Оксана Малинская - Мерцающие

Пала с кем-то боролась. Говорю с кем-то, потому что мне не удалось его разглядеть. На этот раз дело было не в темноте. Свет, пусть тусклый, но горел. Однако я не узнал это существо. Оно было каким-то размытым. То ли это было что-то вроде оборотня, постоянно меняющего форму с такой скоростью, что я не мог его разглядеть. То ли у меня от алкоголя помутилось зрение. В общем, оно было размытым, и все, что я могу о нем сказать – это что оно было длинным и склизким. Пала звала на помощь, но я какое-то время стоял в ступоре, не зная, вижу ли все это на самом деле. Когда мелькнуло что-то острое, я бросился вперед, но было уже поздно. Я споткнулся, упал и ударился головой. Когда я очнулся, никого уже не было, а рядом со мной лежала моя сестра… и она была мертва, – голос Йохана задрожал, и вскоре он разрыдался.

– Если это существо убило Палу, то почему оно оставило тебя в покое? – немного резче, чем нужно, спросил Эрик.

Йохан снова передернулся всем телом, смял пальцами покрытие дивана, издал визг, и выдавил как будто с трудом:

– А-откуда я знаю? Я уп-пал, ударился головой, потерял сознание… Возможно, оно решило, что я уже мертв, и потому не стало меня трогать, – губы парня исказила легкая улыбка. Он явно был доволен придуманным объяснением.

Но Эрика оно не устроило. Медленно приближаясь к приятелю, словно к вышедшему из клетки тигру, он произнес:

– И все равно это странно. Зачем ему вообще понадобилось убивать Палу? Посредственней девчонки не найти.

– Может, она во что-то вляпалась, – отмахнулся Йохан.

– Пала? – Эрик усмехнулся. – Конечно, твоя сестра никогда не блистала умом, но все-таки она делала то, что нужно, в отличие от нас с тобой. Нужно ходить на работу – она ходила. О рыбах, вон, заботилась. Не похожа она на человека, способного во что-то влезть. Да и потом, я не понимаю, как ты мог не разглядеть это существо. Ты что слепой, или у тебя болезнь мозга, не позволяющая различать лица?

– Эрик, что ты, как маленький! – возмутился Йохан. – В этом мире есть вещи, которые мы не можем увидеть или даже ощутить, но это не значит, что их нет. Кому уж, как не тебе, свидетелю Световой войны, об этом знать. Лучше скажи, что теперь мне делать?

Эрик растерянно развел руками. Он не знал.

– А ну вставай, лентяйка! – раздался такой громкий голос, что она поморщилась и накрылась одеялом с головой.

Всего минуту назад Мелани крепко спала, видя приятные и красочные сны. Она нежилась в теплой постели под мягким одеялом, а прорывающийся в задвинутое окно ветерок ерошил ее длинные белые волосы, раскиданные по подушке. Она могла бы спать еще долго, но у ее матери, похоже, было свое мнение.

Высокая женщина с волосами, гладко зачесанными в пучок на затылке, и в деловом костюме, сдернула с нее одеяло. Девушка съежилась на кровати, почувствовав себя голой, хотя на ней было нижнее белье.

– Нет, это ж надо же, уже полдень, а она все еще спит! – возмущалась мама, вперив руки в бока.

Мелани ощетинилась:

– А чего такого-то? Школу я уже окончила. Имею право.

И тут же поняла, какую ошибку совершила. Лицо женщины покраснело так, что можно было бы подумать, внутри нее вскипела кровь, и она сейчас взорвется. Когда она открыла рот, ее вопль, должно быть, услышали на самом Редеме!

– Вот именно, Мелани! – кричала она. – Я тебе уже месяц об этом толкую. Ты окончила школу, и теперь должна решить, что именно будешь делать дальше!

Мелани недовольно покосилась на мать, но ничего не сказала, вполне справедливо опасаясь очередной взрывной реакции. Она обхватила тонкими руками костлявые ноги, а ее взгляд невольно зацепился за голубое пятно на одном из пальцев. К сожалению, мама тоже это заметила.

– Опять среди ночи рисовала какую-то дурь? – восклицала она. – Так вот почему ты постоянно спишь днем! Сколько раз тебе говорить, Мелани, что рисование – это не профессия! За это тебе лицензию не дадут, если ты только не откроешь новый стиль в живописи или что-то в этом роде. Но мы уже знаем, что это не про тебя. Возможно, твои рисунки неплохи, но все же они довольно посредственны. Художником тебе не стать, а значит, тебе пора подумать о том, как ты собираешься доказывать этому обществу, что заслуживаешь права пользоваться его благами.

Мелани лишь скорчила недовольную гримасу. Общество… Вообще-то девушка любила Марен, и свой родной остров Анегул. Здесь было много красивых мест, которые в разное время суток выглядели по-разному, и она любила их воспроизводить при помощи красок, и пусть кто угодно обзовет ее старомодной. Ей нравилось находить еле заметные оттенки на листе какого-нибудь растения, нравилось ловить блики Барни на воде и стараться все это передать на бумаге. Возможно, какой-то практической пользы у ее занятия не было, но зато оно приносило глубокое удовлетворение в ее душу. Разве не это самое главное в жизни – заниматься тем, что любишь?

– Вставай, – мать схватила ее железной хваткой за руку так, что девушка ойкнула, и силой подняла с кровати. – Одевайся и марш на улицу, искать работу.

Для того чтобы найти работу, вовсе не обязательно было выходить на улицу, но спорить с ее матерью лучше не стоит. Дрожа всем телом не то от холода, не от страха, она нацепила первое попавшееся под руку легкое платье и босоножки. Не успела она причесать свои длинные прямые волосы и наложить хоть небольшой слой макияжа, как ее уже чуть ли не пинками гнали на первый этаж. Мелани аж покраснела от такого унижения, и порадовалась, что младший брат Аарон в летней школе и не видит ее позора.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Я думаю, что готова.

Я думаю, что поняла это.

Потому что слишком много думать плохо для моего здоровья.

Это словно огонь, потому что когда я начинаю,

Я не могу это контролировать и сжигаю саму себя.

Но я не могу просто сидеть здесь и смотреть.

Если мы это не остановим, то никто не остановит.

Мы – избранные, мы – оружие

И мы помчимся. Мы – голос неспетой песни

Мы – перемена, и мы цепи, которые нас сдерживают.

Мы – выбор. Мы сильны

И мы едины.

Песня «We are» группы «Thousand Foot Krutch»