Анастасия Вихарева - Семиречинская академия: наследство бабки Авдотьи

Рассвет наступил быстро. Часть ребят и девушек разъехались еще раньше, когда было темно. Часть внезапно решила встретить восход с Кириллом и Мирославой, рассаживаясь рядами на вершине горы, куда добрались, когда уже солнце высунулось багряным краем над горизонтом, окрасив его в огненные цвета. И тут же утонуло в поднявшихся от горизонта вместе с солнцем розовых и алых облаках. Но немного времени спустя облака рассеялись, оставив небо чистым, с глубокой лазурной синевой, оставив желтое солнце одиноко катиться по небосводу.

Черемушки, затянутые утренним маревом тумана, отсюда казались миражем. И такое же Захарово в другой стороне, еще скрытое тенью гор. Вид был удивительно умиротворенный – сотни гектаров нехоженого дикого леса, поля вдоль дороги, серо-голубая лента реки, сверкающая бликами на перекатах, и озеро, к которому стекались горные речушки, луга, то синие от дикой герани и люпина, то желтые от купальницы и зверобоя, то розовые от иван-чая и зарослей шиповника, то белые от ромашки. Кто-то уже проснулся, по дороге проехала сначала одна машина, потом другая, автобус, развозивший доярок и пастухов на летние гурты, рыбаки торопились к озеру, чтобы в законный выходной порыбачить, а следом егеря и рыбнадзор на катере, чтобы поохотится на браконьеров. Черемушки жили своей жизнью.

На всякий случай Кирилл позвонил матери и сообщил, что с ним все в порядке, и он задержится еще ненадолго, чтобы показать своей девушке капище и пещеру. После этого остальные ребята засобирались, прощаясь с Кириллом, оставив их с Мирославой наедине.

– Не стоило называть меня своей девушкой, – расстроилась Мирослава. – Если твоя мать узнает… – она в ужасе покачала головой.

– Напротив, все идет по плану, – обнадежил ее Кирилл, помогая подняться.

Спускались долго. К капищу в прошлый раз добрались по реке, остановившись у каменного выступа, от которого вверх вели едва приметные полуразрушенные ступени. По берегу к ним вела тропинка, бывшая раньше дорогой, засыпанная щебнем. С этой стороны склон густо порос соснами, и вырастали на пути скалы. С тяжелым рюкзаком за спиной, Кирилл не всегда успевал поддержать Мирославу, которая сняла туфли на каблуке и топала по усыпанной хвоей земле и острым камням босиком.

– Нет, это не стоило того, чтобы лезть через бурелом! Кажется, я порвала брюки!

Мирка сползла по склону прямо в руки Кирилла, который поймал ее и помог отряхнуть песок. Перед ними открылся обширный луг, с одной стороны закрытый высокими отвесными скалами, с другой круто обрывался у реки. Местные здесь бывали, об этом говорили оставленные на берегу угли костров и примятая между камнями капища трава.

Вход в пещеру, затянутый корнями и скрытый молодым подъельником был чуть дальше, за скалами. Кирилл нашел его случайно: хотел залезть на самый верх, чтобы взглянуть на капище сверху, и, поскользнувшись, навалился на каменную кладку, обвалившуюся под его весом.

В тот раз сунуться в пещеру не рискнули, побоявшись обвала, но через неделю наведались, расчистив вход от песка и глины, которые копились веками. И разинули рты, когда через сотню метров извилистого хода с ответвлениями вдруг наткнулись на обширную залу, поросшую сталагмитами и сталактитами, с черным бездонным озером посередине. Та зала напугала их не столько размерами, сколько вздохами – на дне озера вода вдруг начала бурлить и пускать пузыри. Спуститься вниз ребята ни в какую не согласились, единодушно повернув назад.

Настоящих исследователей из друзей не получилось. Стоило им понять, что в пещере кто-то побывал, интерес тут же угас. Если и было что-то ценное, давно вынесли.

Об этой пещере местные не знали, Леха и Серега удивились, когда он показал вход. Но и не заинтересовались, пещер в округе было много, в основном, бывшие рудники, в которых добывали камни и руду. Во время революции в них прятались от белых, от красных, от зеленых, и закладывали, чтобы чужие не прознали. А еще раньше хранили припасы, обустраивая ледники. Кто-то даже сейчас пытался получить сыр с известной плесенью, но местные пещеры или стерильными были, или слишком холодными, – проверили раз, проверили два, да и оставили забаву.

Само капище Леху с Серегой не вдохновило, для них оно было не более чем нагромождение валунов. Мало ли кому взбрело камни кругами выложить.

– Стоило! Смотри! Если пройти по кругу, то выйдешь там же, где вошла… – Кирилл остановился возле круглых крупных камней.

– Попробую догадаться: есть место, где камни выходят на обратную дорожку, – рассмеялась Мирослава.

– Естественно, но суть в другом. Тот, кто создавал это капище, использовал двойную спираль! Не мудрствуя лукаво, Мирка, много ты знаешь современников, которые испытывали бы желание рассмотреть двойную спираль, как объект исследования и поклонения? – Кирилл взглянул на нее с вызовом. – Вернись на несколько тысяч лет назад, когда человек стругал стрелы из камня и не имел представления о колесе. И вдруг строит капище, используя двойную спираль!

– И что? – Мирослава заинтересовалась, попробовав пройти путь между уложенными в ряд камнями.

– И все утверждения, что человек был туп, как пещерная обезьяна, лопнули! – объяснил Кирилл, ткнув пальцем в землю. – Первое, он должен был начертить схему. Даже образованному человеку это не так легко сделать. Попробуй сама! Второе, наложить ее на местность. Третье, разобрать камни по сорту и по размеру… Заметь, одна спираль состоит из темных камней, которые взяты из другого места, – Кирилл переступил через заграждение и нагнулся, рассматривая вторую линию заграждения. – Если вспомнить капище в Англии, то там тоже использованы камни двух видов – местные и голубые. Из карьера, который находится за много миль. Оба капища имеют в основе что-то одно, одинаковое знание. А существуют капища, которые отдаленно напоминают человеческий мозг, рассматривая его как свой-чужой.

– Кир, откуда ты это знаешь?

– Тетя Вера у меня помешана на этом. Мы с ней не от мира, – честно признался Кирилл, пожимая плечами. – А еще мне сон приснился, странный такой, будто я попал в прошлое… – Кирилл задумался, присаживаясь и пытаясь вспомнить сон в деталях. – Сначала забыл про него, а потом он начал сбываться. Я не сразу понял, а когда понял, решил покопаться в истории. И вот что обнаружил: наша история вымысел от начала до конца. Кто-то здорово над нею поработал, выставляя нас дебилоидами. Кто сейчас помнит, что Золотая Орда исповедовала христианство? Триста лет мы были ее колонией. Это потом ее разбили, и на ее месте образовался каганат.

– Например?

– Стойбищ не так много. Датируют пятью – десятью тысячами лет, предоставляя в качестве доказательства дикости каменные наконечники стрел и глубину их залегания. Но как по камню можно определить временной отрезок его обработки? Или глубина залегания… Движения ледников сдвигали пласты на сотни метров. И несколько неожиданно появление этих стойбищ. Камни – в любом месте собрать можно. Обточить – дело несложное. А артефакты, которые могут опровергнуть данные выводы, тщательно замалчиваются или исчезают: монеты, шлемы, оружие, украшения, предметы быта. Такие капища сохранились лишь в глухих местах, куда официальные историки не могут добраться.