Диана Кэри - Боевые станции

– Вы хотите сказать, что он верит в то, что Риттенхауз, в общем-то, был прав? – решила уточнить я. – И что единообразие морали, может устанавливаться при необходимости и с помощью силы? Я права?

– Все вулканцы верят примерно в то же самое, – продолжил Сарда. – Но право на индивидуальность включает в себя и право иметь собственное мнение и защищать его. К сожалению, это означает также и то, что нет единства в представлениях о путях достижения мира. Талант Перрена как прикладного ученого обеспечил ему комфортные условия в жизни; и он хорошо представляет себе мысли тех, кто не смог получить аналогичных возможностей в условиях других обществ и других правительств. Он чувствует личную ответственность за всех угнетенных в Галактике и желает свержения всех правящих режимов, которые обеспечивают такое угнетение. Он… он думает, что все это очень просто сделать.

Я видела, что Сарда смущен поступками и образом мыслей Перрена. Он уставился в пол, не желая встречаться со мной взглядом. Однако, обстановка не располагала к чрезмерной деликатности. Если Сарда прибыл сюда и собирается оставаться здесь из чувства верности и привязанности к Перрену, то мне придется разорвать эту связь, чтобы добиться возвращения моего знакомого. И наша дружба, и успех всей нашей миссии – тот самый мир, о котором он так уважительно отзывался, – все зависело только от этого.

Когда-нибудь настанет время и для более утонченных мыслей и дел.

– Он ошибается, Сарда, – ответила я уже менее благодушно. – И его ошибка в том, что он полагает, будто Клингоны и другие автоматически откажутся от борьбы и признают право Федерации использовать против них сверхускорители. Он не догадывается о том, что противники наверняка предпримут ответные шаги по восстановлению нарушенного баланса. Перрен не понимает, что поступки часто бывают иррациональными. Я права?

Он с неохотой согласился.

– Пожалуй, да.

– И Морни. Она жаждет власти в той же степени, в какой Перрен хочет мира.

– Да.

– А он не понимает, что движет самой Морни, так же, как не понимает всякой иррациональности. Ему неведомо, почему кто-то может так сильно стремиться к власти, потому что власть в его понимании – эмоциональная, невещественная цель.

– Вы правы.

– Каковы же ваши собственные мысли на этот счет?

Он сразу же напрягся и смутился еще больше. Мне все-таки удалось положить его на лопатки. Мое появление здесь, мое упрямство в достижении своих собственных целей и целей миссии в конце концов добили Сарду.

– Вы собираетесь пойти со мной или останетесь с Перреном?

– Куда он собирается – это уже не имеет большого значения, – произнес резкий неприятный голос откуда-то из-за спины Скеннера…

Мы с Сардой сразу же обернулись. Появилось несколько охранников, державших наперевес фазерные винтовки. В центре их группу стояла невысокая женщина с неприятным блеском в глазах и темно-серой шевелюрой. Он предостерегающе ухмыльнулась, и это была улыбка победительницы. В компании охранников Урсула Морни была явно сильнее нас.

Она выглядела заметно старше по сравнению с тем фото, которое нам показали на борту "Короля". Теперь ее волосы приобрели перечный оттенок, черты лица заострились, а под глазами появилась сеточка морщин. Плечи ее слегка поникли, но молодость еще не совсем оставила это тело. Она выглядела физически крепкой, хорошо знающей то, что ей нужно и не очень доверяющей своим наемникам, предпочитая держать и свой фазер в полной боевой готовности.

– Вы неплохо поработали, Сарда, – произнесла она, продолжая улыбаться. – Достаточно хорошо, чтобы мы имели шанс выиграть. Теперь получение всего, – что нам необходимо, – только дело времени.

– А в чем вы так нуждаетесь? – спросила я.

Она взглянула в мою сторону.

– Конечно, вам очень хочется это узнать. Как смелым освободителям Сарды. Ну что ж, слушайте. Он мне больше не нужен.

Сарда нахмурился и сделал шаг вперед, встав между Морни и нами.

– Вы не посмеете запустить сверхускоритель без моей системы защиты, медленно и четко выговаривая каждое слово, произнес он.

– А разве у меня нет этой вашей системы? Она есть, и я больше не нуждаюсь в чьей бы то ни было помощи.

– Но, профессор, вы же не можете…

– Вы отстранены от работ по сверхускорителю. Если мне будет нужно, я снова вызову вас. Но тогда вы уже будете работать под моим контролем.

– А как же мои друзья?

– Пока они живы это гарантирует мне ваше сотрудничество. Такая логика, думаю, понятна всем, в том числе и вулканцу, не так ли?

Я подумала о том, что нам рассказал Спок: о Морни, о ее узко корыстном взгляде на политику и постоянной жажде власти. Спок пришел к выводу, что профессор не вполне осознает серьезности последствий собственных действий. Ну что ж, можно попытаться воспользоваться этим фактом. Конечно, рискованно, но попробовать стоит.

– Профессор, – начала я, – здесь вам угрожает серьезная опасность.

Эта территория является пограничной в сфере интересов федерации, и в случае территориального спора вы вряд ли сможете рассчитывать на ее защиту. Если же вы выставите технологию сверхускорений на открытую продажу, то это приведет к…

– Я знаю, к чему это может привести, – ответила она, усмехнувшись еще более ядовито.

– И вас нисколько не тревожит такое положение вещей?

– Я полностью контролирую ситуацию, – безапелляционно заявила Морни и, конечно же, согласилась сама с собой, то есть, с единственной персоной, мнение которой имело для нее значение.

Я сделала шаг вперед.

– А как же мнение Перрена? Неужели он не понимает, к чему может привести ваш план? Она пожала плечами и нахмурилась.

– Идеи Перрена не имеют под собой реальной почвы. Он не представляет себе моих действительных возможностей по контролю над ситуацией, не так ли? Да и откуда ему знать об этом? Ведь его волнует только работа, и я разрешаю ему выполнять ее. Только я могу обеспечить его такой работой. Я планирую, а он строит согласно моим планам. И не пытается спорить со мной.

У нас вполне нормальные деловые отношения.

– Для вас – да, – ответила я.

– А куда еще он может от меня уйти? – она подошла к нам совсем близко, продолжая, однако, держать свой фазер наготове.

– Я хотела бы заставить руководство Федерации обратить внимание на наше устройство и осознать его потенциал и возможности применения. Именно так, – крошечные голубые глаза Морни сузились от охватившего ее возбуждения – она представила себе свое будущее.

Я решила рискнуть уточнить ее взгляд на это будущее и сделала шаг к ней.

Однако меня остановили: ее фазер вздрогнул, а взгляд мгновенно прояснился. За спиной профессора охранники тоже подняли свои винтовки, и я оказалась сразу в полудюжине прицелов.