Алиот Браянс - (Не)крутышка Кэт

– Не переживайте это не будет ничего вам стоить, – успокаивал он, пугая меня все сильней: во всех известных мне сказках после этих слов герою приходилось жертвовать самым ценным. У меня пока этого ценного нет и в планах не предвидится, но жизнь коварна, обязательно выкинет какой-нибудь фортель…

– Чем мне придется пожертвовать, чтобы выполнить вашу просьбу? – попыталась выявить все подводные камни нашего соглашения прозревшая я.

Он снова снисходительно усмехнулся, будто все эти трепыхания неведомой зверушки, бесполезные попытки выбраться из ловушки, в которую я угодила, согласившись, стать ильми, бесконечно его забавляли и веселили.

– Ооо, не стоит так волноваться, моя ильми, я просто предполагаю, что у вас нет ничего привлекательного для меня сейчас, но вполне возможно, что скоро появится, – его покровительственный тон меня бесил, провоцируя на дерзости и сопротивление.

«Нет, он точно издевается, насмехаясь надо мной», – паниковала я, теряя последнюю надежду выбраться из переделки без проблем.

– То есть эта просьба ваша страховка, отложенная возможная прибыль? – на эти мои слова он кивнул, делая очередной глоток красной жидкости.

Меня снова передернуло. Ассоциации этого напитка с кровью, рождали предположение, что мой собеседник вампир, а они все опасны, коварны, невероятно хитры и жестоки. И что может противопоставить ему такая девчонка, как я? Кроме слез и истерики? Усилием отмела все ненужные мысли, рождающиеся в моей голове.

Пару минут раздумывала, привычно взвешивая все за и против, но безвыходность ситуации, в которую угодила неосмотрительная я, меня нервировала, мешая сосредоточиться. Относиться легко к словам и обещаниям я не умела, сказывалось папино воспитание и вечное «дала слово – держи», а значит ильми мне быть. Вот только то, как напряжённо мой визави ждал добровольного согласия, заставило меня, аккуратно подбирая слова, попробовать отвоевать себе больше места для маневра:

– Я не могу согласиться непонятно на что. Всё, что я могу обещать: что если эта просьба не будет угрожать моей жизни, жизни моих близких, не приведет к расставанию с кем-то из них или к тому, что я преступлю свои принципы, например, кого-то убью, предам, причиню боли, я ее выполню.

Я надеялась, что в этой фразе учла всё, но коварная улыбка, скользнувшая по губам моего собеседника, рождала непонятное предчувствие, ощущение очередного подвоха…

«Во что ты ввязалась, глупая?» – уже привычно пробурчал Нейр в моей голове, – «оставил ведь всего на пару персен, в безопасности и на тебе пьёт лианхе в компании с самым опасным кесерийцем».

Взволнованные причитания вызвали массу вопросов, но задать мне их не дали. Непонятный жужжащий звук и дверь каюты отъехала в сторону.

– Ты не вовремя, лайор, – с вызовом приветствовал вошедшего Акдрейс.

Лайор замер на пороге, уставившись на меня и было в его глазах что-то такое, что будь он человеком, я бы приняла это за неприкрытое сожаление и досаду. Так смотрел на меня старший из братьев, когда я вляпывалась в очередную проказу, а ему приходилось меня вызволять.

– Позволь представить тебе мою ильми – Кэт.

На долю секунды, один быстрый удар сердца, маска на лице лайора дрогнула, выдавая недоумение, бессилие, боль. Быстрый взмах длинных темных ресниц и ледяное спокойствие вернулось, но этого было достаточно, чтобы на лице Чебурашки отразилось неприкрытое язвительное злорадство, а вот я, считав все эти эмоции, неожиданно расстроилась. Еще миг назад я бы порадовалась, злобно торжествовала, считая, что обвела вокруг пальца своего злейшего врага, но сейчас вглядываясь в удивительно красивое лицо вошедшего, смотря в серые, как мокрый асфальт глаза, ощущала лишь необъяснимую вину перед ним.

«Ой, дура», – горько разочаровавшись в моих умственных способностях, обронил Нейр, – «ты хоть знаешь, кто такие ильми?».

«Нет, не знаю и знать не хочу, так как предвижу подвох и недосказанность Чебурашки в этом вопросе. И вообще, где ты был раньше со своими объяснениями? Ты же меня оберегать обещался, защитничек, а не бросать одну среди кучи злобных монстров, которым от меня что-то надо», – расстроенная, выведенная из себя справедливыми упреками, накинулась я на гри’ята.

– Кэт, это лайор Сирейк Иштриан, – представил мне между тем лайора Акдрейс.

Ромбразец, кажется, так назвал мне расу лайора Нейр, несмотря на общую бросающуюся в глаза похожесть с человеческой расой, имел и отличия. Несущественные, как сказал гри’ят. Пепельные с серебристым отливом волосы, переливались несколькими оттенками: от светло-серого до темного стального, почти черного, густыми кудрями падая на широкие плечи. Неестественно черные брови и ресницы только подчеркивали контраст со смуглой кожей и светлыми на ее фоне глазами, в которых сейчас я рассмотрела искрящиеся золотистые и серебристые вкрапления на радужке. Жёсткие, немного хищные, черты лица. Широкие, резко очерченные скулы, квадратный подбородок с ямочкой посредине. Высокий, широкоплечий, он был словно дымкой окутан серебристо-золотистым свечением, за которым пряталось что-то неведомое, чуждое, пугающее. На ум пришли небезызвестные стереокартинки, рассмотреть которые мне никогда не удавалось. Вспомнив инструкцию, попыталась расслабить взгляд и посмотреть сквозь мужчину – серебристая тень мелькнула за его спиной, приобретая очертания огромного хищного крылатого зверя. Словно почувствовав мой взгляд, зверь удивленно моргнул глазами, уставившись на меня. Отвела взгляд, отгоняя наваждение.

– Кэт? – растерянно позвал меня Акдрейс и я сосредоточилась на нем, пытаясь осознать о чем мы говорили.

– Что?

– Лайор спросил, посвятил ли я вас в обязанности ильми.

Вопрос вызвал замешательство, так как ни о каких обязанностях между нами речи не шло. Видно, моя растерянность отразилась на лице, потому что синеглазый продолжил:

– Я же объяснил тебе, что ильми это фактически предназначенная. Женщина, которую мы выбираем, чтобы сделать матерью рода?!

– Но-но, – перебивая, запротестовала я, вспоминая, что их законами запрещены связи с не достигшими зрелости особями, – какая я мать рода? Я еще несовершеннолетняя, мне всего семнадцать, – нагло скосив себе четыре года и впервые радуясь тому досадному факту, что с моим небольшим ростом, не до конца округлившейся фигурой и маленькой грудью, меня все принимали за девочку-подростка, а не за взрослую девушку, коей я и являюсь. Эх, знал бы кто, сколько горьких слез я пролила в подушку, обижаясь на матушку-природу решившую отдохнуть на пятом ребенке семьи Семни. И вот теперь раскаиваясь, благодарила ее за этот чудесный дар.

– Семнадцать? – переспросили мужчины, уставившись на меня.