Михаил Шлеев - Аномалии Хроноса

После набранной высоты неожиданно резко, без инерционного перехода перешёл на поступательное движение. Пролетев секунды три или четыре с огромной скоростью, преодолев большое расстояние, он быстро превратился в огненный шар с голубым ореолом. Яркой вспышкой, засветившись высоко в атмосфере, он тут же исчез. Мы стояли в оцепенении, думали ну «труба», с «концами». Но буквально через тридцать секунд появилась яркая вспышка, переходящая в плазмоид, то есть огненный шар. Но материализовался он намного ближе к нам, чем исчез. Мы наблюдали за всем этим, думая, а где же он приземлится? Так и произошло. Пролетев заданное время с большой скоростью, он резко остановился и начал медленно спускаться вниз, сбавляя скорость и своё свечение. Снижался он, за озером, далеко от полигона. Мы, вдвоём поторапливаясь, усевшись в мои «Жигули», быстро поехали на место непредвиденной посадки аппарата. Александр, договорившись с руководством полигона, взял тягач, оборудованный площадкой для транспортировки и мощный передвижной подъёмный кран, сразу же отправился вслед за нами. Подъезжая на место посадки, мы увидели, что наш аппарат стоит на слегка заболоченном месте, с небольшим перекосом в одну сторону.

Недалёко перепуганный дед, выгуливающий свою бурёнку, ошарашенными глазами поглядывал то на нас, то на приземлившийся аппарат. Осмотревшись вокруг, я спросил у деда: «Что здесь произошло?» Переводя дух, слегка заикаясь дрожащим голосом, дед ответил: «Вот эта страшная бомба свистела, горела и падала, я подумал, ну всё «капут». Сразу вспомнились военные дни, бомбёжки разруха. Я перекрестился и мгновенно залёг за кочку, прижимаясь к земле, ожидая огромного взрыва, ведь бомба, Во! какая», – разводя руки в стороны, показал дед. «Она подлетела к земле, – продолжал он, но уже более спокойным голосом, – повисла низко, низко где-то на метр от земли и сразу замерла. Ожидая большого взрыва, я долго лежал, перепугался не на шутку, до сих пор к ней боюсь близко подходить. А она повисела немного и упала в болото. Да вы сами на неё посмотрите – это же натуральная огромная бомба». Осматривая место, мы увидели, что аппарат приземлился возле просёлочной укатанной дороги, в начинающийся торфяник. Опоры, вязко загрузнув в мягкой почве, застыли как вкопанные.

Одно из трёх несущих рёбер было оторвано от основания и сломаны две посадочные опоры. Все блоки и секции были в порядке. «А как же пёс», – спросила Ксения, включая рацию. «Билл!» – громко крикнула она, никакого лая или визга не было, но камера показывала, что собака шевелится. «Биллуша», – ласково позвала она его ещё раз, пёс отозвался громким лаем. Волнуясь за свою собаку, я сказал Ксении: «Хорошо, что у нас кабина герметична, холод был бы ему тоже не страшен, ведь секции раскалены, а вот задохнуться без кислорода на такой высоте он смог бы запросто». Ожидая пока остынет аппарат, мы успокаивали пса по рации, думая об установке баллонов со сжатым воздухом на дальнейшие перелёты. Ведь придётся нам летать-то втроём, а кабина наша по внутреннему объёму у аппарата не очень большая.

Тем временем подъехал и Саша. Приставив лестницу, поднявшись и открыв кабину, я увидел, что шерсть на собаке взъерошена, а глаза округлены, видно защита кабины слабовата, подумал я. Но при испытании мы этого не ощутили, очевидно, собака более восприимчива к электромагнитному полю, чем человек. Кобель, завидев меня, завилял остатком своего хвоста и немного преобразился, я понял, что с ним было всё в порядке. Снимая ремни, я взял кобеля, спустившись на землю. Освободившись от всех фиксирующих пут, мой пёс вытворял чудеса, с громким лаем бегая между стоявшими машинами. Видимо все его переживания и стрессы вырывались нанаружу. Глядя на наш вездеход во времени, подготавливая подъёмный кран к погрузке его на платформу, я последовательно прокручивал в голове все мной увиденное отрывки перелёта и частичного из-за удалённого расстояния приземления нашего аппарата.

