Оксана Малинская - Мерцающие

– Что ты чувствуешь, когда читаешь это? – спросил Теки.

Я облизнула пересохшие губы, и повторила возникшие у меня в голове слова:

– Что это вовсе не карантин. И что я должна быть там и помочь, иначе случится нечто ужасное, – только закончив предложение, я поняла, что произнесла его синхронно с Теки.

Звучащие в унисон голоса были не нашими. Это произнесли наши магнуры, а мы всего лишь их озвучили. Понятия не имею, как мы поняли их на планете, где не осталось энергии, но они нашли способ до нас достучаться. И они предупреждали об опасности.

С другой стороны планеты царила ночь. Темное небо сияло далекими светящимися точками звезд, которые притягивали взгляд, словно маяки корабли. Со стороны города доносились звуки музыки. Но здесь, на пляже, только мягкий шум волн нарушал окутавшую местность безмолвность. Редкие компании затихали, глядя в бескрайнюю даль. Выбежавшие на все еще теплый после жаркого дня песок зверьки с тонкими лапками и множеством глаз тихо бродили по пляжу. Казалось, сама Вселенная замерла в ожидании чего-то. Но в ожидании чего?

Этой почти бессонной ночью Фроуд, тридцатитрехлетний морской биолог из местного исследовательского института, отправился на пляж, чтобы собрать полоски странного вида водорослей, выносимые на берег волнами. Они могли ему пригодиться в одном эксперименте, который он планировал провести завтра вместе со своими коллегами. Однако это была не главная причина, почему он прошел столь долгий путь. На самом деле он хотел увидеть Маривонн.

Он ступил на освещенный белыми фонарями розовый песок, окинул взглядом пляж и замер. Маленькая девушка, казавшаяся обманчиво хрупкой, сидела на песке, скрестив ноги, и смотрела вдаль. Ночной ветер развевал ее длинную копну черных волос, они окутывали ее, подобно мантии. Фроуд затаил дыхание и осторожно приблизился к ней.

– Здравствуй, – произнес он своим низким и глубоким голосом, поразившись тому, насколько неуместно он прозвучал в такой обстановке. Совсем как если бы кто-то в оркестре, до сих пор исполняющем прекрасную симфонию, нажал неправильную ноту. Резкая смена гармонии резала слух, но не похоже, чтобы Маривонн это взволновало.

На него поднялись глаза глубокого карего цвета. По телу Фроуда пробежала дрожь, что всегда происходило, когда он видел ее лицо. Молодая и чистая кожа без единой морщинки столь резко контрастировала с практически вековой мудростью в глазах, что это казалось неестественным. Разумеется, Фроуд знал, что в ней больше не было гармонианцев, однако они оставили свой след в ее душе, как следует истерзав перед тем, как сгинуть навсегда. И этот след проступал на сетчатке глаз, как будто она специально установила какой-то эффект нанопейджером. Но Маривонн не устанавливала себе этот прибор.

Девушка еле заметно нахмурила изящно изогнутые брови и спросила:

– Опять за водорослями?

– Да. А ты… снова тот сон?

Маривонн не ответила, лишь перевела взгляд на далекую линию горизонта. Фроуд тоже посмотрел в ту сторону, но ничего необычного не заметил.

– Я сидела на пляже, – медленно начала Маривонн. – Барни мягко припекал мою голову, прикрытую белой шляпой. Вокруг меня были люди, тимилты, виталы и другие существа. Все радовались теплому дню и плескались в волнах. Казалось бы, все чудесно. Но это было не так.

Девушка вытянула руку с короткими ногтями без малейших признаков маникюра вперед и указала на море. Мимо нее пробежал один из зверьков, моргнул всеми своими глазами и застыл, словно жест Маривонн заставил его остановиться. Насколько Фроуд помнил, эти создания не были разумными, однако сейчас существо вело себя так, как будто прекрасно понимало, о чем речь.

– Оттуда что-то приближалось, – тем временем продолжала девушка. – Я не видела, что это, и никто не мог увидеть. Однако оно приближалось. Что-то, от чего каждый волосок на моей коже встал дыбом. Мне казалось, что еще немного, и я пойму, что именно происходит. Но потом я проснулась. Так происходит каждую ночь, и я все надеюсь, что однажды мне удастся узнать разгадку этого сна… но пока не удается.

Потом Маривонн сгорбилась и несколько испуганно посмотрела на Фроуда:

– Я схожу с ума, да? – она вздохнула. – Определенно схожу. Впрочем, ничего в этом удивительного нет. Нельзя пережить то, что я пережила, и остаться в здравом рассудке.

Биологу такое суждение о психическом здоровье этой странно чарующей девушки не понравилось. Конечно, он не был специалистом по людским душевным болезням, но ему вовсе не казалось, что с ней что-то не в порядке. Наоборот, она казалась ему непостижимо мудрой. Хотя Фроуд был старше, он чувствовал себя рядом с ней маленьким ребенком. Ему и не снилось то, что она пережила.

– Маривонн, когда-то в тебе находились миллионы созданий Вечности, – решительно сказал мужчина. – Я знаю, что сейчас их уже нет. Однако, как мне кажется, в тебе осталась какая-то частица их знаний. И именно она сейчас подсказывает тебе что-то, – он снова посмотрел на прилив волны. – Я думаю, что все мы в большой опасности. Что-то происходит, и, раз ты показываешь на море – значит, именно оттуда идет беда.

– Из моря? – Маривонн нахмурилась. – Вот ты, как морской биолог, скажи, какая опасность может таиться в море?

Фроуд пожал плечами:

– Да мало ли какая. Многие думают, что Марен – это тихая и мирная планета. Якобы ее население находится в вечном состоянии праздника, живет под ярким светом Барни и не сгорает. А море ежедневно радует водой, в которой можно плавать – так все говорят. Но ведь изначально эта планета полностью состояла из воды. И под всеми этими зелеными толщами находились тысячи живых существ. Конечно, в зоне искусственных островов не водится никого опасного, поэтому дайверы могут спокойно плавать и изучать глубины. Но чем дальше от острова, тем больше вероятность встретить силаса, к примеру. Это существо чем-то похоже на земных акул, только его тело имеет ромбовидное строение. Они очень опасны, и мало кто уходил от них живым. Но что-то мне подсказывает, что опасность, о которой ты говоришь – это не какие-то хищные морские существа.

– Да, наверное, – согласилась девушка.

– Жаль, что в тебе осталась лишь доля знаний этих великих существ, – с сожалением произнес Фроуд. – Будь они до сих пор живы, мы могли бы понять, о чем идет речь.

На этих словах Маривонн резко выпрямилась, а глаза ее сузились:

– Будь они до сих пор живы, ты был бы уже или мертв в лучшем случае, или порабощен и не имел своей воли. Они заставили бы тебя делать ужасные поступки, и ты бы даже не понял, насколько это бесчеловечно!

Фроуд ошеломленно приоткрыл рот. Он и сам понял, что сморозил глупость, однако такая реакция на его слова заставила опешить. Прежде чем он придумал, как успокоить девушку, она уже поднялась с песка, отряхнула платье и пошла прочь с пляжа.