Диана Кэри - Боевые станции

Я ощутила собственное поражение, причем такое быстрое и внезапное, что на некоторое время потеряла дар речи. Да и что может сказать жертва хищнику? С пересохшим горлом, плотно сжав губы, я пошла вперед.

Перрен завел нас в небольшую пристройку позади лаборатории. Вдоль каменных стен стояли компьютеры, неиспользуемая техника и приборы. На двух выдвижных столах были оборудованы рабочие места.

– Останьтесь пока здесь, – приказал Перрен. – Советую вам не предпринимать никаких попыток к бегству. Ферма довольно неплохо оснащена всякого рода защитным оборудованием, которое вряд ли пощадит вас. Конечно, теперь вы лишаетесь свободы передвижения, но мне бы не хотелось причинять вам физическую боль.

Скеннер повернулся к Перрену спиной и наклонился в мою сторону.

– Не очень хороший парень, не так ли?

– Мы здесь только ради Сарды, – откашлявшись, произнесла я, надеясь, что мой голос не выдаст обмана. С небольшими шансами на успех, но все же я решила попытаться отвлечь их внимание от последующих шагов, которые наверняка предпримут капитан Кирк и мистер Спок. – Все другое меня не волнует. Где он?

Перрен слегка наклонился и нажал кнопку портативного устройства связи, висевшего у него на плече.

– Сарда?

У меня остановилось дыхание. Я почувствовала, как Скеннер тоже напрягся.

– Да, – ответил удивительно знакомый голос.

Я уставилась на коммуникатор, словно он только что укусил меня.

Перрен говорил совершенно спокойным, но нарочито язвительным тоном.

– Вы полностью закончили ремонт контрольных блоков цепей?

– Почти. Мне понадобится ваша помощь для рекалибровки.

От звуков его голоса у меня сдавило в груди. Вероятно, Морни и Перрен привезли Сарду сюда против его воли, но я очень хорошо знала, что с помощью физических угроз невозможно заставить ни одного вулканца работать против его собственного желания. Это знал и Перрен. Он встретился со мной взглядом.

– Ваши гости уже прибыли.

Он замолчал. В этот момент мне захотелось закричать так громко, насколько хватит сил. Раздался короткий звонок устройства связи – и мои глаза застлала пелена.

– Очень хорошо, – ответил голос Сарды, словно из подземелья. – Я уже иду.

Мы услышали короткий щелчок – сигнал окончания связи. Перрен выпрямился и холодно оглядел нас. Интересно, почувствовал ли он степень моего волнения, ту боль от пронзившей мозг мысли, что Сарда действительно оказался здесь по собственной воле. Он не был заключенным, он имел свободу передвижения. От этой мысли я совершенно оцепенела. Меня вынудили собственными глазами увидеть очевидное. Это ловушка.

Ловушка… да, ловушка.

Краем глаза я увидела, как Скеннер озабоченно смотрит на меня, но ответить ему в тот момент я была не в состоянии, словно у меня открылась глубокая рана.

В коридоре раздался шум, затем негромкие шаги.

Появился он. Взгляд его янтарных глаз ударил меня, словно порыв холодного зимнего ветра. На нем была обычная униформа офицера Звездного Флота, на ее блестящей поверхности отражался свет, падавший вниз от волос цвета начищенной до блеска латуни, словно ничего не случилось, и он может с полным правом носить эту форму. Сарда слегка нахмурился, прошел мимо Перрена с фамильярностью лучшего друга, которая сразу же вызвала у меня досаду, и остановился перед нами.

Вдруг из-за моей спины вырвался Скеннер схватил Сарду за воротник и прижал его к стене. Тот спокойно развел руками, не пытаясь сопротивляться его атаке. Скеннер прорычал:

– Ты – сын ромуланца с воловьими ушами! Сейчас я проткну тебя, как рыбу вилкой!

Перрен сделал шаг вперед и остановился, мудро решив не вмешиваться.

Сарда спокойно выдержал огненный взгляд Скеннера и его жаркое дыхание. Очевидно, он ожидал такой реакции.

– Что поделаешь, если вещи оказываются не такими, как они нам представляются, Джуд, – тихо ответил он.

– Для меня все чертовски ясно! Ты – бессердечная крыса! – продолжал бушевать Скеннер.

Сарда посмотрел в мою сторону. Имея не дюжинную силу вулканца, он мог бы, если бы захотел, стряхнуть с себя Скеннера, словно снежинку, но терпеливо ждал, не предпринимая никаких действий.

Я подошла к ним поближе, не пытаясь утихомирить Скеннера. Наверное, он действовал на меня успокаивающе, выпуская собственный пар, а вместе с ним и частичку меня самой и моих самых страшных догадок и мыслей. Механик уже подбирался к его горлу, а Сарда просто спокойно смотрел на меня, я на него.

– Мы подумали, что сможем оказаться чем-нибудь полезными тебе, произнесла я. Во мне шла внутренняя борьба. Захотелось самой стать вулканцем, чтобы глубже понять этих людей. Но, увы… Внутри человеческой оболочки все эмоции рано или поздно выплескиваются наружу.

– Мне нужно кое-что вам сказать, – произнес он.

Скеннер прижал его к стене с новой силой, – Ты хочешь сказать: "объяснить", не так ли?

Перрен подошел поближе, поднимая фазер.

– Нет, – обратился Сарда к своему коллеге и учителю. – В этом нет никакой необходимости. Оставьте нас наедине.

Рука, державшая фазер, медленно опустилась вниз. Другой вулканец кивнул Сарде, признавая право на то, чтобы уединиться с тем, с кем он пожелает, в ущерб собственной безопасности.

– Как хотите.

Перрен вышел, закрыв за собой дверь. Но напряжение не спадало.

– Хорошо, – проворчал Скеннер. – Давай поговорим.

Сарда облегченно вздохнул и коснулся своей рукой кисти Скеннера, продолжая смотреть в мою сторону.

Время шло. Молчаливая беседа продолжалась.

Наконец настала очередь слов. Я глубоко вздохнула.

– Скеннер.

– Вас водят за нос.

– Оставьте его в покое, пожалуйста.

– Но прежде я получу то, что мне нужно, – Не волнуйтесь, получите. Потом. Я почувствовала, что моя просьба для него – нож в сердце. Может быть, ему не понравилось еще то, что я обратилась не тоном приказа, а просто попросила, как друг просит друга.

Это вероятно, на порядок усилило действие моих слов. Он еще раз толкнул Сарду к стене, затем отпустил и сделал шаг назад. Внезапно я почувствовала, что мы с Сардой очутились вдвоем на одной скале среди полного вакуума.

Сарда медленно расправил на себе складки униформы. Мы продолжали рассматривать друг друга в атмосфере многозначительного, а потому и тягостного молчания. Ответ был ясен без слов: он не пленник. А если так, то что-то случилось с нашей дружбой. Я чувствовала, что наряду с предательством моего лучшего друга во мне росла и горечь от сознания того, что я оказалась закрытой, вытесненной Перроном. Можно было "поздравить" себя с открытием: наши отношения с Сардой приобрели вторичный, подчиненный характер.

Я с трудом узнала свой собственный голос.

– Зачем тогда ты ответил на мой радиосигнал, если заранее знал, что загоняешь нас в ловушку?