Галина Романова - Надежда

Надежда послушно покивала.

– Э-э… я, – все-таки попробовала она. Прислушалась к своим ощущениям – при каждом звуке горло что-то царапало, словно у нее была острая ангина. Галактические технологии, так их и разэдак! «Время, чтобы зажили швы!» А слабо устроить так, чтобы все заживало моментально? В фантастических книгах на самую сложную операцию тратится от силы пять минут.

– Унилингва, – по-своему понял ее врач. – Общий для многих. Пятьдесят часов – и можно говорить. Поняла?

На сей раз она кивнула увереннее.

В конце концов, ее привели в просторный зал, который больше всего напоминал казарму или огромную спальню в общежитии. Помещение было разделено полупрозрачными стенками на небольшие клетушки, в каждой из которых обнаружилась узкая кровать и, за ширмой, кое-какие удобства. Никаких дверей или занавесок, даже чисто символических, не полагалось. И вообще все было скромно, строго, почти по-спартански. На гарем восточного владыки это походило меньше всего. В единственной стене обнаружилось несколько встроенных шкафчиков, открывавшихся нажатием красных кнопок. В одном Надежда обнаружила одежду – тунику до колен с длинными рукавами, обтягивающую грудь и талию, короткие такие же обтягивающие штанишки и легкую обувку на такой тонкой подошве, что на нее было боязно смотреть. Казалось, она можно протереться даже от пристального взгляда. В другом шкафчике было пусто, но когда разочарованная женщина захлопнула его, кнопка вдруг вспыхнула ярким светом, словно в лифте. Послышалось тихое гудение, а когда он смолкло, оказалось, что внутри находится стакан с молочно-мутной жидкостью и пластиковый контейнер с желтоватой массой, пахнущей ванилью. На ощупь она показалась похожей на творог, а на вкус – чем-то вроде кукурузной каши.

Пока Надежда раздумывала, что с этим делать – есть хотелось, но сама пища вызывала подозрение – ее одиночество оказалось нарушено. Молчаливые конвоиры ввели одну за другой еще несколько девушек. Многие были подавлены и, едва им указали на их койки, упали на них, как подкошенные. Послышались тихие всхлипывания.

Соседкой Надежды оказалась высокая стройная девушка с коротко, до лопаток, подстриженными рыжими волосами. Усевшись на койку, она огляделась по сторонам, затем начала осматривать свой закуток и довольно быстро разобралась с обоими ящичками.

– Ух, ты! – не чинясь, полезла пальцами в контейнер, зачерпнула массу и тщательно ее слизала. – А тут можно жи… кхе-кхе… больно, – она схватилась за горло. – Что они нам подсадили?

– Транслятор, – Надежда говорила тихо и осторожно, прислушиваясь к своим ощущениям. – Чтобы мы учили их язык.

– Глупости какие! Почему нельзя телепатией внушить нам знание языка, раз мы тут?

Надежда пожала плечами.

Снова распахнулась дверь.

– Сволочи! – срывающийся голос заставил всех вздрогнуть. – Козлы! Скоты! Уроды! Я вам покажу! Я вас всех…

Блондинка с плоской, почти мальчишеской грудью, попыталась наброситься на своих конвоиров с кулаками, но те ее просто впихнули внутрь.

– Ненавижу! – блондинка заколотила кулаками в двери. – Отпустите меня!

– Не ори, – посоветовала Надежда. – Голос сорвешь.

– Да чтоб вы все провалились! Да я вас всех! Да будьте выи-и-и-и…

Голос ее поднялся до визга и внезапно сорвался. Девушка рухнула на колени, хватаясь на горло. На губах ее показалась кровь. Она задергалась, давясь чем-то, что попало ей в горло, отчаянно кашляя, и завывая от ужаса.

Надежда вскочила, рыжая девушка – тоже. Вдвоем они бросились к блондинке, пытаясь поднять ее на ноги и успокоить, но та синела, давясь кровью и еще чем-то. «Транслятор, – поняла Надежда. – Он отскочил и теперь…»

Додумать эту мысль она не успела. Двери опять распахнулись, двое мужчин проворно подхватили блондинку и куда-то уволокли. Добровольных спасительниц при этом отстранили, захлопнув двери у них перед носом.

Девушка вернулась через некоторое время, с горлом, залепленным чем-то белым, отрешенно глядя в никуда вытаращенными глазами. Деревянно переставляя ноги, прошла к свободной койке, рухнула на нее, как кукла и осталась лежать, глядя в потолок остановившимся взглядом.

Но Надежда даже не смотрела в ее сторону – все внимание женщины было приковано к одному из ее конвоиров. Высокий, плечистый, не гибкий, как юноша, но и не массивный, как карикатура на богатыря, а как раз такой… Идеал мужчины, в общем. Незнакомый комбинезон из ткани странной фактуры – на ум пришло сравнение с брезентом и латексом одновременно – только усиливал контраст, выделяя его из толпы. Не помня себя, Надежда вскочила и метнулась к нему:

– Аскольд?

Знакомый незнакомец – тот самый, она не могла ошибиться! – чуть не споткнулся на пороге. Обернулся через плечо, скользнув по узнавшей его женщине взглядом – и вздрогнул, когда рядом раздался еще один голос:

– Аскольд? Но это… Аристарх!

Крепко сбитая шатенка медленно поднялась со своей койки, сделала шаг. Обернулась на чей-то смех. Это хихикала миниатюрная брюнетка с такими длинными волосами, что Надежда почувствовала зависть. Они окутывали ее фигурку, как пышное черное облако.

– Похоже, – отсмеявшись, промолвила она, – у этого типа много имен. Я знала его под именем Александра!

– А как, – Надежда обернулась к мужчине, – тебя зовут на самом деле?

В горле что-то болело и неприятно царапало при каждом слове, и говорить она старалась потише, так что боялась, что ее шепот не разберут, но мужчина ее понял.

– Асер, – коротко ответил тот. – Но это не играет роли.

– Почему? Если ты…

– Потому, что это не важно.

Его окликнули из коридора – явно не на унилингве, поскольку транслятор не справился с переводом, – и Аскольд-Аристарх-Александр-Асер буквально вылетел за порог. Дверь захлопнулась. Мигнула лампочка сигнализации.

В зале повисла тишина.

– Вот, девочки, мы и попали, – сказал кто-то. – И что теперь с нами будет?

– А то вы не знаете, – горько вздохнула девушка, которая опознала в Аскольде Аристарха. – Нас продадут.

– Как? Когда? Почему? – послышались со всех сторон голоса. Девушки придвинулись ближе. Некоторые выбрались из своих закутков. – Откуда ты знаешь?

– Подслушала. Кто-то из них буркнул – мол, хорошая партия. Качественный товар, можно неплохой куш сорвать.

– Продать, – повторила рыжая. – Как рабынь, да? Но ведь рабства не существует…

– На Земле. А мы, если ты не заметила, тут. Неизвестно, где! И здесь может быть, что угодно.

– Мы – рабыни? – брюнетка содрогнулась, крепко обхватив себя руками за плечи. – Еще чего не хватало! Чтобы я – и стала рабыней? Чтобы меня – и продали? Какому-то старому развратному старикашке? Да я его…Да он у меня…