Алиот Браянс - (Не)крутышка Кэт

– Эри будет раз служить, хозяйке, – поспешно заверил меня мохнатик.

– Кэт, Эри. Меня зовут Кэт или Катя. Не называй меня хозяйкой. Давай лучше будем друзьями, – предложила я.

Воспринимать этого большего безобидного монстра, как взрослого, не получалось никак. Как, впрочем, и Макса. И если Эри воспринимался мной, как пятилетний малыш, то Макс виделся прыщавым подростком, хотя, скорее всего, он мой ровесник или даже немного старше. Прям детский сад какой-то. Ни одного взрослого, на которого можно положиться.

«А я, а как же я…», – голос Нейра в голове прозвучал так неожиданно, что я даже подпрыгнула.

«А ты не подслушивай!», – разозлилась я.

«А что еще делать, если ты громко думаешь?»

«Молчать пока не спросят!» – пресекла дальнейшие возражения, входя в небольшую каюту.

– Эри, а тут есть душ? – спросила, но заметив недоумение на трехглазой физиономии, уточнила, – Покажи лучше, что у тебя есть.

– Тут есть очиститель, – мохнатик нажал кнопку, и дверца в стене отодвинулась, показывая душ, схожий с тем, что я принимала в медотсеке, – Кровать, – он нажал кнопку и от стены отделилась, и опустилась параллельно полу полка с матрацем, – Стол и стул, – гордо продемонстрировал Эри остальные богатства своей каюты. Я смотрела на него, и мне нестерпимо хотелось плакать: когда-то шартрасы были умны настолько, что могли создать свои космические корабли, а теперь жалкие остатки расы влачили полуразумное существование только потому, что перешли дорогу Высшим.

«Не поэтому, Кэт. Они хотели захватить галактику», – проворчал Нейр, оправдывая своих хозяев.

«Историю пишут победители, Нейр. Победи шартрасы и злом стали бы Высшие», – не согласилась я с ним, – «Но даже, если так, то почему за поступки предков, отвечают дети? Разве это не безжалостно: превратить всю расу в недоразвитых?»

«Это была ошибка. Если бы могли Высшие уже давно бы ее исправили».

– Эри принесет еды, Кэт надо кушать, – решил шартрас, видя мою заминку у стола, и, прежде чем я успела ответить, скрылся из каюты.

«Ой-ли. Что-то они не стремились что-то изменить, предпочтя этому формирование рабской привязки», – мысленно возмущалась по инерции неубежденная я, смотря на чудо-ребенка, запертого во взрослом теле или на взрослого запертого своим мозгом? Идея вспыхнула в голове и забилась тревожной красной кнопкой. Если мне вселили адаптивный переводчик, поковырялись в моем мозгу, наградив попутно парочкой способностей, то может, есть МЕМы и возвращающие мозги шартрасам?

«Я не встречал таких исследований».

«Нейр, а среди Высших бывают особенные дети?»

«Нет, когда-то давно такое встречалось, но за последние пять сотен лет, таких детей просто не родилось».

«Или родились, но их исправили», – отметила я, мысленно коря себя за то, что до сих пор воспринимаю особенных детей как ущербных и себя к ним отношу.

«Я поищу записи».

«А мне нельзя дать доступ к твоей Сети? Вдвоем мы найдем быстрее, к тому же тебе нужно искать аукционы с гри».

«Можно, наверное, но тебе нужен будет дейч».

– Замечательно, как не одно укради, так другое. Вот, так и идут правильные люди по наклонной…, – бурчала я, исполняя свою мини-мечту – заползая в душ.

***

К тому моменту как мне впервые захотелось покинуть новое безопасное и вполне комфортабельное убежище, я уже примерно три дня жила в каюте Эри.

Все это время я отсыпалась и отъедалась, наслаждаясь заботой шартраса, и ведя душевные мысленные разговоры с гри’ятом. С Нейром мы очень сблизились и даже тот факт, что гри’ят просто использует меня, чтобы исполнить свою мечту и обрести целостность, став настоящим живым кораблем, меня не смущал. Хотя, вопросы: как он провернет и какова моя роль в данном процессе, пугали своей неизвестностью. Надеюсь, умирать мне ради этой великой цели не придется, да и поделиться чем-то своим с учетом того, что все, что у меня есть ценного это я сама, готова только в очень ограниченных количествах.

Эри незримо изменился. Видно, не зря мама утверждала, что забота о ком-то беспомощном и беззащитном делает из мальчика мужчину. Жаль только, что в качестве домашних питомцев, на которых тренировали свою мужественность братья, выступали мы с Ингой. И вот теперь я снова нехотя оказалась в этой роли – покорми, защити, научи… И даже успела ей сполна насладиться. Несколько раз хотела взбрыкнуть от этой вынужденной бездеятельности и зависимости, но феминистка во мне умирала смертью храбрых, стоило только увидеть, как меняется взгляд Эри, расправляются плечи, и я ловлю в нем пробуждение этого чисто мужского «я все решу». И я наученная горьким опытом жизни с тремя братьями просто позволяла ему все это решать, иной раз, задвигая все эти мои «я и сама могу» глубоко в сторону.

Про Макса я тоже не забывала, но он, по словам Эри, вполне себе жил и не тужил, наслаждаясь больничной специально подобранной для него едой. Пару раз Эри притаскивал мне презенты в виде космических шоколадок, подкрепленных дерзкими записочками, и я, с удовольствием поглощая их, радовалась этому вниманию. Манипуляции, творимые с Максом в медотсеке, тоже не были особо страшными – на органы его разобрать не спешили, исследуя под разными углами кровь, новые способности (в чем они проявились, Макс не признавался) и ДНК. Именно ДНК и вызывало основные вопросы научной братии, а когда Макс поделился с ними тем, что у нас знает каждый ребенок – ее структурой в виде двойной спирали, выяснилось основное отличие человечества от Высших. Большего вытянуть из Макса о проводимых над ним опытах мне не удалось, но и этого было достаточно, чтобы понять, что дело темное, и не рассчитано на таких «одаренных», как мы. Им бы сюда десяток живых земных генетиков.

Иногда, сидя в тишине своего безопасного убежища, я под чутким руководством Нейра тренировала свои сверхспособности. Покидать тело и летать энергетической субстанцией мне удавалось хорошо, а вот видеть и слышать что-то не получалось от слова совсем. Зато, я научилась и в этом состоянии слышать мысли живых и теперь могла вполне спокойно летать на разведку. Изменять свое тело мне тоже не удавалось, и я решила, что эта новая чудо-способность была простой игрой разума.

«Глюки они такие, придут, и не заметишь. Особенно, когда накачан неизвестными земной науке препаратами», – утешала себя я немного расстроенная потерей возможности стать роковой красоткой с большой грудью. А потом, вспомнив, как эта самая грудь мешает бегать, ныкаться и прыгать (а это, судя по всему, мне предстоит делать постоянно, учитывая полученный мной опыт космического попаданства) и сколько привлекает ненужного мужского внимания, облегченно выдохнула и махнула рукой, прогоняя въедливого червячка сомнения, что нашептывая, грыз где-то внутри.