Алексей Костенко - Безмолвная рябь

Он быстро покинул зал.

Некоторое время никто не шевелился, словно давая Свенсону с достоинством удалиться.

Наконец, делегаты стали расходится. Не было свойственного таким мероприятиям гомона голосов, обсуждавших доклады, люди не оставались пропустить стаканчик после бурных дебатов. Гости чувствовали себя обманутыми. Сенсация, с таким пафосом, заявленная гвоздем программы, не оправдала их ожиданий, оттянув на себя внимание от более интересных тем.

Аш подумал, что, наверное, было бы лучше сразу поехать в горы.

Он огляделся по сторонам, надеясь найти Абигейл. Он хотел попрощаться, и показать ей, что не держит зла. В конце концов, она просто делала свою работу.

Не найдя ее в зале, Аш выбросил Абигейл из головы.

К вечеру он заселился в номер, так и не сумев ничего рассмотреть в темноте. Тем приятнее было следующим утром, попивая грог на крытой террасе, любоваться белоснежными склонами.

– Вот уж не думала, что вы тоже любите лыжи, – раздался знакомый голос.

Аш обернулся, и непроизвольно улыбнулся, увидев Абигейл в лыжном костюме.

– Это потому, что я родом из Индии?

Девушка улыбнулась в ответ. Не спрашивая разрешения, она села напротив.

– Я хотела бы извиниться. Мне правда было интересно поговорить с вами, но…

Аш беспечно махнул рукой.

– У вас не было ни единого шанса. Свенсон вцепился в вас как аллигатор.

Абигейл кивнула.

– И это тоже. Моей последней работой был цикл передач о молодежной субкультуре, и, боюсь, у меня осталась некоторая резкость, после общения с ее представителями.

Чтобы не смущать журналистку, Аш решил сменить тему.

– И как вам смена окружения? Понравилось освещать конференцию?

Абигейл тяжело вздохнула.

– Боюсь, стоящего материала не получится. Я рассчитывала рассказать о сенсационном открытии, но кому какое дело до Вселенной?

Аш почувствовал, как в нем просыпается обида.

– Именно благодаря таким исследованиям, наука и продвигается вперед. Когда-то и электричество считалось не более чем забавной диковинкой, не имеющей практического значения, служащей лишь для забавы в лабораториях. Тем комфортом, что мы имеем сейчас, мы обязаны ученым, которые делали такие вот бесполезные открытия.

Абигейл рассмеялась.

– Я думала, вам не нравится Свенсон.

– Мне не нравится бездоказательность его теории.

Девушка на секунду задумалась.

– Хорошо. Почему тогда он не докажет свою теорию?

Теперь рассмеялся Аш.

– Порой, на постановку эксперимента уходят годы, а то и десятилетия. Многие гениальные догадки были подтверждены уже после смерти людей, их выдвинувших.

– Но если это важно, должен же быть какой-то способ проверить?

Аш пожал плечами.

– На данном этапе развития, мы не сможем извлечь пользу из этих знаний. Пройдет еще не одна сотня лет, прежде чем нам станет критично знать замкнута Вселенная или нет.

Абигейл прищурилась, и с легкой улыбкой спросила:

– А не вы ли только что говорили, что не бывает бесполезных открытий?

Профессор усмехнулся.

– Сверхпроводники, элементарные частицы, гравитационная физика – вот на чем сосредоточена современная наука. Астрономия никогда не была в приоритете.

– И все же, – настаивала Абигейл, – ведь можно же как-то проверить прав Свенсон или нет?

Аш на минуту задумался, потом достал из кармана ручку, и расстелил на столе салфетку. Нарисовав окружность, примерно в ее середине он поставил точку и подписал: «Земля».

– А круг это, видимо, границы Вселенной? – догадалась Абигейл.

Аш кивнул.

– В теории, мы могли бы построить устройство, которое вызовет гравитационное возмущение пространства, как бы, одновременно в каждой точке Вселенной.

Он добавил к рисунку волнистую линию, тянущуюся от Земли к краю Вселенной.

– И, если Свенсон прав, и мы находимся словно внутри сферы, то получим отражение на внутренней границе.

Он продолжил волнистую линию вдоль окружности.

– Похоже на волну, – сказала журналистка.

Аш рассеяно кивнул.

– Если он прав в этом, значит верна и кластерная теория. Она предполагает, что кластеры пространства смещены друг относительно друга в более высоких измерениях, а значит, будет происходить преломление сигнала.

Он нарисовал рядом окружность, потом перечеркнул ее, и нарисовал что-то, больше всего похожее на цветок ромашки.

– Их взаимное расположение подчиняется четким законам, а это значит…

Он начал линию от центра, и, каждый раз, когда она натыкалась на границу лепестка, Аш слегка менял направление. И описав полный круг, она вернулась к центру.

– Это значит, что любой сигнал, рано или поздно, возвращается в точку, откуда был послан.

Абигейл пыталась переварить услышанное.

– То есть, волна отразится от стенки…

– Нет, – перебил ее Аш. – Искажение возникнет одновременно в каждой точке, и мы сможем зафиксировать его отражение.

– Так почему бы не попробовать?

Аш развел руками.

– Здесь есть два нюанса. Для эксперимента понадобится огромное количество энергии. Вряд ли, правительства пойдут на то, чтобы отключить от энергоснабжения мегаполисы.

Подумав, Абигейл согласно кивнула.

– Вы сказали, есть два нюанса.

Вармер достал коммуникатор и запустил программу.

– Не смотря на то, что гравитация является свойством пространства, и, с точки зрения Ньютона, распространяется мгновенно, – сказал он, не отрываясь от расчетов, – при прохождении границы кластера будет возникать задержка во времени: сигнал будет словно исчезать за пределами трехмерного пространства, а потом снова появляться в нашем континууме.

Он углубился в расчеты, а Абигейл наблюдала за его длинными пальцами, и думала, что не зря послушалась Оскара, когда тот посоветовал именно этот отель, узнав, что она собирается покататься на лыжах.

Девушка вздрогнула когда Аш сказал:

– По приблизительным расчетам получается около ста сорока лет.

Профессор Вармер совершенно забыл, что приехал сюда любоваться снегом.

– Переключи на Нобеля – попросил Ричард.

Бармен окинул взглядом почти полностью заполненное заведение, и равнодушно ткнул кнопку на пульте. Гиру, крупному парню со сломанным ухом, было плевать на посетителей, но эти двое постоянных клиентов вызывали в нем некоторое уважение, подкрепляя его каждый раз щедрыми чаевыми.

– Между прочим, это финал лиги, – пробурчал сидящий рядом Клаус.

Ричард не оборачиваясь, ткнул пальцем за спину.

– Думаешь кому-нибудь из этих животных есть дело до футбола? Их интересует только то дерьмо, которое каждые два часа привозит поезд.

Клаус бросил взгляд назад, и пришел к выводу, что Ном имел ввиду не людей, а именно то, что везут пассажиры.