Ирина Ярич - Из Средиводья в Занебесье. В глубинах Полноводья

Возвращаюсь к нашим с Литумом ощущениям. От присутствия на островке этой четвёрки на душе стало как-то неспокойно.

– Приборы еле удерживаю, – сказал Литум, силясь унять волнение.

– Помогу, говори, что делать.

– Не пойму, Сонар, страх какой-то одолевает.

– Я тоже волнуюсь.

Когда брал прибор у Литума, рука его едва заметно дрожала. Не знаю, как они, а мы точно за ними наблюдали, даже тогда, когда не смотрели в их сторону, благодаря незаметным датчикам и камерам на нашей одежде и обуви.

Панорамная картинка давала прекрасное представление, что молодые люди делают. Они добрались до крайних поваленных скульптур, вскарабкались и пошли дальше по рукам, головам, ногам и торсам. Похоже они стремились добраться до вершины горы из бывших памятников… Кстати, почему эти скульптуры в таком состоянии? Ведь они и на самом деле похожи на поверженные памятники. Задал запрос по внутренней связи на орбиту реконструировать хотя бы часть из того, что тут навалено. Сам же продолжал обходить и рассматривать.

По внутренней связи Литум сообщил, что наконец-то признаки озера обнаружены. На месте свалки из скульптурных изображений некогда всё же плескались воды озера, но вода ушла очень глубоко, прослеживается лишь небольшое увлажнение по сравнению с местностью в окрестностях, но и этого достаточно для подтверждения.

Мы с Литумом немного разошлись в стороны. Он шёл по следам подземных вод, я же двигался мимо сломанных рук и торсов скульптур. Становилось всё грустнее. На глаза попалась надпись на большом прямоугольном камне, возможно служившем пьедесталом «…помни смельчаков, ушедших к звёздам… навсегда. И пусть они останутся в наших сердцах навсегда!» Уж не о наших ли прапрадедушках и прапрабабушках тут писалось? Не им ли поставили один из этих памятников?.. Но почему сломаны и валяются здесь?..

Тут эти четверо откуда-то вынырнули и, весело болтая, припустились наперегонки прыгать по остаткам былых памятников. Как же так, подумал я, ведь местные наверняка знают, что тут памятники достойным людям, важным событиям, а они как по ничего не значащим скальным обломкам скачут и ржут?

– Что тут встал? – крикнул один из парней протяжным тоном. Узковатое лицо казалось длиннее обычного и телосложение худощавое, точнее костлявое и вытянутое. Назвал его Узким.

С одной стороны, понятно, что адресовано мне, но ошеломительно почему таким пренебрежительным и противным тоном?

– Ещё и уставился! – добавил другой с раздражением и, растягивая слова. У этого тело самое пропорциональное из троих парней и лицо красивое. Наверняка девушки и женщины избаловали вниманием. Держится так, словно одалживает себя миру из снисхождения. Дал ему кличку Гордец.

Девушка остановилась, отдышалась и процедила с презрением.

– А, взгляд негодующий!

Какая же странная манера произносить слова! Кстати, ещё на орбите заметили у некоторых эту странность, но посчитали помехами связи из-за дальности расстояния. Девушка, надо признать, привлекательная, даже можно сказать, внешность завораживающая, хочется на неё смотреть и смотреть… Однако, чувствуется в ней некое пренебрежение и говорит, словно ядом брызжет. Станем именовать её Выскочка.

Вдруг все четверо захохотали! Затем третий парень, вёрткий и часто подпрыгивающий на одном месте, порылся среди обломков, достал какие-то поклажи, и они придвинулись прямо к этому постаменту. Решил звать его Попрыгун. Молодёжь уселась, кто на чём, на постамент положили коробку с чем-то съедобным, принялись увлечённо жевать.

Меня раздирало возмущение, но я не хотел ссоры и не хотелось уходить. Будто что-то удерживало. Скорей всего негодование.

– Чего уставился? – процедила Выскочка.

– Долго будешь тут стоять? – прокричал Попрыгун.

– А ну иди! – протянул Узкий.

– Если голодный, то попроси хорошенько, как положено, – проглатывая очередной кусок и усмехаясь, выдавил презрительно Гордец.

– Почему так ведёте себя на памятниках? – не выдержал я. Ведь их создавали, чтобы помнили о прошлых деяниях, помнили отважных людей!

– Да, кому нужны эти памятники! – промямлил Узкий безразлично.

– Все давно забыли, кто и зачем их нагромоздил, – буркнула Выскочка.

– Мертвые камни и люди давно мёртвые, что им будет, – пролепетал Попрыгун.

– Нет, вы послушайте! Чёрные штрихи на зелёном нам пытаются указывать! – возмущённо молвил Гордец.

– Видимо плохо различает цвета и не видит, кто перед ним, – добавила Выскочка с пренебрежением.

Не дослушав, я отвернулся и направился искать Литума, ругая себя за несдержанность. Только теперь понял, как опрометчиво поступили выбирая цвет одежды. Как выпустили из вида, что цвет и форма одежды может означать, например, общественное положение или профессиональную принадлежность! Как же до этого не додумались раньше?! Ведь в Средиводье такое практиковалось издавна, за исключением последних лет, после воздействия нашего изобретения на ушкуйников, которые много поколений до того держали в страхе население почти на всех островах. Отвыкли от былого. Были уверены, что здесь нет самодуров, подобных нашим ушкуйникам в прошлом. Выходит ошиблись. Оказывается, тут сильное социальное расслоение и, похоже, что цвет и форма одежды показывает кто есть кто. С нашей стороны глупое упущение!

Но уйти далеко не удалось. Неугомонная четвёрка стала окликать меня, скорей всего, захотелось поглумиться…»

Третье утро встречаем под водой. Нет, иногда поднимаемся на поверхность, чтобы проветрить помещения и запастись воздухом. На аппаратах, конечно есть запасы и установка, выделяющая из морской воды дыхательную смесь, но это резерв и использовать можно в случае крайней необходимости. Исследования ведётся круглосуточно: один взрослый и один учащийся, остальные отдыхают или наоборот, в зависимости от времени суток. Рабочее помещение с большим окном, панелью управления и двумя экранами, куда поступает изображение. На один экран поступает то, что в радиусе ста восьмидесяти градусов впереди, на второй – то, что позади аппарата. Есть комната отдыха со столиком и стульями. В округлых стенах вмонтированы выдвигающиеся лежаки с непрозрачными перегородками, создающие впечатление уединения.

Наш аппарат идёт первым, перед нами заросли водорослей, дружно и однообразно колыхаются в потоках течения. Густой низкорослый лес, вправо и влево постепенно поднимается и теряется вдали. Там основание островов Восьмого и Седьмого. Лизи охнула.

Дело в том, что учащиеся после того, как выбрали тему исследований получают данные предыдущей экспедиции. Они должны провести замеры и разные наблюдения, чтобы потом выяснить, если изменения. Если есть, то каковы, что следует ожидать. Это уже выводы, которые мне позволили произвести. Уже без разного рода процедур Лизи стало ясно, что изменения есть. Водоросли очень разрослись. Однако, как бы не выглядело, надо точно всё выяснить и Лизи приступила.