Саша, обходя его со всех сторон, внимательно всё, осмотрев, всех успокоил: «Видите, аппарат встрял в торфяник – значит, падение с небольшой высоты было более-менее мягким, если бы не торфяник повреждений было бы намного больше. Слава богу, все блоки и секции остались без повреждений, кабина тоже осталась целой». Аккуратно погрузив аппарат на платформу, закрепив его, мы все вместе отправились на полигон. Устранить недостатки от неудачного приземления нам хватило ровно суток. Закатив в ангар наш транспорт во времени, оставшись довольными нашими проведенными испытаниями, мы разъехались по домам. На следующий день занялись осмотром и проверкой технического состояния соленоидов и блоков. Прогнали, испытывая их на стендах, а также проверили на всякий случай радиацию. Всё оказалось в исправном состоянии. «Хорошо, что всё так обошлось, – заметила с удовольствием Ксения, – я так переживала за Билла и за наш аппарат. А ведь мог вообще не вернуться в наше время. Сколько в итоге на него труда и денег затрачено, ведь на второй такой же аппарат, нам никто, ни копейки не даст». Поставив все аккумуляторы на подзарядку, и закачав в резервуары, наполнив их смесью нужных газов, я на своей машине всех развёз по домам. По дороге Александр всё, анализируя громко и доходчиво, нам заявил: «Я думаю, у нас всё получится, я полностью уверен, что мы, в этот раз, разрывая пространство, используя аномалию бога времени «Хроноса» всё-таки пройдём сквозь червоточину, проламывая временной континуум».

На следующее утро мы, обдумав всё до мелочей, назначили число и время нашего будущего старта, сообщив наше решение Петровичу. Сомневаясь, он нас спросил: «А не рановато ли вы хотите полететь? Надо всё взвесить, проверить, а то потом будет поздно, да и место будущего приземления надо чётко определить». Видно он беспокоился за нас больше чем за свои деньги, так как от нашего удачного перелёта во времени зависела его долгожданная мечта. Прислушавшись к его совету, мы ещё и ещё раз всё решили проверить, и хорошенько подготовить наш аппарат. Долго выбирали, рассчитывая время и место нашего будущего перелёта во времени. Просматривая и выбирая направление полёта, все склонились к одному, посетить Африканское побережье Среднеземноморья. Решили побывать в его недалёком прошлом. Узнать, как в те времена жилось людям, а главное испытать в реальных условиях наш аппарат, изучить и проверить его в деле, узнать, в конце концов, на что он способен.

Ксения, сомневаясь, задала вопрос: «Долетим ли, ведь это так далеко? Хватит ли нам энергии в наших аккумуляторах? Саша, задумчиво посмотрев, ей ответил: «По идее и по всем нашим расчетам должно хватить, да ещё и остаться на обратный путь, а там кто его знает, что в итоге получится». «Дорогие мои! – неожиданно вспоминая, возмутилась Ксения, обращаясь к нам с Сашей: – Вы, наверное, забыли, что у вас хромает приземление нашего совместного детища. Необходимо обязательно всё до мелочей отработать, а то ведь там, в космосе в далёком прошлом или неизвестном будущем после нашего временного перехода условий к ремонту аппарата может и не быть». Мы опять взялись за расчеты и через некоторое время прояснив обстановку с весом аппарата и его возможной инерцией при случайно-резкой посадке поняли, что нам необходимо установить гасители инерции. Что мы фактически и сделали, заказав на фирме нужные приспособления. Изготовили по нашим чертежам они их быстро. Нам осталось их только установить на каждую опору аппарата. На следующий день все амортизаторы и реактивные тормозные микродвигатели красовались на аппарате. «Вот теперь всё готово, можно не бояться за наше приземление», – уверенно заявил Саша, поглядывая в сторону нашего извозчика во времени. Закончив все работы, собравшись в кабинете договорившись конкретно о старте, мы отправились в город готовиться к нашему первому перелёту.