Имран Магеррамов - Хроники 7 дней

– Так ведь можно и умереть. – Сквозь кашель произнесла она. На её глазах даже проступили слезы.

– Я ведь не умер. – Возразил я, наполнив свой стакан и дополнив её. – Попробуйте ещё раз.

– Теперь Ваша очередь говорить, за что пить. – Она взялась за стакан, приготовившись следовать моему совету. В её глазах стал заметен какой-то странный блеск.

– Давайте выпьем за то, чтобы утром Вы себя хорошо чувствовали.

Она улыбнулась и показала пальцем куда-то вперед:

– А серьезно?

– А Вы почему не спите? – Послышался голос старика. Обернувшись, я увидел его: в полутьме, озаряемой лишь робким лунным светом, проникающим в магазин через неприкрытые мебелью части окон, его сгорбленный силуэт казался каким-то зловещим. Вот, в чем был смысл её жеста:

– Страх глушим. – Оправдался я.

– Настоящему мужику не нужно пить, чтобы не бояться. – Заворчал он.

– Может, это и так, старик, но нам всем крупно повезло, что когда на город посыпались эти странные снаряды, мы оказались здесь, в его магазине. Мы живы благодаря случайности, а не тому, что мы сильны духом. И не стоит злоупотреблять его гостеприимством. – Выпалила девушка. Он и я явно не ожидали услышать от неё такой тирады. А ведь она еще и не пила толком.

– Гостеприимством?! – Завопил старик. – Да ты трус, а не мужик. Тебе не хватило смелости сказать той женщине, что в магазине нет света, а теперь ты заливаешься коньяком и прикрываешься девушкой.

– Старик, тебе налить, что ли? – Спросил его я. – Мы все люди, и как бы мы ни хотели казаться сильными, мы все равно боимся. Я не собираюсь перед тобой оправдываться, просто спрашиваю: тебе налить?

Он мялся около минуты и, так ничего не ответив, пошел к своему спальному месту:

– Спрашивала, за что я хочу выпить? Я хочу выпить за то, чтобы мы все дожили до того дня, когда эта история хорошо закончится. Дожили и морально (не сошли с ума), и физически (целы и невредимы). Как тебе?

– Отличный тост!

– Вот и славно. Будем. – Мы ударили стаканами и синхронно опустошили их. В этот раз она держалась молодцом.

– Как-то лихо мы перешли на «ты». – Задумчиво произнесла она.

– Можем сделать вид, что этого не было и вернуться на «вы». – Ответил я, окидывая взглядом содержимое бутылки. Там оставалось ещё на подход. – Добивать будем или припасем на потом?

– Я не против.

– Не против чего? – Уточнил я, расправившись с ещё одной долькой лимона. Такое количество хмельной жидкости, принятой за раз, требовало серьезной нейтрализации.

– Общения на «ты». А с бутылкой, я думаю, церемониться не стоит.

– Точно? – Я осмотрел девушку: 200 граммов коньяка сделали свое грязное дело и притупили её рассудок. Её некогда ясный взгляд теперь безжизненно смотрел куда-то в пустоту. – Думаю, на сегодня Вам хватит.

– А ты как будто и не пил, да? – Медленно отключаясь, спросила она.

– На самом деле мне ещё хуже, чем тебе, то есть Вам, то есть тебе…блин, я запутался. – Этот дешёвый трюк давно был у меня припасен, но в тот момент я выпалил эту фразу искренне, чем, наверное, и подкупил её: она нашла в себе силы засмеяться. Звонко и заразительно:

– Я же уже сказала, что можно не выдерживать дистанцию.

– Мне так неудобно. Я ведь и имени твоего не знаю.

– Это не должно тебя волновать.

– А что же должно? – Спросил я.

– Дойду ли я до койко-места или тебе придется меня нести, вот что.

– Давай как-нибудь сама, мать.

– Что такое? Не нравится носить девушек на руках?

– Пьяных – не то, чтобы очень. Да и 200 граммов не так уж много.

– Давай добьем бутылку. Тогда я буду не пьяная, а сонная. Так тебе станет легче? – Её речь стала замедляться.

– Станет ли мне легче нести тебя? Думаю, нет. Так в тебе будет на целых 100 граммов больше. Я же надорвусь.

– Смешно. Но что-то смеяться не хочется. Не знаешь, почему? – Длинные фразы стали даваться ей с большим трудом.

– Боюсь, ответ тебя разочарует.

– Говори, как есть.

– Ты пьяная, иди спать.

– Можно, я останусь здесь?

– Я бы не советовал.

– Почему же? – У неё уже начали закрываться глаза.

– Пол холодный, а ты в юбке. Да и неудобно здесь. Что ты, зря таскала коробки? Пойдем. Я помогу. – Я уже было встал с пола и начал собирать мусор в пакет, как она взяла меня за руку:

– Расскажи что-нибудь. – В этот момент её карие глаза широко распахнулись и взглянули на меня со всей ясностью. Она отчаянно боролась со сном.

– Что именно?

– Свою историю.

– Давай утром? – Я освободился от её руки и продолжил паковать мусор. – Утром, хорошо? Я расскажу всё утром. Я расскажу о себе, ты о себе, старики о себе. Познакомимся лучше. Сейчас надо спать.

– Завтра может не быть. – Она продолжила клониться в сон.

– Будет, хорошая, будет. Завтра точно будет.

Наконец-то! Отключилась. Я завязал пакет с мусором и отнес его на склад, бутылку закрыл и поставил обратно на полку. Потом я аккуратно положил её руку себе на плечо и медленно повел девушку к спальному месту. Во сне она ещё пыталась со мной разговаривать:

– Я же говорила, что ты меня понесешь. – Сказала она, когда мы уже были у склада. – А ты не верил.

Я, молча, посадил её на коробки и, придерживая за локоть, стал снимать с неё туфли. Это были практичные черные лодочки на танкетке, так что снять их не составило труда. Затем я также аккуратно придал её стройному телу горизонтальное положение и укрыл её ноги зимней курткой.

Не открывая глаз, она снова взяла меня за руку:

– Спасибо тебе.

– Не за что. Спокойной ночи.

– Тебе тоже. – Её рука ослабла, и я понял, что она провалилась в сон. На часах над кассой было около часа ночи…

Я записал эти события в своей тетради в рамках второго дня нашего совместного пребывания в магазине. То, что произойдет за утро, день и вечер, будет также отображено.

P . S .: Хорошая девушка. Очень. Даже не знаю, радоваться ли мне этому «Апокалипсису» или нет. Посмотрим.

Стрельба продолжается. Молюсь, чтобы нас не накрыло…

Утро

Я проснулся от жуткого гула, что донесся до меня даже через ватные диски. Когда я открыл глаза, то увидел старика, пытавшегося просмотреть улицу через небольшие проемы в окнах, не прикрытые стеллажами. Чтобы заглянуть за них, он вскарабкался на стул, что ранее стоял у кассы. Подстраховывала его девушка. Старушка лишь наблюдала за всем этим со стороны, стоя у входа на склад.

Я медленно слез с коробки, вынул диски из ушей и спросил у нее:

– Что происходит?

– Не знаю, – ответила она, не сводя глаз со старика. – Возможно, на улице кто-то есть. Наш друг решил посмотреть, кто.

– Может, я лучше сдвину один из стеллажей?

– Не стоит. Я предлагала ему этот вариант, но он отказался.

– Почему же?

– Опасается возобновления обстрела.