Галина Романова - Надежда

«Как это я вчера ухитрилась перебрать? – мелькнуло в голове. – Вроде бы не с чего и негде… Черт, почему же мне так плохо?»

В голове стоял туман. Тело, после того, как схлынула судорога, было как ватное – ни рукой пошевелить, ни ногой. Шевелиться вообще не хотелось. Как и открывать глаза. Она было попробовала это сделать, но белый потолок, натянутые вверху лампы и предметы вокруг начали вращаться с такой бешеной скоростью, что женщина зажмурилась, пережидая, пока комната не примет привычные очертания. А то все это слишком смахивало… на что?

На больницу? Может ли такое быть? Она заснула… где? Кажется, у себя дома. А пробудилась…

Женщина прислушалась. Неприятные ощущения в теле медленно проходили, и одновременно звуки, запахи и прочие признаки существования внешнего мира все громче и сильнее врывались в сознание. Резкий незнакомый запах чего-то острого, отдающего лекарствами и стерилизацией. Мягкое мерное гудение и пощелкивание, которое могли издавать только включенные приборы. Ощущение собственной наготы и липнущих к коже датчиков.

«Больница, – пришла в голову здравая мысль. – Я в больнице. Что случилось? Я все-таки чем-то отравилась и меня в бессознательном состоянии доставили сюда на «Скорой»? Похоже на то. Но как и когда это случилось?.. Аскольд! Он! Больше некому! Вот ведь… позаботился!»

В душе волной поднялась благодарность к малознакомому мужчине, который полночи, наверное, хлопотал ради случайной знакомой и отвращение к самой себе. Только-только встретила порядочного человека – и так перед ним опозорилась! У них могло бы быть будущее, а теперь… что он подумает теперь о женщине, которая отравилась мартини? Может быть, что-то было в самом напитке? Как это проверить? Кого стоит благодарить за то, что она отравилась? Или ее отравили нарочно… тот же Аскольд, например. Подсыпал что-то в бокал, пока она приводила себя в порядок, дождался, пока она потеряет сознание, вызвал «Скорую», чтобы не возникало подозрение, а сам…

Что – сам? Обчистил квартиру? Да, у нее было немного ценных вещей, золотые и серебряные украшения, кое-какие антикварные вещички, оставшиеся еще от прабабушки, немного наличных… Неужели польстился? Надежда слышала, что порой убивают за меньшее и почувствовала даже что-то вроде благодарности – все-таки отправил в больницу, а не на тот свет. Или «Скорую» вызвали припозднившиеся Минаковы? А может, соседи? Что они теперь о ней буду думать?

Как бы то ни было, лежа вот тут, с закрытыми глазами, она ничего не узнает. Тошнота прошла, осталась только слабость, но она справится. Надо лишь взять себя в руки и…

Надежда открыла глаза.

И оцепенела.

А потом зажмурилась снова, уже до красных и зеленых пятен под веками. Успокоившееся было сердце забилось часто-часто.

«Я сплю, – подумала она. – Или сошла с ума. Или мне просто снится кошмар! Ведь этого не бывает? Или…»

Кошмар находился среди приборов странного вида. Какие-то экраны и пульты, парившие в воздухе и соединенные тонкими гибкими проводами-струнами-шлангами с датчиками, липнувшими к ее телу. Она лежала на кушетке в длинном светлом зале с низким сводчатым потолком без окон и дверей. Справа и слева от нее на равных расстояниях на таких же кушетках лежало еще несколько обнаженных молодых женщин и девушек, точно также облепленных датчиками, которые подсоединялись к парившим в воздухе экранам. Слышалось мерное иканье, гудение, порой переливчатые звуки. Все это наводило на мысль о фантастических фильмах про пришельцев из космоса.

И самое жуткое и невероятное было то, что пришельцы здесь… были.

Трое.

Невысокие, с бледной кремового оттенка кожей, однако, вполне человекоподобные, тем не менее, они были и казались настолько чужими, что Надежде стало страшно. Как ни в чем не бывало, они переходили от кушетки к кушетке, что-то делая с нависшими над бесчувственными девушками приборами. Кто все эти люди? Куда она попала? Что происходит?

Пронзительный писк раздался над ее головой, и одно из… существ развернулось в ее сторону с какой-то странной грацией, словно двигалось в толще воды. Под обтягивающим тело комбинезоном нетрудно было заметить очертания плоской фигуры, но, несмотря на чуждые черты лица и саму фигуру Надежда угадала, что перед нею женщина. То ли по взгляду, то ли по особенному тембру голоса, то ли…

Инопланетянка взглянула Надежде в глаза, быстро коснулась тонкими гибкими пальцами некоторых приборов, словно сомневаясь в их реальности, потом что-то быстренько прочирикала в укрепленный в уголке маленького рта микрофончик и засуетилась над землянкой.

– Где я? – попыталась окликнуть ее Надежда. Женщина что-то пискнула, сделав рукой странный жест. Ни звуки незнакомого голоса, ни жесты были непонятны. Зато вполне понятным оказалось другое – Надежда вдруг обнаружила, что крепко пристегнута к кушетке ремнями за запястья и щиколотки.

– Что происходит? Отпустите меня!

Страх волной захлестнул сознание. Она закричала, рванулась, и миниатюрная женщина тут же кинулась к ней. В ее пальцах мелькнула какая-то нашлепка. Инопланетянка быстро прижала ее к запястью землянки, надавила…

И теплая волна прокатилась по телу, на миг заставив задохнуться от ощущения полнейшей беспомощности. «Наркотик! Она ввела какой-то наркотик, чтобы я не буянила!» – пришла мысль. Сознание, как ни странно, не затуманилось, и страх никуда не делся. Но тело отказалось повиноваться. Нельзя было пошевелить ни рукой, ни ногой, и даже моргать получалось с трудом. Что здесь происходит? Ее вместе с другими женщинами похитили пришельцы? Для чего? На опыты или…

Господи, какие идиотские мысли лезут в голову! Это в двадцатом веке могли верить, что летающие тарелки воруют землян для каких-то странных целей, но потом всегда возвращают. И контактеры взахлеб рассказывают о том, как их изучали, брали образцы тканей и потом отпускали на свободу. Как трезвомыслящая женщина, Надежда не могла не смеяться над такими историями, тем более что они устарели до того, как она научилась читать. Но нет, видимо, в каждой шутке только доля шутки.

И все-таки, что с нею будет?

Тем временем признаки жизни стали подавать и другие девушки. И Надежда, рискнувшая снова приоткрыть глаза и прислушаться, заметила, что все ее подруги по несчастью выдавали ту же реакцию – страх, растерянность, истерику. И каждую кремовокожие пришельцы успокаивали инъекцией успокоительного наркотика.

А потом случилось то, что заставило ее забыть обо всем.

Кто-то из медсестер – а как их иначе можно назвать? – подал сигнал. Часть стены отъехала в сторону, и в просторный белый зал – палату? – вошли… люди. То, что это земляне, не вызывало сомнений. Вернее, так могли бы выглядеть потомки землян, если бы кому-то вздумалось снимать фантастический фильм. Черты лиц, одежда, рост, фигуры…