Светлана Сугарова - Планеты

Дели растерялась, не зная, что сказать, наконец, произнесла:

– Там… там много-много солнц… – она не могла подобрать нужных слов, чтобы рассказать ему о космосе. Невольно он затронул самую трепетную струну ее души и теперь перед взором проносились мириады звезд, таких одиноких во мгле вселенной. – Там очень необычно и прекрасно. Прекрасней, чем Камарлен, чем Деллафия. Там хочется смеяться и плакать, там забываешь, кто ты… Это нельзя выразить словами, Юл-Кан, это нужно увидеть.

Ихлак вздохнул, посмотрел отрешенно на далекий горизонт, сказал:

– Мы не можем лететь к звездам, мы только смотрим на них с земли. Плохо, что я не увижу Деллафию и золотые леса.

Неожиданно империта вздрогнула, почувствовав странное прикосновение к своей коже. Посмотрела на лонга на своих руках и ахнула: Истан усердно облизывал ее руку своим маленьким шершавым язычком.

– Он лижет мне руку! – воскликнула Дели, не веря. – О Деллафия, Истан лижет мне руку!

– Он признал в тебе достойную хозяйку, Шалкай, – удовлетворенно кивнул ихлак. – Теперь он будет предан тебе до конца жизни. Береги его.

– Поздравляю вас, империта, – усмехнулся трайд. – Теперь у вас есть личный телохранитель, правда еще совсем малыш.

Дели не слушала его, она счастливо обнимала лонга, а тот смотрел на нее своими озорными глазами, словно говоря: «Я доверился тебе, и теперь я от тебя ни на шаг».

– Пора! – крикнули из корабля.

– Что ж, Деллафия ждет, – Марион шагнул к шлюзу, остальные последовали его примеру.

Дели смотрела на Юл-Кана, и вдруг шальная мысль пришла ей в голову.

– Юл-Кан, ты хочешь увидеть золотые леса моей родины? – задорно крикнула она.

– Больше жизни, Шалкай.

– Ты их увидишь! – империта схватила его за руку и потащила за собой внутрь фрегата. Ихлак не успел опомниться, как шлюз закрылся намертво, отрезав ему путь назад.

Неожиданно в уши ударил дружный хохот, и их взору предстали трое офицеров.

– Я же говорил, что империта прихватит с собой Юл-Кана! – торжествующе заявил Марион. – Я был прав!

– Что это значит? – насупилась Дели.

– Мы просто решили проверить вас, империта, – объяснил трайд. – И вы с успехом теперь можете рассчитывать на строгий выговор.

– За что, интересно знать?

– За то, что без разрешения, своевольно провели аборигена на корабль.

– А вы что же собрались оставить его одного? – зло спросила она, приготовившись к очередной перепалке.

Но трайд лишь засмеялся.

– Империта, ради космоса, – произнес он. – Неужели вы могли подумать, что мы можем бросить Юл-Кана в трудную минуту? Мы же не бесчувственные чурбаны, – он хитро посмотрел на империту и, увидев, как она покраснела, залился новым приступом смеха, сказал:

– Не волнуйтесь, с капитаном я все улажу. Честно говоря, я вами доволен, империта. Вы достаточно безумны и у вас есть сердце, и это мне нравится.

Потом повернулся к ихлаку, крепко сжал его запястье:

– Добро пожаловать в новый мир, Юл-Кан. Скоро ты увидишь и звезды, и Деллафию, ведь ты так об этом мечтал.

Корабль стартовал. Они, как зачарованные, смотрели в обзорный экран, где медленно стирались трава, реки, горы, леса, превращаясь в серо-красное неразборчивое пятно.

Странное, смутное чувство переполняло их – смешение грусти, радости, облегчения и неодолимая тоска, что корчилась в их глазах при взгляде на шар Камарлена среди мрака космоса, что уменьшался, уменьшался, пока не стал одной из миллионов далеких звезд.

Их ждал долгий перелет, а впереди – прекрасная Деллафия, что неодолимо тянула их сердца к себе.

Ихлак, широко раскрыв глаза, с немым, неописуемым восторгом, страхом и недоумением впервые смотрел на звезды – такие яркие, чужие, невозможные и по-прежнему далекие. И никто не знал, что чувствует он в эти потрясающие, незабываемые мгновения.

Марион посмотрел на империту, произнес, хитро прищурившись:

– Теперь самое время поговорить о бесчувственном чурбане. Лететь нам далеко, а хорошая ссора хоть немного, но скрасит этот скучный перелет. Это все же лучше, чем бессмыслено спать в анабиозаторе.

– Вы невыносимы, трайд, – вздохнула та. – Дайте отдохнуть хоть немного, а завтра мы обсудим: чурбан вы или нет.

Марион громко захохотал.

– Договорились, – наконец, сказал он. – О Деллафия, если бы вы знали, как меня будоражат эти ссоры, не хуже, чем близкое дыхание смерти. От них я чувствую себя живым человеком, а не машиной.

Дели взглянула в его глаза, услышав в этих словах какую-то странную безысходную тоску, но натолкнулась на привычную непроницаемую синеву.

– Вы меня пугаете, трайд.

– О, простите, империта, должно быть я немного расслабился в покое и сытости, предвкушая встречу с Деллафией. Да, Камарлен мне дорог, но все же нет ничего дороже планеты с золотыми лесами…

Часть вторая: Деллафия

Шел шестой день ее ареста. Императрица-таки все рассказала Фиделю, после чего Император устроил дочери грандиозную взбучку и головомойку, и теперь уже почти неделю она не может и носа высунуть из своих покоев без его ведома.

Это было невыносимо – целыми днями сидеть с нудными учителями, няньками, воспитателями, сменяющими друг друга, не оставляющими ее одну даже на минутку. А ночью за дверями стояла Стража. Сбежать не было никакой возможности. О, как мучительно ей было находиться взаперти, среди глухих безмолвных стен, выслушивая глупости репетиторов, после опьяняющей свободы Камарлена, после тех захватывающих приключений и опасностей, от которых бросало в дрожь! Даже Истана у нее забрали!

– Вы меня слушаете, империта? – На нее смотрели бледные глаза учителя истории.

– Да, да, конечно, – рассеяно отозвалась Дели, с трудом возвращаясь к серой действительности.

– Вот и хорошо, – качнул удовлетворенно головой тот и продолжил говорить что-то об упадке цивилизации на Брандоре ІІ.

А империта снова мысленно унеслась за пределы скучного Дворца, мечтая прогуляться по лесам, полям, собирая цветы, или прошвырнуться по Орфису. Она еще ни разу не видела офицеров и Юл-Кана после их возвращения и не было никакой связи с ними. А ей так хотелось показать ихлаку все прелести Деллафии! А вместо этого она вынуждена торчать тут, как привязанная, и это просто бесило ее.

В это время подал сигнал видеомодуль. Дели подлетела к нему, как на крыльях, но к ее страшному разочарованию, на экране появилось суровое лицо Императора.

– Я жду тебя в Тронном зале, Филадельфия! – тоном, не терпящем возражений, заявил он, и отключил связь.

В огромном сияющем зале, на своем великолепном Древнем Троне восседал Фидель, как всегда грозный и потрясающий. Трон Императрицы был пуст: Дельфина, пожаловавшись на свое плохое самочувствие, улетела на Имберию, по ее словам, чтобы успокоить свои расшатанные нервы любованием безбрежными морями.