Геннадий Иевлев - Тургер

Атра имела достаточно протяжённый озоновый слой, который надёжно укрывал её от жёсткого излучения своей звезды. Но по непонятной причине атмосфера планеты содержала невысокий процент кислорода и достаточно большой процент серы и фосфора, хотя и некритичный для дыхания. Температура даже в самых горячих широтах не поднималась выше плюс тридцати градусов, но зато на белых материках почти по всей их поверхности была ниже минус ста градусов. Несомненно, были на планете и осадки – над одним из зелёных материков наблюдались облака тёмного цвета с периодически появляющимися в них яркими вспышками, однозначно говорящими о том, что почти на всём материке идёт дождь с грозой.

«Тургер» совершил не менее сотни витков по высоким и низким орбитам Атры, прежде чем начальник экспедиции Анатолий Некрасов объявил по громкой корабельной связи о созыве Совета экспедиции. Вскоре в зале Совета уже собрались все члены Совета, кроме капитана крейсера Владимира Григорьева. Крейсер сейчас находился в пространстве, на одной из далёких орбит планеты, охраняя экспедицию от возможных посягательств на неё кого бы то ни было, и потому его капитан на этом заседании Совета отсутствовал.

– Господа Совет, – заговорил Некрасов, обводя медленным взглядом всех присутствующих членов Совета в зале Совета. – Мы уже более двух суток изучаем планету с её орбиты. И уже можно сделать вывод, что она имеет большое количество плюсов, делающих её вполне пригодной для колонизации. Единственными её двумя небольшими минусами можно считать то, что её атмосфера содержит невысокий процент кислорода и температура на большей части её материков всё же ближе к прохладной, чем к тёплой, за исключением экваториальной зоны материков. Сейчас нам предстоит решить: продолжить её изучение с орбиты с помощью небольших экспедиций, отправляемых на летательных аппаратах на её поверхность, или же найти прочное плато, посадить на него «Тургер» и заниматься исследованиями уже с поверхности планеты. Прошу высказаться.

В принципе, Некрасов мог бы и самостоятельно принять решение, каким методом продолжать изучать эту планету, но он вдруг захотел узнать мнение членов Совета экспедиции, который в большинстве своём состоял из начальников исследовательских лабораторий, изучающих какое-то из направлений жизни и развития планет и окружающего их пространства.

– Для вестов, – заговорил начальник вестинианского сегмента разведывательной экспедиции Т"Ронн, – будет трудно долго находиться в атмосфере этой планеты, поэтому мы не можем её рассматривать как пригодную в данном времени для нашей колонизации. Мы можем её изучать, лишь находясь в леветах или же в специальных кислородных масках, что не совсем комфортно. Сила тяжести на поверхности планеты в полтора раза превышает привычную нам, что тоже ограничивает наше время пребывания на её поверхности. Так что для нас наилучший вариант изучения поверхности планеты – из летательных аппаратов. А будут они уходить с орбиты или же с поверхности планеты, никакого значения иметь для нас не будет.

– Что скажут терраформисты? – Некрасов перевёл взгляд на одного из членов Совета, начальника группы планетных терраформистов Втора Златова. – Есть возможность насытить атмосферу планеты кислородом?

– Господин Некрасов! – Златов достаточно громко хмыкнул. – Станция терраформирования «Тургер» очень слаба, чтобы накачать всю атмосферу планеты более высоким процентом кислорода. Для этой цели придётся построить сеть станций на всех материках планеты. Но станции терраформирования очень энергоёмки, для каждой из них потребуется достаточно мощная электростанция. Нужно искать причину столь низкого содержания кислорода на самой планете и по возможности устранить её. Это можно сделать, лишь находясь на поверхности планеты, а никак не на её орбите. Я за посадку корабля.

– Что скажут зоологи? – Некрасов посмотрел в сторону главного зоолога экспедиции Натальи Весниной.

– Господин Некрасов! – Веснина широко улыбнулась. – Фауну, да и флору тоже, лучше всего изучать, находясь на поверхности планеты как можно дольше, а не шмыгать туда-сюда по её орбитам. И потому я за посадку корабля.

– Геологи? – обратился Некрасов к начальнику геологической партии экспедиции Артёму Светочкину.

– Я за посадку, – отделался Светочкин лишь короткой репликой.

– Я тоже за посадку, – заговорил океанолог Николай Лосев, не дожидаясь обращения к нему начальника экспедиции. – Я не выдержу мотания туда-сюда. Да и сколько мы ресурсов угробим на эти спуски-подъёмы.

– Я тоже за посадку, – заговорил командир отряда десов землян Дик Уолт, как только начальник экспедиции повернул голову в его сторону. – Уже опротивело болтаться. Хочется почувствовать под ногами настоящую планетную твердь, а не твердь металла корабля.

– А мне будет лучше, если «Тургер» останется на орбите, и чем на более высокой, тем лучше, – произнёс астрофизик экспедиции Сергей Суровцев.

– Высадить его вместе с телескопом на один из спутников, и пусть смотрит в него оттуда, – с широкой улыбкой произнесла Веснина.

– Никого ни на какой спутник мы высаживать не будем, – Некрасов в очередной раз обвёл всех присутствующих в зале медленным взглядом, решив дальше не спрашивать остальных членов Совета, мнение которых по этому вопросу для него значения не имело, – а все высадимся на поверхность планеты вместе с «Тургер». За это высказалось большинство. На подготовку два часа. Все свободны.

Зал зашумел. Все начали подниматься с кресел и быстрым шагом направляться к выходу. Некрасов покинул зал Совета последним.

Начальник экспедиции Анатолий Некрасов уже несколько часов сидел в лаборатории геологии «Тургер», не отводя взгляда от экрана внешнего обзора лаборатории, по которому неторопливо скользил коричнево-зелёный ландшафт планеты: геологи пытались выбрать подходящее плато для посадки огромного разведывательного корабля. Плато для посадки выбирали на самом большом материке планеты, названном Гранд, в той его части, где сейчас был самый тёплый период времени года планеты, на его предгорье – соответствующее нужным требованиям плато нашлось лишь там. Но плато предгорья изобиловало большими неровностями, и достаточно большой и ровный его участок никак не удавалось выделить.

Конечно, можно было бы выбрать для посадки одну из пустынь планеты, которых здесь было предостаточно, и построить в ней большое посадочное поле путём спекания песка. Но эта работа заняла бы до сорока местных суток, а Некрасову хотелось как можно скорее оказаться на поверхности планеты, чтобы ощутить под ногами планетную твердь. Поэтому он не хотел тратить столь долгое время на строительство посадочного поля, а хотел как можно скорее пройтись по планетной тверди.