Оксана Малинская - Мерцающие

Обрадовавшись, что ему нашлось занятие, Фроуд и сам подошел к месту, где песок встречался с водой. Подобно Маривонн, опустившись на колени, он активировал свой нанопейджер, надеясь увеличить качество своего зрения. Ему тут же бросились в глаза несколько пропущенных звонков с работы, которые он не услышал, потому что отключил звук, едва отправился с Маривонн в Красный лес. Фроуд поморщился, ведь ему совсем не улыбалось потом рассказывать начальству, чем он занимался весь день вместо того, чтобы проводить эксперимент. Впрочем, один день пропуска ничего не значит. Так что он проигнорировал все сообщения, и телепатически настроил зрение на уровень морских рыб, способных улавливать самые тонкие оттенки молекул воды. Понадобилось время, чтобы его мозг смог переработать новую информацию, поступающую к нему, а потом он судорожно вздохнул.

– Что? – поспешно спросила Маривонн. – Что ты видишь?

Какое-то время Фроуд молчал, не в силах подобрать словесное описание. Вода по-прежнему была водой, но что-то с ней происходило. В нее вмешивались какие-то посторонние молекулы черного и темно-зеленого цветов. Пока что их было слишком мало, чтобы это сильно повлияло на цвет моря, но, тем не менее, они были, и мелкие ромбовидные рыбы, всегда плавающие около берега, старались избегать их. Но если случайно молекула касалась их светящейся чешуи, то они как-то странно замирали, словно перед ними была какая-то преграда. Какое-то время они неподвижно висели в воде, и их даже не уносил прочь поток. А потом они снова, как ни в чем не бывало, начинали плавать.

Фроуд рассказал Маривонн о том, что увидел, и девушка задумчиво кивнула, как будто он подтвердил какие-то ее мысли.

Вода оставалась неизменной, так что он решил посмотреть на воздух. В атмосфере тоже происходили изменения, только менее заметные. Если вода была полна черных точек, то воздух заполнен белыми – вероятно, именно из-за них небо приобрело такой оттенок. Море бушевало на белом фоне.

– В общем, ты права насчет того, что что-то происходит, – заключил Фроуд. – Не думаю, что все это могли устроить какие-то неполадки погодных установок.

– Но что это? – голос Маривонн снова стал отчаянным, и она вцепилась в песок вокруг нее так, как будто он от нее ускользал. – Фроуд, я совершенно ничего не понимаю! Я знаю, что это явление знакомо энергетическим существам, но ведь они давно мертвы! Я только знаю, что грядет что-то ужасное.

Мужчина снова настроил нанопейджер на нормальное зрение и нерешительно придвинулся к Маривонн. Та замерла, подобно зверьку, почувствовавшему приближение хищника. Ветер вырвал из ее косы зеленые пряди, и теперь они бешено кружились вокруг ее лица. Фроуд осторожно поймал двумя пальцами один из локонов и заправил его ей за ухо. Девушка рассеянно улыбнулась, и Фроуд подумал, что под этой синей краской, покрывающей все видимые участки ее кожи, она наверняка покраснела. Так как Маривонн не отдернулась и не убежала, он пошел немного дальше и легонько приобнял ее за плечи. Девушка тут же обмякла и уткнулась носом ему в шею.

– Знаешь, Фроуд, – еле слышно прошептала она. – Порой я чувствую себя такой одинокой. Когда во мне жили гармонианцы, я была едина с миллионом существ. Может, они и были жестоки, но они были во мне, составляли мне компанию даже в те минуты, когда мне было плохо. А теперь, когда внутри никого нет… Только моя истерзанная душа. Мне кажется, что я осталась одна во всем мире.

– Ты не одна, – неожиданно хриплым голосом заверил ее Фроуд. – Я тебя не брошу. Я помогу тебе разобраться с тем, что происходит. Мы не допустим очередного конца света.

Девушка разочарованно вздохнула и отстранилась. Мужчине показалось, что она хотела услышать нечто другое, но времени поразмыслить об этом у него не было.

– Вот именно, – девушка выпрямилась. – Знаешь, в моих снах все происходило гораздо быстрее. Я просто сидела на пляже, а через несколько минут что-то появлялось. Однако мы тут с тобой уже полчаса сидим, а, кроме черных точек, ничего не заметили. События происходят медленнее, чем мы привыкли. Наверное, это потому, что я человек, и способна воспринимать только наше течение времени.

– Ты думаешь, что мы имеем дело с кем-то, для кого время идет по-другому? – нахмурился Фроуд.

– Скорее всего, – пожала плечами Маривонн.

– Но это же бред! – воскликнул Фроуд. – Конечно, я не физик, но все-таки достаточно понимаю, чтобы знать, что единственное, что может повлиять на восприятие времени – это гравитация или, я не знаю, скорость света. Ты, как бывший пилот, должна знать, что такое релятивистское замедление времени.

– Я даже слишком хорошо знаю, что такое различное восприятие времени. И могу понять, когда речь идет о нем. События развиваются медленнее, чем в моем сне, а это значит, что у нас еще есть время во всем разобраться.

Фроуд спросил:

– Но как разобраться? Мы понятия не имеем, с чем имеем дело.

Маривонн устало поднялась на ноги и отряхнула песок с комбинезона:

– Ну, вдвоем с тобой мы вряд ли справимся. Ты же работаешь в каком-то исследовательском институте? Наверняка там много ученых. Возможно, они смогут нам чем-нибудь помочь.

Фроуд с сомнением покачал головой:

– Ученые-то есть, но вот только как мы им докажем, что правы? Вряд ли они так же серьезно воспримут твои сны, как это сделал я.

– Виталы, – выдавила Маривонн. – У виталов большой диапазон зрения. Они могут заметить мельчайшие изменения в атмосфере. Наверняка они видят даже лучше, чем твой нанопейджер. Они нам могут поверить.

Фроуд был вынужден согласиться:

– Да, виталы поверят.

Эрик проснулся от резкого звона в голове. Он как будто имел материальную форму и расширялся, пытаясь вырваться из его головы наружу. Возмущенно застонав, парень накрыл свою голову подушкой, надеясь, что хоть это облегчит его боль. Но не тут-то было. Способность соображать потихоньку к нему возвращалась, и до него дошло, что это звонит его нанопейджер. И звонит не кто-то, а его приятель Йохан. Покосившись на часы в углу экрана, встроенного в сетчатку глаза, он снова издал протестующий возглас, ведь было всего пять утра. Какого черта Йохану понадобилось от него в такую рань? Он же предупредил его, что не сможет провести этот день с ним. Из турне возвращается его брат, и он должен его встретить.

Какое-то время Эрик лежал, не шевелясь, надеясь, что Йохан умолкнет. Звон и в самом деле через какое-то время затих. Облегченно выдохнув, Эрик покрепче обнял подушку, представляя, что это… и тут звонок раздался снова. Из его горла вырвалось рычание, а подушка полетела через всю комнату. Поняв, что Йохан от него так просто не отстанет, Эрик все же ответил на звонок:

– Вот че тебе надо, а?