Ванда Петрова - Чужая галактика

Лунгу ничего не оставалось, как упорно думать и думать – как сделать так из подручного материала, чтоб можно было оставлять установку без его присмотра и заниматься другими делами.

Радость Лунга за растущую, «не по дням, а по – часам», оною, принесла ему и дополнительные заботы. Пока деревца онои были маленькие, они давали тень и свежий сок, и было хорошо.

Влажный климат этой планеты не нуждался в дополнительных осадках, содержащейся влаги в воздухе и постепенно оседающей на почву и впитываемой ею, хватало для всего растущего здесь, посаженного Лунгом. От того, что чудовищные порождения Лакуры сыпались и сыпались из космоса, а установка перерабатывала и перерабатывала их на удобрение, и распыляла специальным распылителем, оноя стала самозасевать прилежащие участки почвы и разрастаться непроходимым лесным морем…

Лунгу теперь приходилось очищать участки около фильтра от онои и прорубать себе узкие тропинки, которые очень быстро зарастали! Но зато сока онои было пей – не хочу! Лунг и пил! Есть-то в основном было нечего. Но и Лунгу, бывало, везло – неожиданно среди онои появились ростки похожие на ростки кацуры. Лунг с радостью очистил от поросли онои эти участки и стал зорко следить, чтоб оноя не погубила этих ростков!

Разновидность кацуры дала плоды. И осторожно попробовав их, Лунг убедился, что они съедобны и вкусны, и действительно очень схожи с кацурой!

– Эх, как плохо, что здесь не растёт шотра, её клубни были бы не лишней добавкой к скудному столу! – вслух воскликнул Лунг. – Вот, на Солиане …

Сердце Лунга больно сжалось: «Как там Эника?! Как солианцы?! Ведь там катастрофа достигла уже глобальных размеров!».

У Лунга уже при посадке зародилась мысль о том, что с этой планетой что-то давным-давно произошло, какая-то ужасная катастрофа, которая обесплодила её и превратила в пустыню.

Лунг ещё на Солиане, так же, как и Эника – его самая способная ученица и соратница в его делах, осознавал, что будет с Солианой, если не предотвратить те гибельные последствия, которые несла планета-паразит Лакура. «По всей вероятности, и эту планету что-то погубило» – думал Лунг. Теперь, когда планета ожила и вновь начала плодоносить, у него не оставалось сомнений, что эту планету кто-то и что-то погубили.

Лунг воскликнул: «О, моя Светлая, Прекрасная планета Солиана и там Эника, там солианцы! Но только Эника, как и я, поняла, что в скором времени ожидало Солиану, и всё-таки осталась! Одна, без меня, чтоб я долетел до Земли, чтоб смог найти единомышленников! И теперь уже совсем одна! Это понятно по бесконечному потоку чудовищ Лакуры и их губительному влиянию, а я вот здесь – в западне!».

Лунг в отчаянии стал ходить крупными шагами вокруг своего агрегата: – «Ведь прошло столько времени, сколько и надо было для того, чтобы это чудовище – Лакура, погубило всё живое на Солиане. И теперь, если Эника всё делает так, как я её научил, только одна Эника и смогла уцелеть. Ведь никто из солианцев не хотел и слушать ничего!».

Лунг понимал, что беспечность галактиан его галактики, беспечность солианцев, сгубит их всех. Лакура уже властвует над всей галактикой, протягивает свои зловонные, губительные, ядовитые щупальца дальше во Вселенной …

Как только хоть одно порождение Лакуры сможет обойти его ловушку, оно моментально расплодиться и на этой планете! Расплодится, как спорынья, спорами. А затем поползёт дальше … «Бросить уловитель и, оградив себя пелофалью, быстро разобрать установку, вновь собрать космолёт и улететь? Но за мной потянется шлейф паразитов, которых в глобальном количестве плодит Лакура! И принести в чужую галактику ту беду, катастрофу, которая, и я это ясно понял, поглотила уже и мою планету, и всю мою галактику …

Что-то погубило и эту планету. От чего она стала необитаемой и бесплодной? При всём том, что плодить, взращивать, способна, в этом я убедился сам», – размышлял горестно Лунг.

«Но и это ведь не выход – сидеть вот здесь, прикованным к уловителю …

Как плохо, что нет со мной Эники! Один остался бы у уловителя, другой бы полетел на поиски разумных существ, например, к планете Земля! Космолёт я бы собрал из части установки и долетел бы до Земли, долетел! Но некого оставить здесь около уловителя!». Эники с Лунгом не было. Он был один. И он не мог бросить уловитель. Не мог потащить за собой губительный шлейф порождений Лакуры.

– Стареют же планеты! – отчаянно воскликнул Лунг. – Может и Лакура, пока я жив, состарится и утратит свою способность плодить паразитов!

Но это была утопическая надежда, планеты так быстро не стареют и так быстро не исчезают. И Лакура, хоть и планета-паразит, но на беду всей Вселенной – планета.

«Очень страшно, когда паразитирует и к тому же имеет способность плодить паразитов, то, что занимает существенное место в мире». – с горечью думал Лунг.

«Что ждёт Вселенную? И как помочь разумной вселенской жизни?!» – в отчаянии бился ум – гигант юнхра-храгЭса галактики Эспос над этой, пока что нерешенной, задачей …

Вчера Нэт заглянула в музей Вековек, «погрузилась» в двадцатые века, всё с тем же изумлением, что и в детстве, наблюдая, как жили люди тех веков, снуя по узким улицам города между машин …

Так же тогда ходили и дети, переходя дорогу в короткие промежутки, когда вся грохочущая, визжащая тормозами и шинами по асфальту, лавина всевозможных машин, останавливалась у полосатой границы на минутку …

«Прошла» с жителями тех веков по переходу, где надо было, то подниматься, то спускаться, шагая по длинным крутым лестницам, «висящим» над Ярославским шоссе (название которого сохранилось в веках), идти пешком, пересчитывая ногами каждую ступеньку «висящей» над шоссе лестницы …

Нэт брала оторопь – сколько времени люди тратили зря, только для того. чтоб при переходе дороги их не «раскатала по асфальту» грохочущая лавина стремительно мчащихся в обе стороны маленьких, больших, и огромных, легковых и грузовых автомобилей, изрыгающих чад из своих «выхлопных труб», распространяющих зловоние всевозможных заправочных масел, горючей смеси, дыма и копоти …

Так же устрашающе проносились и поезда, электрички, грохоча железом по железу, издавая жуткие звуки своих сирен …

И какой бы «слайд» не избирала Нэт, всюду был грохот, визг, скрежет металла о металл, или резины об асфальт …

Можно было выбрать «деревню», но там приходилось «идти» по такой местности, что опять же, Нэт недоумевала – как жители тех веков управлялись со своими делами, столько времени и сил тратя на преодоление пространства …

Для Нэт жизнь в тех веках сливалась в вереницу сплошных мучений и борьбы за выживание …

К тому же в тех веках люди так быстро становились стариками, что для Нэт вообще было непонятно, как за такой короткий отрезок времени они умудрились столько открыть, изобрести, освоить …