Имран Магеррамов - Хроники 7 дней

– Могло быть и хуже. – Ответила она. – Скорее всего, будет синяк на половину лица.

– Она тебя рукояткой ударила? – Поинтересовался старик. – Так и будет. Радуйся, что зубы на месте, и челюсть не сломана.

– А такое могло быть? – Удивилась девушка.

– Вполне. Ты могла вообще без лица остаться.

– Старик, а ты кем был до пенсии? Ты такие ужасы рассказываешь. Впечатление, что ты воевал или был врачом. – Вклинился я.

– Не без этого. Сейчас уже все равно, поэтому скажу: служил в торговом флоте. Закончил мореходку с отличием. Потом поступил на контейнеровоз в качестве механика. Дорос до помощника капитана. Когда шеф пошел на повышение, я стал главным на мостике.

– Далеко ходили?

– Да, в разных местах были. В основном, по Тихому катались. Бывали рейсы в Африку. В северных широтах правда не ходили. А хотелось посмотреть на пингвинов, да и вообще узнать, чем живут полярники. Только это не по нашей теме. Наше корыто ходило под частной судоходной компанией, которая доставляла сборные грузы.

Мы уже почти дошли до магазина, когда я решился спросить:

– А контрабанду возили?

Старик ответил честно:

– Да, но старались избавиться от нее как можно быстрее. Не хотелось лишней волокиты с береговой охраной и таможней. Весь черный груз мы либо за борт скидывали, а потом другой стороне по защищенному каналу передавали координаты точки сброса, либо заранее узнавали место рандеву и сгружали товар на их посудину, чтобы в порт за собой не тащить. Бывали и более изощренные схемы: могли подменить контейнер или его содержимое в порту отправки, а в точке назначения произвести обратную замену. Мне такие вещи не нравились, но, как ты понимаешь, если они проворачивались, то без моего ведома. Потом на мой счет от неизвестного отправителя поступала «компенсация за беспокойство». Хорошая прибавка к капитанскому довольствию.

– Мы уже пришли. – Констатировала девушка, когда мы подошли к двери магазина. Старик разблокировал вход, и мы вошли внутрь, после чего он вернул кофейный автомат на место.

Старушка еще спала, поэтому мы аккуратно положили все еще находившуюся без сознания Мадам на пол. Старик забрал у нее пистолет, а затем отправился в хозяйственный отдел, после чего вернулся оттуда с мотком скотча в руке. Подойдя к нам, он сказал:

– Надо ей руки связать. Подержи ее.

Я аккуратно придал телу Мадам вертикальное положение, после чего старик зашел ей за спину и принялся слоями накручивать скотч на ее тонкие запястья. Он сделал 5 или 6 оборотов, после чего перекусил конец мотка и хитро заправил его между слоями:

– Готово. Можешь отпускать. Думаю, теперь она нас не побеспокоит.

Я аккуратно опустил Мадам на пол, после чего старик сказал мне:

– А теперь на склад. Военный совет.

Мы послушно проследовали за ним на склад. Дабы не посвящать старушку в свои планы, мы замкнули дверь на щеколду.

Старик сел на один из табуретов у шкафчиков с инвентарем, после чего сказал:

– Я, так, понимаю, вы были на крыше магазина. Удалось оценить ситуацию в городе?

– Да, удалось. – Ответила девушка. – Мы сделали отметки на карте сержанта.

– Можно посмотреть? – Спросил старик.

– Да, конечно. – Ответил я, после чего снял рюкзак с плеча и достал оттуда карту. – Вот, держи.

– Благодарю. – Он взял карту и разложил ее как газету у себя на коленях. Видимо, зрение стало его подводить, потому как он тут же полез в нагрудный карман своей рубашки и достал оттуда большие очки в роговой оправе. Надев очки, он продолжил изучать карту.

Ему хватило пары минут, чтобы оценить масштабы катастрофы в городе:

– Грамотно работают, сволочи. Обрезали все коммуникации, разобщили армию и полицию, заняли ключевые точки. Командование у них отменное, не то, что у нашей типа объединенной армии спасения мира. Вижу, порт частично цел. Что скажете?

– Все корабли у причала серьезно повреждены, но сухой док и судоремонтный цех вроде держатся. Не знаю, насколько велики шансы отыскать там нормальное плавсредство, но, по крайней мере, они есть. – Выпалил я.

– Добираться туда по улицам опасно. – Добавила девушка. – Несмотря на то, что кое-где действуют остатки спецназа, армии и гражданских отрядов самообороны, это очень рискованно.

– Канализация? – Спросил старик.

– Можно попробовать. – Ответил я.

– Самое главное, старик – не шуметь в эфире. Мы тогда серьезно подставили сержанта с рацией. Они контролируют весь эфир, поэтому у всех, кто использует стандартные средства связи, нет никаких шансов на выживание.

– Это точно?

– А, по-твоему, как тот гуманоид узнал, что мы здесь? По радиосигналу от рации сержанта и его товарищей.

– Да, старик, смотри: в порту работают снайперы. Так что можем рассчитывать на их прикрытие, как только выберемся на поверхность. Если они, конечно, еще живы.

– Ключевое слово «еще». Я понял.

– Ключевой вопрос: куда мы собираемся бежать? И как?

– Ты, наверное, опять скажешь, что затея барахло. – Смутился старик.

– Говори, а мы послушаем. – Сказала девушка, скрестив руки на груди.

– В общем так, народ: по канализации тенью проскальзываем к порту. Выходим на поверхность и под прикрытием снайперов или без него просачиваемся в судоремонтный цех, ищем плавсредство побольше и покрепче. Затем открываем шлюз в сухом доке, наполняем его водой. Спускаем судно со стапелей, открываем заслонку в доке и выходим в акваторию порта. Двигатель до последнего не включаем. Все должно выглядеть как неисправность автоматики и самовольный спуск судна на воду. Признаков жизни на палубе не подаем – они не должны заподозрить, что на корабле кто-то есть. Покуда хватает инерции, идем дрейфом. Потом даем понемногу оборотов на винты, чтобы не шуметь в воде – наверняка, у этих гадов есть средства гидролокационной разведки. Соблюдаем конспирацию как можно дольше – не менее 24 часов с момента спуска на воду. Потом смотрим по направлению ветра, силе течения и прочим параметрам и в зависимости от них выбираем оптимальные с позиции скорость-заметность скорость и характер хода.

Как только выходим на большую воду, ориентируемся по карте – ищем ближайший оплот цивилизации в открытом море. Буровая вышка подойдет. Желательно, как можно дальше от порта – так есть шанс, что они ее не запеленговали и не накрыли. В эфир не выходим, на сигналы SOS не реагируем. В такой ситуации этими сигналами могут быть приманки.

Экономим запасы топлива и еды. Для них мы должны стать кораблем-призраком, который вследствие неисправности фиксирующих механизмов произвольно вышел в открытое море. Светом не пользуемся, сигнальными фонарями тоже, на палубу выходим в случае крайней необходимости. Крайней необходимости.