Стивен Дональдсон - Запретное знание

Ник ударил кулаком пустой воздух; его зубы сверкали, словно у хищника. Он спокойно процитировал формулу:

– Ваше предложение возможно. Удовлетворение предложения может быть достигнуто путем взаимного удовлетворения предложений.

Затем он потянулся через пульт связи и отключил запись переговоров.

Вскинув кулаки, он восторженно заорал:

– Вот ты и попался, чертов сукин сын!

Только успокаивающая форма пульта управления шизо-имплантатом не позволила Морн завыть от ужаса.

Станция Возможного появилась на расстоянии видеообзора, но у Морн не было времени изучать ее. Большую часть следующих двух часов она обменивалась информацией с Вектором, который не был склонен к самоубийству, и давала советы Карстеру, который не настолько разбирался в своем пульте, чтобы написать элементарную управляющую команду. Затем «Каприз капитана» начал получать со Станции инструкции по швартовке. Помощник по информации должен был выяснить уровень совместимости между оборудованием корабля и Станции.

Она была слишком занята, чтобы паниковать или задавать новые вопросы.

Док был в получасе от них, когда Ник приказал Альбе Пармут подняться на мостик, а Морн – покинуть ее пост.

Как только она встала со своего кресла, она тут же спрятала руки в карманы, чтобы никто не видел, что они дрожат.

– Отдай Микке твой идентификационный жетон, – приказал он. – Я не хочу, чтобы Возможная случайно узнала, что ты из ПОДК. Они обычно не жульничают, но это может заставить их поступить по-другому.

Морн не желала отдавать жетон. Но она не могла отрицать, что он был прав. То время, когда она могла возражать против его намерений давно миновало; оно осталось по ту сторону подпространства.

Она стянула через голову цепочку и протянула свой идентификационный жетон второму пилоту.

Ник жестом пригласил ее покинуть мостик.

Сжав зубы в попытке заставить свой голос не дрожать, она спросила:

– И что сейчас?

– Встретимся у шкафов со скафандрами, – ответил он быстро. – Воздухом Амниона можно дышать – более-менее – но мы используем тяжелые скафандры. Это даст нам дополнительную защиту. Они не смогут сунуть в нас свои чертовы мутагены, пока мы одеты в эти скафандры. А связь из скафандров поможет нам связаться с Миккой в любой точке Станции.

Прежде чем она успела что-нибудь сказать, он вышел.

Она едва не побежала вслед за ним; она не хотела оставаться одна, во всяком случае не в эту минуту, когда кризис, которого она страшилась, все приближался и она не имела ни малейшего понятия, насколько можно кому-нибудь доверять. Но при мысли о тяжелом скафандре она почувствовала себя несколько спокойнее. Она была довольна тем, что сохранит свою атмосферу; благодарна, что между ней и всем амнионским будет непроницаемый материал и плексюлоза.

Единственная проблема – где спрятать черную коробочку? Она решила эту проблему, поспешив к шкафам. В тяжелых скафандрах было огромное количество карманов и клапанов; если она вложит ее в один из них, она в любую минуту может воспользоваться ею.

Но что, если Амнион заставит ее снять тяжелый скафандр для того, чтобы вырастить маленького Дэвиса?

Это было возможно – даже очень вероятно. Как она может коснуться своей черной коробочки перед свидетелями? Вероятно, и перед Ником?

И как она сможет подавить все страхи без помощи черной коробочки?

Дрожа как осиновый лист, она решила оставить пульт управления в скафандре.

Честно говоря, она нуждалась в его помощи. Когда она добралась до шкафчиков – прежде чем Ник увидел как она переодевается – она набрала комбинацию функций, которые успокоили ее эмоции; создала туман, обезболивший ее ужас, но позволял ей думать. Затем, когда фальшивое нервное облегчение ослабило страх, она выбрала тяжелый скафандр своего размера, проверила индикаторы статуса, чтобы быть уверенной, что он нормально функционирует, и начала одеваться.

Ник появился через минуту после нее. Он появился у шкафов улыбаясь, его глаза горели, радуясь риску. Открыв личный шкафчик и доставая скафандр, он заметил тоном мрачного удовлетворения.

– Ты расскажешь своему ребенку чертовски занятную историю. Он будет единственным отродьем в галактике, чьи родители решили, что стоит так рисковать ради него. Я даже не хотел этого маленького сукина сына , и тем не менее, я – здесь.

– Ник… – Шизо-имплантат мог только успокоить ее; плотные волны страха рассеивались и потом обезболивались. Но он еще не ответил на самый важный вопрос, который сжирал ее. Она осторожно спросила:

– Что это значит: «Существующая реальность и предположительная идентификация должны получить свое подтверждение?» Я не понимаю.

Он не смотрел на нее; он был занят скафандром. Но его улыбка стала резче. Вдалеке от мостика и своих людей он готов был все объяснить.

– Я сказал тебе, что позволил им ввести себе один из их мутагенов, но он не прижился. «Существующая реальность» – это когда человек получает данный мутаген и превращается в амнионийца. Чистого амнионийца – РНК, преданность, разум, все остальное. «Предположительная идентификация» – это то, что я до сих пор тот же человек, что и до «обработки». Я предложил им «получить свое подтверждение» – выяснить, почему мутаген не прижился.

Только волны из черной коробочки позволили Морн продолжать расспросы.

– Почему они не прижились?

Его смех был достаточно злым, чтобы заморозить кровь в жилах.

– У меня есть лекарство, влияющее на иммунитет. Твой драгоценный Хаши Лебволь дал его мне. Сбор Информации проявил себя с лучшей стороны. Реальная причина, почему я появился здесь в прошлый раз – проверка действия лекарства.

Это был ответ, которого она боялась больше всего. Коррупция в ПОДК. И предательство человечества, настолько невероятное, что она была потрясена до глубины души, несмотря на искусственное спокойствие. Ее шизо-имплантат мог бы быть и отключен. Пропасти предательства, казалось, разверзлись вокруг нее, словно безграничные пространства вокруг звезд.

Предателем был не Хаши Лебволя; и не ПОДК.

Это было предательство Ника.

– Ты собираешься дать им это? – спросила она. – Ты собираешься позволить им взять твою кровь и изучить ее, чтобы они узнали, что повлияло на их мутагены?

Его смех прозвучал словно рык. Его язык скользнул внутри щеки; между зубами появилась серая капсула.

– Я еще не принял препарат.

Он снова сунул языком капсулу между щекой и десной.

– Это не органический препарат. Это больше похоже на яд – или адсорбент. Он связывает мутагены и делает их инертными. Затем они выводятся из организма – вместе с лекарством. Иммунитет действует эффективно в течение четырех часов.