Николай Захаров - Авантюристы. Книга 5

– Что?– насторожилась Агафья Тихоновна.

– Привел слова Спасителя, про то, что «если бы Вера в человеке была с горчичное зерно, то Он мог бы горы сдвинуть».

– Правильно сказал,– Агафья Тихоновна опять перекрестилась.

– Правильно повторил слова, а потом свое мнение высказал, что в данном случае это метафора. Поэтический слово-оборот такой, дескать. Что, мол, имеется в виду под словом «гора» нечто иное. Целеустремленность, сила духа, молитвенный подвиг и еще всякое разное. А не гора как таковая в натуральном виде.

– Неужто Патриарх Кирилл так сказал?– обомлела Агафья Тихоновна.

– Слово в слово. Это говорит главный священник сегодняшней Русской Православной Церкви. Это что, слепота духовная? Или он боится, что его уличат в отсутствии Веры, потребовав доказывать его личный уровень Веры сдвиганием гор? Это и есть отсутствие Верности. Вера – размером с зерно горчичное, многим кажется оскорбительной, своей ничтожной величиной и не понимают они, что Господь таким образом о ее Силе сказал. У многих она размером с атом этого зерна и этой величины хватает, чтобы душу спасти. Ведь и так можно понять, а уж с зерно если, то горы сдвинутся по слову такого человека натурально, у меня и сомнений нет. А у патриарха – это метафора. Он Верный? Нет. Он сомневающийся и колеблющийся, а стало быть, слепой. Духовные слепцы ведут слепых.

– И что же делать нам теперь?– Агафья Тихоновна, даже всплакнула.

– Молиться, чтобы Господь пелену с глаз убрал у иерархов, пока они не завели стадо Христово на бойню. Ведь что вытворяют. Ордена церковные раздают направо и налево всем Ворам нынешним, кого ни возьми. Что ни Вор с большой буквы, обязательно при ордене от РПЦ. У Ельцина – два ордена, у Путина шесть, у Медведева два, у Матвиенко – пять и т.д. Ощущение такое, что торгуют орденами на вынос. Сыплют щедрой рукой. Даже у Собчака есть, посмертно, правда, орден от РПЦ. За то что умер и воровать таким образом стал не способен. Немцов – один орден, Кириенко – два ордена РПЦ, очевидно, за то что «сдал» западным корпорациям атомную энергетику. У Германа Грефа, который лизоблюдствовал перед госдепом США и заявил на весь мир, что Россия – это труп, есть орден РПЦ. Что это? Слепота или предательство? Что творят – не ведают? Награждают орденами церковными олигархов – воров и преступников по определению. До смешного доходит. Иудеев правоверных обвешивают. Кобзон – певец и олигарх – два ордена получил. Не будем касаться его человеческих достоинств. Он иудей и рьяный при том, а это уже не дает право иерархам награждать христианским орденом такого человека. Это путь к экуменизму, вслед за некоторыми греческими епископами, которые уже участвуют в сборищах и совершают совместную евхаристию публично. Таинство самое сокровенное превращают в шоу. Колдуны с бубнами кривляются рядом с православными греческими епископами и «причащаются» крови и тела Христова. И что мы имеем в результате? Опрос показал в этом году, что 70% избирателей в России за существующий порядок. Они что слепые? Нет – это «колобки». Вот столько их у нас сегодня. Оставшиеся 30-ть процентов – это люди не определившиеся и те кому все равно, кто там сидит в Москве. Явных противников процентов – 10%, но это не означает что вот они то и есть зрячие и Верные. Среди этих десяти процентов, если взять их за сто, девяносто девять – это коммунисты и только один процент из них люди как-то связанные с религией. И опять же не обязательно с Христианской. И вообще религиозность и политические взгляды как-то совершенно по нынешним временам не зависят друг от друга. Странно даже. Где же эта масса, которая ломится в храмы по субботам и воскресеньям? Чем головы их наполнены и души, если выйдя из храмов они идут и голосуют за Воров? Удивительно. Много званых, да мало избранных? Избранные – вот Верные они и есть. И Господь сетует на то, что позовет и соберется народу много, а избрать-то и некого будет,– Силиверстович огорченно замолчал.

