смотрел, улыбаясь с какой-то невыразимой грустью.

Кирилл расправил плечи, открывая для себя в открывшемся пространстве с раскинутыми по обоим берегам домами много нового. Черемушки подросли. Начало лета ознаменовалось новым строительством, словно назло кризисам и потрясениям, доказывая, что жизнь она не там, а здесь. Непроданный кирпич и лес вставали новой избой или еще одним производственным цехом, а продукция раздавалась жителям вполцены. Крепкий достался Черемушкам хозяин, теперь вот решил расширить тепличное хозяйство, раздобыв какие-то новые технологии и материалы. Теплицы заняли четверть поля, сразу за животноводческим комплексом. И, кажется, вошли во вкус, вплотную занявшись переработкой. Чуть дальше новый корпус перерабатывающего цеха стоял уже под крышей, наполовину закрытой профнастилом.

Добравшись до края огорода, Кирилл избавился от всех мыслей. Он вдруг почувствовал себя дома. Старая пристань, лог, заросший купальницами, ромашками и лютиком, новый забор – а сразу за ним заросли малины, кусты роз, целое поле ровно окученной картошки, а дальше прополотые, без единого сорняка грядки – и две присевшие над грядками женские фигуры, рыхлившие землю между всходами.

Кирилл неслышно подошел и остановился позади, чувствуя, как радостно защемило в груди.

– Вот увидишь, к осени сама будешь ходить, без костылей, – рассуждала тетя Вера, выговаривая своей ученице. – Вода укрепляет позвоночник и мышцы. В любом реабилитационном центре в первую очередь лечат бассейном и беговой дорожкой. И то и другое у нас есть.

– Хорошо бы! – тяжело вздохнула Светлана, изменившаяся за последние два месяца до неузнаваемости. – А вы не знаете, Кирилл скоро приедет?

– Вот бы знать! У них там, засекреченных, даже письмецом порадовать не дадут, – с досадой бросила тетя Вера, сгребая прополотые сорняки.

– Может, его на разведчика готовят? – предположила Светлана, перебирая ростки и выдергивая сорняк между ними.

– Нравиться он тебе? – ехидно поинтересовалась тетя Вера.

Светка кивнула, склонившись ниже.

– Он красивый, – тяжело вздохнув, она подобрала подол платья, подтягиваясь чуть дальше за тетей Верой. – За ним, наверное, все девушки бегали.

– Ну, что было, то было, и бегали, и приставали, – вспомнила тетя Вера. – Житья от них нет, каждый день спрашивают. Честно говоря, я буду рада, если он, наконец, на ком-нибудь остановиться.

– Они красивые… – Светка как-то сразу помрачнела, погрузившись во тьму. Видимо, желание тети Веры ее задело за живое.

– Ты не хуже… – в такт ее словам, нараспев протянул Кирилл и рассмеялся.

Обе женщины вздрогнули, переглянулись и обернулись, вскрикнув. Тетя Вера вскочила, протягивая руки, и прижалась, вдыхая его запах. А после отодвинулась, рассматривая с любовью.

– Ох, Кир, никогда не знаешь, что от тебя ждать! А возмужал то! А почему ты… огородами?

– Ну, ты же знаешь, нам, разведчикам, нельзя казать народу лицо! – усмехнулся Кирилл и обнял тетю Веру.

Он немного смешался, когда понял, что Светка не может встать самостоятельно. Она шарила рукой в сорняках, сваленных между грядками, вытаскивая из-под травы костыли. На лице ее отразилась и радость, и смущение, и отчаяние, и боль. Не хотела, чтобы он застал ее в таком виде.

«Влюбилась!» – озадачился Кирилл. Где-то там, в ее сердце и мысленных посылах он почувствовал себя.

Влюблять ее в себя в его планы не входило – всеми силами он пытался заменить ей брата. Ее ненужная привязанность могла все испортить. Ни один Хранитель не имел права раскрыть себя, и каждый принимал свой выбор самостоятельно. Семиречье закроется для нее навсегда, если целью станет он, а не Семиречье. Кроме того, из трех свободных девушек последнего набора он заприметил одну, не думать о которой не получалось. И с нетерпением ждал минуты, когда их курс вернут в академгородок, чувствуя, что ревнует к парню по имени Андрей. Он тоже не имел пары, пройдя все изначальные испытания с необыкновенной порядочностью и сообразительностью. Заметив, что Кирилл на появление Алины на экране реагирует как-то неадекватно, ребята дружно порадовались, придумывая, как им устроить встречу.

Наверное, Кирилл переживал самые страшные чувства в своей жизни – он и хотел помочь Светлане, и нежность была в душе, но так лишь усугублял ее положение, давая ей хоть какую-то надежду.

– Свет, ты еще встретишь парня, я даже знаю где, – Кирилл выждал минуту, прибегая к мысленным посылам, рисуя образ Андрея. И только после этого поставил ее на ноги, расставляя костыли по обе стороны.

Светка образ не приняла, он застрял где-то в его собственной голове, присушенный к Алине. Кирилл вздохнул. Поздно, ее благодарность перешла в другое, более глубокое чувство, и требовался не один день, чтобы вылечить ее.

– Я тебе лекарства привез, быстро встанешь на ноги, – пообещал он торопливо, сразу же отвернувшись. – Теть Вер, на берегу не твое вечернее платье валялось? Я подобрал… – Кирилл протянул тете Вере платье василькового цвета из бридиверской мореники, украшенное серебряной вышивкой и искусственными алмазами, выращенными в естественных условиях.

– Сдурел! – глаза у тети Веры округлились до предела, когда она, не удержавшись от любопытства, сняла резиновые перчатки, вымыла руки в ведре с водой и вынула платье из пакета. – Это ж бешенные деньги!

– Не переоценивай себя, я приобрел его по бросовым ценам на распродаже, – засмеялся Кирилл, продолжая не замечать Светлану, которая пыталась самостоятельно дойти до скамейки. – Просто как-то вдруг вспомнилось о доме, тебя помянул. Ты ж у нас все синее любишь? Еще подумал: разом и откуплюсь от твоих забот… – Кирилл сделал задумчиво виноватое лицо. – Скажу: бешенных денег стоит – а чего стоило его достать! А вот стою перед тобой и понимаю, не дорос еще, вру и краснею. Язык каменный!

– Ты никогда не врал, но научился! – взглянув на него краем глаза, усмехнулась тетя Вера и покачала головой. – Спасибо! – тепло поблагодарила она, похваставшись: – Я же вышла в люди, меня пригласили на кинофестиваль! Его и надену!

– А ты со Славкой разве уже не работаешь? – пропуская Светлану вперед, поинтересовался Кирилл с деланным изумлением. – Я надеялся, мы в горы двинем!

– Да нет, у нас все по-старому. Мы и Свету подключили, когда она обратно в «рай» засобиралась. Мать ее три раза приезжала, совсем ума у бабы нет, – раздраженно сообщила она. А спустя мгновение в голосе ее прозвучали теплые нотки. – Света шлифует изделия и расписывает глазурью, и картины из камней слагает – у нас теперь ни один камень не пропадает, все в дело идет. Ты и не представляешь, как она рисует! – и тут же сердито вскинулась, застывая и раздражаясь бранью: – Надо же, опять он бочку опрокинул! Ну не собака, а сущее наказание! Река рядом, иди купайся, так нет, ему в бочке надо. Туз, ну-ка, иди сюда!