Алиот Браянс - (Не)крутышка Кэт

Топот множества ног, пронесся по коридору. Кто-то остановился у самой двери.

– Тут не пробегала самка, контр-адмирал? – грубый незнакомый голос с рыкающими нотками, заставил меня испуганно отпрянуть от двери.

– Я никого не видел, мейгир, – ответил синеглазый, еще больше ошарашив меня.

«Он что меня похитил? Скрыл от своих же? Зачем? Что этому лопоухому понадобилось от меня?», – мысленно недоумевала я, опускаясь в удобное кресло и сворачиваясь на нем калачиком.

– Что тебе нужно? – накинулась я на синеглазого, когда после нескольких часов моих бесплодных размышлений и ожиданий, он соизволил снизойти до мелкой меня.

Несколько долгих минут он стоял у двери, оперившись и скрестив руки на груди, изучающе рассматривая меня, пока я, не выдержав, не оборвала возникшую гнетущую тишину этим вопросом. Легко оттолкнулся от двери и прошел по каюте, остановившись у какого-то странного шкафа. Вытащил бутылку и налив, что-то в стакан поднес сидящей мне, себе же налил из другой бутылки. Снова несколько коротких шагов по комнате и он, перекатившись на пятках замер, опершись о стол. Выжидающе, хищно…

Странный все-таки у людей мозг. Передо мной непонятное существо, лишь внешне похожее на человека, а он усиленно фиксирует его действия, жесты, поведение и загоняет в уже привычные шаблонные рамки…

– Ничего… Мне просто любопытно, кто ты такая и зачем ты понадобилась лайору, – сказал, сделав глоток из прозрачного стакана. Бордовая жидкость, скользнула по нему, оставляя вязкие капли на стенках. Кровь, так бы выглядела моя кровь, налитая в стакан…

– Не знаю, хотелось бы знать, но не знаю, – ответила, отводя взгляд от испугавшего меня зрелища и утыкаясь глазами в свой стакан с плескающейся оранжевой жидкостью, похожей на апельсиновый сок.

– Кто ты такая? – спросил, видно поняв, что я не особо горю вести с ним задушевные беседы.

– Я Кэт, а ты? – решив, что играть в партизан сейчас не время, ответила я.

– Кесериец.

– Ну и имечко. Это тебя так мама назвала? – допытывалась я, вспоминая, что во всем и всегда лучшая защита нападение, а дезориентация противника половина успеха.

– Мама назвала меня Акдрейс, – просветил он меня.

– Ооо, у тебя и мама есть? – прониклась дерзким любопытством я, – А я уж думала вы все из пробирки, – его лицо возмущенно вспыхнуло, окрасившись в темно-зелёный цвет.

«У него, что кровь зеленая?» – искрой мелькнула догадка в голове, требуя своего немедленного подтверждения. Нет, я, конечно, читала когда-то про лягушек и биливердин (даже слово выучила), но встретить такое у человека…

«Он не человек», – услужливо напомнил, притихший было Нейр.

«Ты где пропадал?» – поинтересовалась я, радуясь этой неожиданной поддержке.

«В Сети» – привычно ответил гри’ят. Неудивительно с тех пор, как я заикнулась об аукционе, он тусился там постоянно, в надежде отыскать вожделенное зернышко гри.

Долго пообщаться нам не дали, весь преисполненный праведного негодования кесериец, придя к выводу, что мое последнее замечание было риторическим и в ответе не нуждается, продолжил допрос:

– Я спрашивал про расу. К какой расе ты относишься?

– К людям, я людь, – бесстрашно молола чушь я, – а ты, судя по всему, нелюдь. У тебя же зеленая кровь? – решила поставить точку, в интересующем меня вопросе.

– Откуда ты…, – он не договорил, запнулся на полуслове, поняв, что я его специально провоцирую.

«Умен», – поставила себе галочку я, но игру продолжила, помня о намерении ошеломить и вывести на чистую воду.

– Знаю, что у тебя зеленая кровь? Это же очевидно, ты позеленел, – пожала плечами от его непонятливости, делая глоток предложенного напитка. А и впрямь сок – сладковатый, с легкой освежающей кислинкой, что-то наподобие смеси манго и апельсина.

– Я не…, – он сделал глоток, не давая сорваться с уст словам. Миг, доля секунды, и весь мой успех в ошарашивании этого инопланетянина смыло душем ледяного спокойствия. Собранный, готовый отразить любые нападки, он стоял передо мной с таким видом, что я сразу поняла: шутки кончились и если я не хочу, чтобы было страшно и больно, лучше перестать придуриваться.

– Я спрошу еще только один раз: как называется твоя раса? Но прежде, чем ответить учти, твой самец уже давно все поведал, и проверить твои слова не составит труда.

«Что ж ты не потрудился у него узнать», – фыркнула я про себя, понимая, что синеглазый возможно блефует.

– Человек, я – человек, – буркнула оторопело с секундным замешательством, откинув предварительно такие варианты, как землянин или землянка, европеец или европейка…Тьфу ты, сама запуталась. Все-таки людь, точнее отражает суть. И нелюдь… особенно этот, зыркающий на меня сейчас своими безмятежными бирюзовыми, как спокойный океан, глазами. А ведь секунду назад они были аквамариновыми, усиливая сходство с бездонным океаном и его неизведанными глубинами.

– Акдре…, – начала обращение и запнулась, не сумев сразу слёту выговорить заковыристое имя, звучавшее для меня, как всплеск прибрежной волны.

– Акдрейс Феиде, – терпеливо поправил он, выжидающе подняв бровь.

– Акдрейс, я действительно не знаю, зачем понадобилась вашим ученым, – решила я быть откровенной, – всю свою недолгую жизнь я была вполне обычной и простой девчонкой, росла, училась, ездила в пару стран и все. Ничего необычного. Потом заболела. Наши врачи так и не смогли понять, что это за болезнь. Меня пытались лечить, но ничего не помогало, и я вроде как умерла. По моим ощущениям это было дней 7-10 назад, как течет жизнь в вашем мире и сколько времени я провела, не осознавая себя, ‑ не знаю. Знаю только, что единственное чего я хочу, это вернуться домой к родителям и семье.

– Ты знаешь, где твой дом? – закономерно поинтересовался мужчина.

– Нет, мы только начали осваивать космос, – расстроенно покачала головой, – но даже, если бы и знала, не думаю, что это помогло бы. У вас наверняка другие звезды… Фиолетовенькие знают.

– Ваши похитители мертвы. ИскИн их корабля может и имеет такие сведения, но он зашифрован.

– Тогда надеяться больше не на что, – грустно выдохнула я, чувствуя, как что-то умирает в моей душе, – И наш разговор не имеет смысла. Вы…, – замолчала, не зная, что сказать. Мысли перескочили на то, что я непроизвольно начала говорить «вы», а ведь панибратское «ты» к ровеснику для меня привычней. Но предположение, что мой сверстник капитан космического корабля и скорее всего ни одного, вызывало внутреннее уважение к существу, достигшему таких успехов и смотрящему на меня сейчас поверх стакана без какой-либо презрительности и снисхождения.

– Кэт, вам не надоела роль жертвы и затравленной зверюшки? – неожиданный вопрос выбил почву из-под ног: кем-кем, а жертвой я себя не ощущала, мне я виделась победителем сумевшим обвести вокруг пальца коварных инопланетян. Хотя, если вспомнить, как я это делала… вывод, что я вела себя с позиции загнанной в угол крысы придет сам собой.