Роман Титов - Темный исток. Гробницы пустоты

Я старался мужественно терпеть, но при особо болезненном тычке не выдержал и ойкнул:

– А чего так больно-то?!

– Вообще-то, тебе нос сломали, мальчик мой, – едко заметила огианка, продолжая мануальную терапию. – Ты, конечно, даже так красавчик на зависть многим, но если не хочешь дефилировать с этой чудесной кривизной, советую немного потерпеть и позволить мне закончить.

Я подчинился и, спустя минуту, все было кончено: жжение прошло, а нос, кажется, вернулся в прежнюю форму. Оставалась сущая мелочь – стереть засохшую кровь, но для этого применять потусторонние силы не пришлось. Сгодились и обычные салфетки.

– Спасибо, – сказал я, спрятав в карман перепачканные кровью кусочки бумаги.

– Мне было нетрудно. – Шаманка поскромничала, хоть явно гордилась собой. Понизив голос до полушепота, она добавила: – Истинные знахари, в чьих руках Тени, и не на такое способны.

Неприкрытый намек на заключенную между нами сделку заставил меня усмехнуться. Когда мы расстались в прошлый раз, она пообещала, что сама найдет ко мне путь, как только придет время. А раз она на Боиджии, стало быть, время пришло. Или нет? Или я, как всегда, слишком много надумал?

Впрочем, уточнять было некогда. К столику приближался Мекет, неся в руках три кружки темно-лилового пенного напитка.

– Боиджийское пиво, – объявил братец, со стуком опуская кружки на стол. Он был мрачен, но ни о каких трудностях с барменом, если таковые вообще возникли, не обмолвился. – Через пару минут принесут и поесть. Я взял тебе жареные крылышки туа – местный деликатес и все такое.

– Не сомневаюсь. – Каким бы голодным я себя ни чувствовал, после происшествия в подворотне, желудок, казалось, завязался узлом. Придвинув себе одну из кружек, я осторожно принюхался к содержимому. Отвращения не вызвало.

– Не стило на меня тратиться, – проговорила шаманка, отодвигая пиво от себя. – Ни пить, ни есть я здесь не собираюсь.

– Да как скажешь, – буркнул Мекет, притянул кружку и залпом осушил. Смачно рыгнув, он сказал: – Давно хотел попробовать такое.

Мы с шаманкой переглянулись.

– Ну и убожество, – резюмировала она.

– Итак, как ты умудрился нарваться на тех ублюдков? – понизив голос, спросил меня братец.

Заставив себя отпить прохладного пенного напитка с терпким травянистым вкусом, я ответил:

– Я не нарывался. Они зацепили меня прямо здесь и даже ничего не объяснили. Просто выволокли на улицу.

Мекета новость заметно встревожила.

– Что-нибудь сказали?

Я наморщил лоб, пытаясь припомнить детали. В ситуации, когда события происходят слишком сумбурно и стремительно, о мелочах, как правило, легко забываешь.

– Требовали, чтобы я заплатил за то, что оказался на их территории.

– И все? – брат удивился.

– И все, – подтвердил я и прищурился. – А почему ты спрашиваешь?

Прежде чем ответить, он присосался ко второй кружке, но отпил лишь чуть-чуть, потом заявил:

– Один из них был тем, кто и назначил мне здесь встречу. Тот самый «свой» человек.

Спрашивать о том, кто именно, нужды не было никакой. Лоскут конечно. Кто же еще?

– То есть ты все это время ждал его в кабинке?

– Так было условлено.

Я резко выпрямился, со стуком опустив пивную кружку на стол, и изумленно уставился на брата. Слов не хватало, чтобы выразить всю степень негодования, но я изо всех сил надеялся, что сумел передать чувства мимикой.

– Полегче, Мозголом, – проговорил он, поднимая ладони вверх. – Не нагнетай.

Было видно, что ему стало не по себе. Только меня это не успокоило.

– Легко говорить! Не тебе лицо о стол разбили.

Мекет тяжело вздохнул и рассеянно поскреб щетину.

– Неплохо, кстати, выглядишь. Бабуся подлатала? – кивнул он в сторону шаманки.

Та скромно потупилась, из-за чего я едва пиво обратно не выплюнул.

– Только не рассчитывайте, будто это станет правилом. Я вам в лекари не нанималась.

– И все же исполняешь эту функцию с завидной постоянностью, – заметил братец, всверлившись в шаманку подозрительным взглядом. – И не строй из себя альтруистку. Не будь здесь Мозголома, ты бы и пальцем не пошевелила.

Шаманка рассеяно поскребла ногтем пустую кружку.

– Ты же так хорошо меня знаешь.

– Вот именно, – подался чуть вперед Мекет. – Запомни это на будущее. А теперь к делу. Я хочу знать, что это за история с Лоскутом, и какого хрена ты забыла в том проулке? И не воображай, будто заставишь меня поверить в совпадение. Там, где ты появляешься, случайностей не бывает.

– И снова весьма тонко подмечено.

– Еще раз скажешь что-нибудь в этом духе, разобью респиратор!

– Мекет! – возмутился я. – Заткнись уже!

Но тот только гривой тряхнул.

– Я заткнусь, как только твоя подружка начнет отвечать на вопросы.

– Какие именно вопросы вас интересуют, господин Динальт? – холодно спросила шаманка, будто и не ей только что угрожали. – Хотя, постой-ка, я догадаюсь сама. Лоскут тебя волнует, верно? Он и его нелепое предательство. Так вот, позвольте сообщить, раз уж это до сих пор до вас не дошло, открыт сезон охоты.

Подошел бармен с подносом, на котором дымились три тарелки. На нас он упорно не смотрел, но выражение лица компенсировало это с лихвой. Заглянув на ту из порций поджаристых кусочков мяса, что предназначалась мне, я заподозрил, что мог бы обнаружить там плевок. Или даже что-нибудь похлеще…

– Расслабься, – сказал брат, правильно истолковав мой подозрительный взгляд. Пока бармен расставлял тарелки, он со скрещенными на груди руками зорко следил за каждым его движением. – Он не станет так рисковать. Верно, друг ?

– Верно… друг, – подтвердил тот, хоть и без энтузиазма. Из чего я сделал вывод, что Мекет провел с ним короткую, но эффективную беседу.

Вежливость требовала от меня сказать:

– Спасибо.

– Наслаждайтесь, – бросил бармен и ретировался.

Вооружившись ножом и вилкой, я отпилил небольшой кусочек сочного мяса и положил в рот. Жевал долго, старательно, но вкуса совершенно не чувствовал. А шаманка будто знала это и с каким-то злорадным интересом наблюдала. Она сказала:

– Сначала оговорюсь, точных сведений у меня нет, и все, на чем я строю свои гипотезы – чистые слухи. Впрочем, нет ни единой причины не доверять им. Ни у меня, ни у вас.

– И что же это за слухи? – поинтересовался Мекет, игнорируя еду и продолжая заливать в себя пиво.

– Смерть Майры Метары принесла в Орден куатов перемены. Прежде он и так не был особенно сплочен, однако могущество лейры удерживало его от развала. Мелкие фракции, которые до этого беспрекословно исполняли любые ее приказы, решили, что настал их звездный час и очертя голову ринулись в борьбу за власть. Кое-кого, как я слышала, уже можно считать историей.