Руби Диксон - Варвары ледяной планеты

Он помогает мне выйти из пещеры. За ночь выпало много снега, и я с отчаянием отмечаю, насколько выросли сугробы. Не совсем то, что нужно для поиска моих припасов.

Вектал указывает на свои обнаженные плечи (его меховая накидка на мне), опускается на колени и жестами показывает, что я должна забраться к нему на спину и обнять за шею. Что ж, это унизительно, но я так устала и ослабла, что не протестую. Я обнимаю его, прижимаюсь к его спине и обхватываю ногами за талию. Он гладит мою руку, говорит, кажется, что-то успокаивающее, а затем мчится вниз по склону горы.

Я на мгновение ошеломлена тем, насколько он быстр. Сугробы ему не помеха, его ботинки скользят по поверхности снега как ни в чем не бывало. Он весь горячий как печка, и те части моего тела, которые соприкасаются с ним, тоже становятся теплыми, а те, что остались на ветру, холодны как лед. Осознав, что накидка ему совсем не нужна и что он прекрасно чувствует себя в этом зимнем царстве, я прижимаюсь к нему еще теснее, кладу голову ему на шею и зарываюсь холодным лицом в его теплые волосы. Он приятно пахнет.

Отлично, кажется у меня стокгольмский синдром.

Он спускается вниз по крутым склонам, как будто по равнине. Мы пересекаем очередную рощу, и тут я впервые понимаю, что мы движемся в другую сторону от места крушения. Я не обращала внимания раньше, мое сознание затуманено голодом и холодом. Но это неправильно, там наверху все ждут меня, я не могу их оставить.

– Подожди, – говорю я, похлопывая его по плечу. – Вектал, подожди!

Он останавливается, я соскальзываю с его спины. Холод моментально пронизывает меня. Я показываю на холм в том направлении, откуда пришла.

– Мы должны вернуться и спасти остальных.

Он качает головой и указывает вниз. Там, куда он указывает, я вижу густые деревья и больше растительности. Он хочет спуститься с горы.

Но я не могу бросить остальных. Настойчиво указываю назад.

– Пожалуйста. Мне нужно подняться на холм. Там есть люди, девушки, они голодны и замерзли, и у них ничего нет.

Вектал качает своей лохматой головой и изображает, как ест. Затем указывает на лес внизу, у заснеженных склонов.

Я в сомнениях. Могу ли я позволить ему увести меня вниз, чтобы накормить? Если мы сразу же пойдем к остальным, то будем голодать все вместе. Они, наверное, уже думают, что со мной что-то случилось.

У меня снова урчит в животе. Вектал бросает на меня сердитый взгляд. Он снова произносит слово «еда».

– Кууск.

Кусаю губы, размышляя, и оборачиваюсь на гору. Все во мне говорит, что мне нужно стоять на своем, но я чувствую себя такой слабой и голодной. Мы ведь можем вернуться позже, как только я что-нибудь съем. И не лучше ли будет появиться не с пустыми руками?

Тяжело вздохнув, я оглядываюсь на Вектала. Его сияющие голубые глаза, кажется, прожигают во мне дыру.

– Кууск, а потом вверх по склону, хорошо? Давай раздобудем достаточно кууска для всех.

Может быть, набитый едой живот заглушит мое чувство вины.

Когда моя девушка снова взбирается на мою спину и обнимает своими маленькими мягкими ручками, мне приходится сделать усилие, чтобы подавить удовольствие. Она замерзла, проголодалась и чем-то расстроена. Потребность утешить ее съедает меня заживо. Я принесу ей еду, чтобы она могла наесться и набраться сил. Сейчас ее белая кожа стала еще бледнее, и я боюсь, что она заболеет и станет слишком слабой, чтобы принять кхуйи.

У меня есть планы на мою милую половинку. Нравится ей это или нет, но она примет кхуйи. Я не могу позволить себе потерять ее теперь, когда только нашел.

Долина изобилует дикими животными. По тому, как беззаботно моя подруга держится, я понимаю, что она не видит крадущихся вдалеке снежных кошек или серповидный клюв, выглядывающий из-за ближайшего дерева. Мой взгляд охотника легко подмечает это, и я ищу безопасное место, в котором могу оставить свою пару на некоторое время. Она слишком слаба, чтобы охотиться или защищаться, если кто-то нападет.

На дальней стороне долины есть большой валун, который можно использовать для наблюдения, и я направляюсь туда сквозь глубокие сугробы. Хотя погода на меня не влияет, дрожь тела моей девушки все усиливается. Она не сможет перемещаться на дальние расстояния, если я не достану ей что-нибудь потеплее. Итак, сначала еда, потом мех, чтобы я мог одеть свою мягкую, хрупкую Шорши.

Я буду защищать ее ценой своей жизни, если придется.

Потребность заявить права на нее резонирует в моей груди, мое кхуйи напоминает мне, что я нашел свою пару, но еще не востребовал ее. Я похлопываю себя по груди, как бы говоря: знаю, я знаю, что она моя . С ней трудно общаться, она напугана и слаба. Как только она окрепнет и мы сможем наладить контакт, она поймет, что я пытался ей сказать. Затем она снова раздвинет для меня свои мягкие розовые бедра, и я буду чувствовать ее вкус на языке, я погружу свой член в нее и почувствую резонанс между нами.

Мой член тведеет, поэтому я быстро отгоняю эти мысли.

Добравшись до валуна, я осторожно опускаю Шорши на землю, она взбирается на камень.

– Оставайся здесь, – говорю я ей.

Конечно, она пытается следовать за мной.

Жестом показываю ей, что она должна остаться, и она бросает на меня испуганный взгляд.

– Шорши, Вектал?

– Я не оставлю тебя, мой милый резонанс, – говорю я ей, проводя пальцем по бледной щеке. – Вокруг опасность.

Указываю на притаившихся существ, которые даже сейчас наблюдают за нами: серповидный клюв, снежные кошки и тот грызун в перьях, который будет ее обедом. Шорши требуется пара мгновений, чтобы увидеть существ, сливающихся со снегом. Но как только она их видит, ее глаза расширяются от ужаса, и она бросает на меня еще один испуганный взгляд.

– Ты останешься здесь, – говорю я ей. – Я найду что-нибудь поесть.

Она что-то бормочет на своем языке.

– Вт чрт, эт тври огрмн, не бросй мня!

– Все будет хорошо, – успокаиваю я ее и плотнее закутываю в накидку. В ответ она тянется за одним из моих ножей с вопросом в глазах. Киваю и отдаю мой самодельный нож с костяной ручкой. Теперь у нее есть защита.

Очевидно, Шорши чувствует себя лучше с ножом в руке. Она присаживается на камень и кивает мне. Снова провожу пальцами по ее холодной гладкой коже, а затем достаю все необходимое из рюкзака. У меня в руке несколько камней, я кладу один в мешочек на веревке, затем вращаю им в воздухе, пока прицеливаюсь. Мои руки напрягаются, я запускаю камень и с удовольствием наблюдаю, как грызун, дернувшись от удара, падает на землю.

Подхожу к нему прежде, чем он успевает прийти в себя, и перерезаю горло одним движением ножа. Затем я делаю разрез на шее, чтобы слить кровь, и еще один на животе, чтобы выпотрошить. Я приберегаю сердце и другие лакомые кусочки для своей девушки, а затем оставляю кровавый след для снежных кошек, но они не выйдут из укрытия, пока чуют меня. У них долгая память, и им не нравится вкус плоти са-кхуйи, мы – горькая пища.