Роман Титов - Темный исток. Гробницы пустоты

И, разумеется, нашел его.

В тени у выхода из проулка стояла высокая худая фигура в плаще и внимательно наблюдала за мной. Нечто хорошо знакомое почудилось мне в этом облике. Особенно когда фигура вышла на свет, и в глаза бросился алый отлив ее просторного одеяния вместе со скрытым под дыхательной маской лицом.

– Здравствуй, Риши, – сказала Тассия Руэ. – Я же говорила, что найду тебя.

– Тассия?! Вы здесь откуда? – вытаращился на нее я.

– Одну минутку, – невозмутимо откликнулась шаманка и перевела внимание на Лоскута, пытавшегося уползти с поля боя. – Куда это вы собрались, господин? Воспитанные молодые люди всегда отвечают за свои поступки.

Лоскут не собирался внимать нравоучениям. Даже не оглянулся. Тихо поскуливая, он старательно карабкался к противоположному краю проулка, чем крайне раздосадовал шаманку. Я ощутил, как Тени вокруг нее вспенились. Невидимые для неподготовленного сознания, они юркими дымными змеями устремились в сторону бандита.

Лоскут не подозревал, что смерть его близко, лишь продолжал с остервенением царапать заплеванный тротуар, пока не стало слишком поздно.

Тени обвились вокруг него канатами. Тугими и жесткими, как пальцы шаманки. Скрутили его, спеленали, а потом заставили выгнуться так, как ни один антропоморфный разумник не в силах. Я ждал, что он завопит, но все мучения Лоскута происходили в полной тишине. Отчего смотреть на них было еще отвратительнее.

– Тассия, хватит! – не выдержал я.

– Как пожелаешь, – обронила шаманка и щелчком заставила хребет Лоскута переломиться. Послышался глухой звук, похожий на выстрел старинного пулевика. Стайка оранжевых птиц испуганно вспорхнула в небо.

Труп мгновение провисел в воздухе, а затем полетел в ближайшую кучу мусора.

Когда он исчез из виду, я то ли выдохнул, то ли всхлипнул. Сам не понял, пока не захотел как следует проблеваться. Тошнило от ситуации. От того, как она разрешилась. И, что самое главное, – от самого себя.

– Смотрите-ка, какие мы нежные, – проворковала огианка.

Я поднял на нее мутный взгляд. Огианка выглядела страшно довольной собой, хотя из-за полупрозрачной маски сказать наверняка нельзя было.

– Зверски расправились с уличной шайкой. Ну не молодцы ли?!

– По большей части ты расправился, Риши, – заметила шаманка со странной интонацией, которую мне не удалось определить. – Но в целом я готова с тобою согласиться. Если, конечно, это не сарказм.

Я попытался передать ей все без слов.

– О! – только и сказала она, а потом прибавила: – Так тебя мучает совесть?

– А разве не должна? – Стоять посреди проулка рядом с телами убитых тобою людей (пусть и отморозков) было, мягко говоря, неприятно. Желание наказать ублюдков за ничем неспровоцированное нападение все еще не выветрилось, но чувство вины уже принялось скрестись стальными когтями о нежное нутро.

Саму шаманку подобные мелочи явно не волновали.

– Я полагала, мы разобрались с моральной подоплекой твоих поступков. Ведь я предупреждала, что дальше будет только хуже, и тебе придется принимать меры. Я говорила. – Она оглянулась на убитых и с нескрываемой брезгливостью поинтересовалась: – Что они натворили? Унизили тебя? Избили? Ну, теперь они уже ни с кем так поступить не смогут. Разве тут нечем гордиться?

Я уставился на нее, приоткрыв рот:

– Разве можно гордиться убийством?

Шаманка посмотрела не меня. Выражение ее лица, как обычно скрытое дыхательной маской, было не разобрать, но я сумел уловить улыбку.

– Если знаешь, что оно в итоге служит благим целям, то очень даже можно. Во всяком случае, большая часть героев именно этим себя и успокаивает. Ты что, вчера родился или как?

– Чую, эти ребята с вами бы поспорили, если б могли, – заметил я, пальцем ткнув в сторону, где лежали тела. Смотреть на них по-прежнему было трудно.

– Точка зрения определяет восприятие, Риши. Или ты думаешь, они терзались муками совести, пока тащили тебя на улицу, намереваясь ограбить, а может и убить?

Если честно, мне было плевать, что там Лоскут и его прихвостни себе думали. Меня не оставляло в покое осознание, что в итоге я оказался хуже их. Да и о последствиях забывать не следовало. С особой жестокостью убито четверо разумников, и кого-то это определенно заинтересует, дайте только время.

– Нам не следует здесь оставаться, – резонно заметила шаманка, вторя моим мыслям. – Разумеется, если ты не надумал сдаться на милость местных властей, что было бы, безусловно, очень благородным жестом, но бессмысленным. Никогда не понимала подобное самобичевание.

Тут я опять промолчал. Но не потому что не нашелся с ответом. Я вообще довольно редко лез в карман за словом и, как правило, всегда знал, что и кому ответить. Только в этот момент все оправдания и прочие речи потеряли какой-либо смысл, потому что в проходе появился Мекет.

Быстро оценив ситуацию, братец раздельно и очень жестко произнес:

– Что, вашу мать, здесь произошло?

– О, здравствуй, мой дорогой Мекет! Какой приятный сюрприз! – воскликнула шаманка, как будто и впрямь была рада встрече. – Мы тут немножко тренировали способы самообороны. Как видишь, все прошло вполне успешно.

– Что она здесь делает? – вопрос предназначался мне, и я честно попытался на него ответить:

– Понятия не имею. Она явилась, когда все уже закончилось.

– Когда все закончилось? – переспросил брат, будто не замечая очевидного. – Что именно здесь закончилось ?

– Вот… это, – кивнул я в сторону трупов.

Мекет удостоил их не б о льшим вниманием, чем мусор под ногами. Просто скользнул взглядом и вновь обратился ко мне:

– Твоих рук дело?

Я обреченно кивнул, спрятав руки в карманах.

– Не нарочно. Ситуация немного вышла из-под контроля.

– Немного? – преломив бровь, переспросил брат.

– Его спровоцировали, – вмешалась шаманка, заставив меня поморщиться. – Атаковали беззащитного, а в итоге нарвались на свою смерть. Весьма поэтично вышло.

– А ты что, мимо проходила? – едко осведомился Мекет. С последней встречи отношение брата к огианке ни на йоту не переменилось.

– Думай, как нравится, – фыркнула она и отвернулась, будто не при делах.

Меня, кстати, момент ее неожиданного появления тоже интересовал, но время выяснять детали было не лучшее.

Мекет повторил мысль шаманки:

– Надо убираться отсюда, пока зеваки не набежали. Мы все-таки в центре города.

Я согласился, несмотря на то, что все еще не привык к факту, что смерть следует за мной по пятам. На этот раз голосок совести удалось заткнуть достаточно быстро.

Хоть и не так быстро, как появились безопасники.

– Ты вроде говорил, здесь никому нет дела до чужих разборок, – заметил я, исподлобья глядя на брата.