Майкл Фридман - Наследие

Однако, они проделали свой путь не для того, чтобы смотреть достопримечательности. Они пришли сюда, чтобы узнать что-нибудь о перспективах их спасения.

– Капитан?

Кирк поднял глаза и увидел Каррас, стоящую на коленях, на другой

стороне месива. Было похоже, что она что-то обнаружила.

Подойдя к ней, он тоже опустился на колени и присмотрелся к ее

открытию: пара отпечатков ботинок в темной, свежевзрыхленной земле. Это было существенно.

– Кто-то здесь был после обвала, – сказал он.

Мичман кивнула.

– Может быть, группа мистера Зулу. Или кто еще. В любом случае, они знали, что с нами что-то случилось, и они пришли сюда, чтобы выяснить, что.

Кирк почувствовал некоторое удовлетворение. Значит, его инстинкт

сработал. Сюда стоило прийти.

По- прежнему было возможно, что что-то ужасное и непредвиденное

стряслось с «Энтерпрайзом», и что группа Зулу оказалась покинута здесь также, как люди капитана. Но пока что правомочнее было заключить, что люди Зулу поднялись обратно на корабль – и что команда Кирка в количестве четырехсот двадцати человек была по-прежнему жива.

Что укрепляло его теорию чрезвычайного происшествия. В конце концов, Скотти бы не стал сдаваться всего через несколько часов, за которые группа Зулу достигла места обвала. Если только не срочный вызов из Звездного Флота, он должен был быть где-то поблизости,и поймать сигнал коммуникатора Оуэнса.

Кирк поделился своими мыслями с Каррас. Она не скрывала своей надежды – а почему нет? Если «Энтерпрайз» только отозвали, он неизбежно должен вернуться. И обнаружить их здесь.

Хотя, один вопрос, и существенный, по-прежнему имелся. А именно: почему корабль отозвали? Что это был за кризис, которому должен был противостоять «Энтерпрайз»? – подумал капитан.

– Сэр?

Он стряхнул с себя минутную задумчивость.

– Да, мичман?

– Может, не стоит здесь задерживаться? Если эта тварь почувствует наше присутствие…

Кирк согласился.

– Только давайте быстро осмотримся вокруг, может, мы сможем еще что-нибудь обнаружить.

Но больше они ничего особенного не нашли. Через несколько минут

они оставили место высадки и направились обратно к провалу.

Внезапно Спок пришел в себя. Он посмотрел вокруг, увидел открытый

склон, на котором лежал, почувствовал леденящий ветер.

И услышал голоса зверей – мезирии. Определив направление, он глянул вниз. Звери были там, они поднимались к нему по тропе. И если он не будет поторапливаться, они исполнят свое задание через сколько-то минут.

С усилием, он поднялся и снова двинулся вперед. Вперед и вверх.

Что с ним случилось? И как долго он пролежал здесь?

До этого, он помнил, он видел мезирии, и они были далеко. Довольно далеко – может быть, в полумиле. И Дрин тогда был с ними – теперь же его нигде не было видно.

Ответ мог быть только один – из-за напряженного сопротивления инородной субстанции он потерял сознание. Доведенный до предела и даже за него, его разум добился передышки с помощью единственного доступного средства – отключив сознание.

С другой стороны, он все же не позволил яду взять верх. По крайней мере, он так полагал. Не пронаблюдав, что происходило, он не мог быть в этом уверен.

В любом случае, сейчас яд не контролировал его. А точнее, его разум сейчас был даже несколько яснее, чем до этого, его чувства немного острее.

Он припомнил вулканское выражение: «шали бах’н». Буквально – покой перед бурей. Ясность восприятия, как внутренняя, так и внешняя, которая предшествует темному сумбуру смерти.

Была ли эта прозрачность чувств, которую он испытывал, вариантом шали бах’н? Когда его разум отключится в следующий раз, будет ли это к лучшему?

Мезирии где-то внизу пронзительно залаяли, как будто напоминая Споку, что и они заявили на него права. И он спросил себя, кто из его противников в конце концов возьмет над ним верх – звери, яд, или его собственный терзаемый рассудок.

Поднимаясь по серпантинной дороге, он отметил, как склон изобиловал валунами, особенно над поворотом, что был прямо перед ним. То есть камней было так много, что путь сужался до нескольких дюймов.

В обычных условиях Споку бы не составило никакого труда сохранить равновесие, проходя между камнями. Но в его нынешнем состоянии он не мог положиться ни на что, и менее всего на равновесие.

Когда он об этом думал, ему в голову пришла идея. Он взглянул вниз, на пожирающих расстояние мезирии, которые, казалось, были такими же свежими, как на площади.

Что это за излюбленная доктором Маккоем фраза? Убить двух птиц одним камнем?

Не то чтобы его целью было убить, да и мезирии вряд ли походили на птиц. Но тем не менее выражение казалось подходящим.

Поднявшись до места, где обломки скал начали громоздиться друг на друга, он выбрал один покрупнее. Он был слишком большой, чтобы Спок мог его поднять, особенно теперь, но, вероятно, он мог его катить без чрезмерного усилия.

Он снова бросил взгляд на мезирии, которые начали взбираться по крутому склону, не замедляя бега. Возможно, подумал он, они чувствуют приближение конца охоты.

И, возможно, он близится, хотя не такой, на который они рассчитывают.

Менее чем через минуту звери окажутся как раз под ним. Они были слишком поглощены преследованием,чтобы заметить что-либо еще. Если он рассчитал правильно, он застигнет их врасплох.

Втиснувшись между склоном горы и валуном, он оперся на него и подождал. Затем, когда ему показалось, что пора, он толкнул камень.

Сначала камень не шелохнулся. Настроенный не упускать возможность, Спок налег изо всех сил. И, через секунду-две, его усилия были вознаграждены.

Валун подкатился к краю тропы, набирая скорость, и исчез за ним. Подавшись вперед, чтобы проследить за его падением, вулканец увидел, как он летит на мезирии с точностью, на которую он даже не надеялся.

При том, что звери держались рядом, камень должен был сбить хотя бы одного, а, возможно, и обоих. Они будут выведены из строя, хотя, Спок надеялся, не убиты. Ему была ненавистна мысль причинить смерть живому существу, пусть даже это живое существо было натренировано убивать.

Как выяснилось, ему не нужно было так беспокоиться. В самый последний момент мезирии заметили нависшую опасность, и бросились в стороны – один – к склону, другой – к краю тропы.

Однако, усилия вулканца не пропали даром. Не совсем. Когда камень отскочил и полетел дальше вниз по склону, он зацепил животное, которое шарахнулось к краю, – и оно покатилось вслед за сбившим его снарядом клубком зубов и когтей.

К тому времени, когда мезирии скатился в ложбину внизу, у него, по-видимому, оказалась сломана задняя нога. Зверь попытался подняться – раз, другой, – но не смог. В конце концов, он остался лежать на боку, злобно рыча.