Остальные тоже молчали и затянувшаяся пауза, повисла в гостиной дамокловым мечом.

Всхлипнули Катюша с Аннушкой, причем обе одновременно и даже в унисон.

– Э, подруги, вы что?– Сергей обнял Аннушку за плечи, и она заревела чуть не в голос.

– Что за рыдания?– Сергей принялся поглаживать вздрагивающие плечи жены, а она сотрясалась от рыданий, пытаясь что-то сказать.– Ну, ну что?

– Жалко людей-то!– просипела сдавленно Аннушка и захлюпала снова носом.

– Катюш, и тебе жалко?– Михаил обнял тоже жену и прижал к себе. И она послушно закивала, всхлипывая.

– Силиверстович, прекрати пугать людей лекциями о бездуховности. Я с тобой не согласен по поводу процентов и рейтинга. Там все за уши притянуто. Реальные цифры совсем другие. И люди, которые в храмы по субботам и воскресеньям «ломятся», они туда не просто так «ломятся». У них потребность, значит, есть. И не бегут они голосовать за воров все поголовно. И Верные среди них есть и много их. Я же вижу. Общаюсь. Понимают люди и вот так же, как мы, переживают. Сердцем болеют, а значит – не мертвецы. И понятия у многих сохранены правильные, а не подменные. А Патриарх хоть и главный священник в РПЦ, но и он человек и ошибаться ему, как любому из нас, возможно. Все грешники и он не исключение. Перепугал женщин до смерти,– ворчал Михаил, обняв жену.

– Ну, это я немножко заострил вопрос, так сказать,– принялся оправдываться Силиверстович.– Оно, конечно, все не так страшно, как с моих слов понять можно. Так что вы, девки, реветь прекратите белугами и марш на кухню ужин готовить. Что за дом такой? Когда ни придешь, сплошной плач стоит. Чая не допросишься. У меня, между прочим, режим. Я уже минут десять как голодаю.

– Ой, дядюшка, да что же вы молчите, как воды в рот набравши?– Катюша прекратила хлюпать в ворот рубахи Михаила.

– Я молчу? Ну, ладно молчу, молчу,– согласился Силиверстович, встретившись глазами с Михаилом.

Вечером к Михаилу заглянул Вениамин Красильников, он собрался уходить, закончив рабочий день и сначала зашел к своим, а потом и к Соболевым заодно позвонил, чтобы посочувствовать «обнесенным» домушниками соседям родителей. С Михаилом они недели две не виделись, поэтому оба искренне обрадовались.

– Катюш, Вениамин пожаловал, чайник на стол,– Михаил пожал руку парню и потащил его на кухню.– Рассказывай, как там у тебя? Все нормально?

– Нормально. Вы как? Что там по краже?

– Милиция ищет. Все свои дела бросила и в погоню кинулась. Скоро злодеев поймает, изобличит и на скамейку посадит.

– Шутите. Катюш, я сыт. Только что от своих ведь. Бабуля-то навроде вас, пока не накормит, не выпустит. Ей все время кажется, что я худой, что голодаю, недосыпаю.

– Веньша, да ты и в самом деле с кругами под глазами, я смотрю. Права Мария Егоровна-то. Или зазноба завелась? Мишань, глянь-ка на Веньшу, покраснел. Угадала что ли? Значит, на свадьбе скоро гулять будем? Или не пригласишь? Так мы и сами заявимся. Я пока не удостоверюсь, что девица работящая, да пригожая, не благословлю, так и знай,– Вениамин от Катюшиного напора даже опешил и машинально схватился за румяный пирог и кружку с чаем.