Елена Новикова - Семена хаоса

– Кэп, я сломаю «Пылинку», – Хеннис коротко глянула на Бориса Юрьевича и тут же прильнула к приборам, на которых посторонние объекты описывались в трёх измерениях, учитывая дистанцию до них, высоту и площадь.

– Возьмите чуть правее, – судьба посадки волновала Неринга не меньше. – Прямо по курсу, кажется, тело.

– Я засекла его, – недовольно мотнула головой пилот.

О трупах на посадочной полосе первой сообщила доктор Чен, целенаправленно изучавшая данные сканера с максимальным приближением.

– Пока могу сказать наверняка только одно – тела подвергались посмертным перемещениям. Должно быть, местные животные-падальщики делали свою работу, – сказала Анна.

Она показала стоп-кадр, на котором виднелся труп в оборванной форме колониста. У скелетированых останков не хватало правой руки целиком и левой кисти. Остатки разорванной одежды указывали, что хищники, не сумев оторвать ноги, просто сожрали их на месте.

– Сколько их там? – спросил капитан, на его лбу пролегла глубокая морщина. Весьма дурное предзнаменование – труп на посадочной полосе.

– Несколько, – пожала плечами доктор Чен. – Это всё, что я могу сказать точно.

И вот «Пылинка» опускалась на разоренное лётное поле. Под её гладким брюхом открылись посадочные люки, выпуская опоры, они должным были помочь гравиполю удерживать корабль на земле, не давая ему соприкоснуться с бетоном.

Поднимая в воздух клубы пыли, тонкие ветки, какие-то тряпки, корабль класса «Звёздный свет» совершил посадку на территории колонии Прангея.

***

В помещении с оборудованием одну часть стены занимали шкафы со скафандрами. Отсюда было буквально два шага до шлюзовой камеры. И при сдаче нормативов команде нужно было успеть облачиться и загерметизироваться за шесть минут десять секунд. И ещё за двадцать секунд построиться перед шлюзом. Норматив для военных – пять минут ровно вместе с построением и изготовкой к стрельбе.

Джонни любил армию. И его личный рекорд – четыре минуты и пятнадцать секунд. Но сейчас он не особо торопился. Ему предстояло на практике опробовать новую разработку. Опытный образец доставили на «Пылинку» прямо перед стартом.

Ковальски посмотрелся в зеркало. Каркас скафандра добавлял ширины его плечам. Сверхпрочный материал позволял человеку вполне комфортно чувствовать себя как при минусовой температуре открытого космоса, так и внутри горящего здания. Гибкие сочления на локтях, кистях, коленях, плечах, стопах и каждой фаланге пальцев. Плотная структура внутреннего материала, идеально прилегающая к телу. Почти полностью прозрачный шлем. О таком скафандре можно было только мечтать ещё десять лет назад.

– Если вас подстрелят или скафандр получит повреждения иным способом,.. – вещал представитель научного института, сопровождавший скафандр на базу.

– В смысле подстрелят? – Ковальски нависал над тощим учёным, держащим скафандр за пустую перчатку.

– Э, – учёный поморгал. – Ну ведь всякое может случиться.

– Чёрта с два. Давай трави дальше. Если скафандр порвётся, то что? Где его чинить? И как долго я не сдохну в нём?

– Нигде его чинить не нужно…

– Одноразовый? На кой ляд вы его мне притащили? – Ковальски презрительно потыкал в сторону распакованной коробки незажжённой сигарой.

– Нанороботы, встроенные в структуру материала, начинают работу по восстановлению целостности сразу же. Вот смотрите, – учёный торопился высказаться, соседство с гигантом угнетало его.

Ковальски наклонился, глядя как прыщ из лаборатории пытается повредить скафандр ножом, вынутым из кармана. Лезвие перочинного ножа не оставляло на материале никаких следов. Джонни фыркнул, непринуждённо вынул из заднего кармана лазерный резак. Вспыхнула красная тонкая дуга.

– Ты смотри, точно работает! – Ковальски даже хлопнул себя по ляжкам.

Порез на скафандре на глазах уменьшался и исчез меньше чем за минуту, хотя Джонни резал наверняка. Учёный поспешил расстаться с опытным образцом, заверяя, что и другие системы работают так же отлично.

Изменив себе, в тот вечер Ковальски прочитал пару страниц сопроводительных документов. Вообще-то он предпочитал узнавать характеристики нового вооружения на практике. Но скафандр – другое дело, в открытом космосе сюрпризов не хотелось. Как он понял, этот скафандр гораздо функциональнее, чем прежние, на пятьдесят процентов.

Самонаводящее устройство, которое можно запрограммировать выискивать объект с определёнными характеристиками. Автоматическая подача стимуляторов, если человек внутри перестанет подавать признаки жизни. Датчики чистоты атмосферы, температуры, давления, кислотности и ещё чего-то, до чего Ковальски не добрался. В целом, новая игрушка ему пришлась по вкусу.

И вот Джонни облачался. Удобные застёжки, герметизирующиеся при соприкосновении друг с другом, наводили на мысль о том, что личный рекорд может быть побит на целую минуту или даже полторы.

Громко стуча тяжёлыми ботинками, которые, кстати, можно было включить на функцию магнитов, Ковальски вошёл в шлюзовую камеру. Иван как раз заканчивал возиться с зондом и потому несколько задержался здесь. Он окинул громадную фигуру скептическим взглядом. «Он же застрянет среди обломков», – подумал инженер, а в слух спросил, пользуясь внутренней связью:

– Ты не боишься?

– Чего? – через стекло шлема лицо Ковальски выглядело ещё свирепее, чем обычно.

– Естественного отбора.

Джонни по-собачьи поднял уголок рта. Этот мелкий опять что-то задумал.

– Твой скафандр напичкан аппаратурой настолько, что умнее и сильнее тебя. Он тебя просто переварит.

Говоря это, Иван небольшими шажками двигался вокруг Джонни в сторону выхода. Когда до военного дошла издёвка, Строгова было уже не достать.

– Прибью малявку! – прорычал Ковальски. – И сожру.

***

– Командование на тебе, не позволяй Джону соваться на рожон. Мы будем на связи. При любых даже подозрениях на внешнюю агрессию или при обнаружении колонистов, немедленно прекращайте продвижение, – наставлял Неринг.

Оловсон кивал, облачённый в стандартный скафандр для выхода на поверхность. Эта модель уступала в габаритах той, что предназначалась для работы в открытом космосе. И проигрывала военной разработке, в которой щеголял Ковальски.

– Хорошо, – сказал Оловсон.

Первый выход на планету всегда особенный, а выход на планету, где пропали без вести больше сотни человек волнителен вдвойне. Оловсон и Ковальски остались перед шлюзовой дверью одни. Чуть позади них стоял наизготовку зонд, напичканный дополнительными и дублирующими датчиками. Иван, за время полёта, успел кое-что усовершенствовать и добавить. В принципе, можно было бы отправить только зонд, но Неринг решил не отходить от инструкций. Нельзя исключить человеческий фактор в таком сложном деле. Интуиция, к сожалению, пока не может быть вживлена в компьютерные мозги зондов.