Ванда Петрова - Чужая галактика

Кость левой ноги у Мута была раздроблена под челюстями «булыжника» в мелкие щепки. И все эти костяные щепки перемешаны с мякотью, сухожилиями, венами, капиллярами … Мирализин, способствующий быстрому срастанию костей и восстановлению повреждённого организма, в этом случае не дал ожидаемого эффекта.

Мут со страхом ждал завтрашнего дня. Дита не остановить. С детства любознательный и упорный, он пойдёт без него, без Мута, в этот неизвестный мир, непохожий не то, что на встречаемые ими миры, но даже на то, что приносили спутники-роботы с той планеты, на которую они и летели. И у Мута всё больше и больше зрела уверенность, что во время галактической магнитной бури, с небывалым «звездопадом», в которую они попали, и когда их корабль на время вышел из-под власти людей, был неуправляем, в это время он и изменил курс. Но приборы, почему-то после магнитной бури, также показали заданный курс. И точно, на заданном курсе перед ними предстала эта планета. Как они могли сесть на другую планету, когда на заданном ещё на Земле курсе, все планеты были известны, кроме планеты ИКС, а эта …

И Мут решился признаться хотя бы самому себе: «Это не планета ИКС, но вопрос в том, какой курс мог стать «правильным», кроме заданного курса на планету ИКС и привести на совершенно другую планету? Корабль должен был описать какую-то немыслимую траекторию и занять положение в этой траектории однозначное ранее заданного курса». Муту до крайности необходимо было самому обследовать хоть маленький участок этой планеты. Досконально исследовав те пробы, которые были принесены космическими роботами с планеты ИКС, Мут знал, что он смог бы найти ответ и на эту загадку.

Спутники-роботы носили пробы и данные всегда с одной и той же планеты. Но выходит, не с этой, на которую они припланетились, потому что все и пробы, и данные, приносимые роботами, совпадали, а эти пробы и данные были различны с теми. Мут искал причину задержать Дита и не находил.

Всегда уравновешенный и добродушный, теперь постоянно в разладе с самим собой, Мут убеждал сам себя: «Но ведь я только потому и пошёл на обман с сердцем Дита! Потому что был уверен, что шестой отсек и время, которое пройдёт в полёте до планеты ИКС, сделают своё благотворное дело – сердце Дита возмужает и станет взрослым, а он, Мут, всегда будет рядом с Дитом и ничто не сможет их разлучить». Стоп! У Мута молнией пронеслась мысль, озарив его разумение: «Только пересечение гелинакрильных линий может дать одинаковый курс с ранее заданным, но гелинакрильная линия – это граница между галактиками, граница разницы двух миров в системе притяжения, в системе всей «конструкции» галактик. Наш корабль просто «притянула» к себе эта планета, когда ослабла зона притяжения нашей галактики, а сила притяжения сократила время полёта. И эта планета на одном курсе, что и планета ИКС, только в другой галактике. Если упрощённо, то – наш корабль для этой планеты явился «куском железа», а сама эта планете «магнитом». – Мут понял всю глубину их катастрофы. Если это так, тогда они не смогли бы выйти в открытый космос с этой планеты, если бы даже корабль был исправен – он «кусок железа» для этой планеты «магнита». «Чужая галактика не отпустит нас на нашем корабле, она всегда будет держать нас в «плену», притягивая к себе».

Мут, уже без всяких колебаний понял, что они оказались на совершенно неизведанной чужегалактической планете, но очень схожей по многим показателям с Землёй, а так неожиданно «выросшей» перед ними, потому что эта чужегалактическая планета находится на одном курсе с планетой ИКС и не далеко от гелинакрильной линии. Но планетой неблагополучной в самом страшном понятии. А вся это чужая галактика для них, землян, – западня.

Мут мысленно воспроизвёл рассказы тех участников экспедиции, которые, оставшись на корабле во время их первого выхода на территорию этой планеты, вынуждены были отбиваться от каких-то чудовищ, которые никаким образом не шли на связь и вели себя непредсказуемо агрессивно. Также Мут воссоздал в своей памяти ландшафт этой планеты – мёртвый, населённый какими-то явно прилетающими сюда чудовищами. Сюда же он приплюсовал непригодную для питья жидкость планеты и отсутствие каких-либо съедобных растительных видов и животного мира.

«А люди… То есть – существа разумные?! Они должны же здесь быть? Почему нас встретили только эти чудовищные, злобные порождения? Неужели разум полностью истреблён на этой планете?!» Мысли Мута продолжали свой бег по спирали, заданной самим Мутом и окружающим его: «Где «роддом» этих чудовищ? И что представляет собой эта чужая галактика? Какие в ней самые близкие планеты и что это за планеты?»

Единственный человек из экипажа, с которым Мут мог обговорить свои догадки и выводы, был капитан корабля – Дит. Но Дита надо было щадить. И в мозгу Мута вторично высветило, как молнией – возможно только Диту и суждено добраться до разгадки и найти выход, так как Мут, как врач, заметил, пока что ни для кого неприметные, зловещие штрихи «космической смерти».

Мут и не догадывался, что Дит то же самое решил по отношению к Муту – пока ни чего ему не говорить. Для Дита тоже стало понятно, что они не на планете ИКС и даже не в своей галактике, но одно обстоятельство их посадки на эту планету так и оставалось для него загадкой, что это было – зов или западня чужой планеты чужой галактики.

Там в космосе Дит отчётливо знал, что корабль самопроизвольно «падает». И способа, замедлить это падение, нет.

Ничего не оставалось, как всей экспедицией покинуть космический корабль и попытаться спастись на аварийном аппарате, такой приказ он и отдал, а сам всё медлил, пытаясь спасти корабль.

Но в какой-то миг Дит увидел, что не работающие до этого приборы «ожили» «перескочив» и теперь показывают замедление падения. «Перескочив» ещё раз, приборы показали такую скорость падения, при которой появилась надежда на спасение корабля и, естественно, всего состава экспедиции, куда входил и экипаж корабля. Приборы опять бездействовали, но надежда на спасение корабля и всей экспедиции всё более укреплялась в нем. И тогда Дит отдал приказ – занять всем свои места. Все вышли из спасательного аппарата и заняли свои места. Дит приготовился к жёсткой посадке и предупредил всех. Но корабль, совсем утратив скорость падения, припланетился, словно пушинка. «Эта мысль нелепа, но, будто, кто-то протянул руки, взял наш корабль и за два рывка прекратил его падение, а затем бережно поставил на планету – «припланетил».

Не имея ни каких реальных данных моей версии, лучше пока держать это в себе» – решил Дит, а во всех выходах на планету непременно тоже участвовать, невзирая на протесты Мута.