Владимир Божбин-Феодоритов - Броуновское движение

«Робот охранник, прошлый век, – подумал Шор Кан, – везде применяют андроидов. Впрочем, умно, робота не подкупить, не запугать. Стоит тут, без перерыва, эдакий, железный болван, напичканный аппаратурой слежения и оружием».

Уже подходя к справочному терминалу, он спохватился, но было поздно. Набирая на клавиатуре слово Погостини, Кан анализировал, как выпутаться из ситуации.

«Меня засекли, – лихорадочно соображал разведчик, – видео, наверняка, через минуту будет у Василиска. Это ведь центр информации. Сопоставив время убийства на ярмарке и мой приход сюда можно сделать вывод о моей причастности».

На экране вспыхнул ответ на запрос: девяностый этаж, офис Василиска Погостини.

«Нужно уходить, сейчас я ничего не могу предложить этому греку. А он может упечь меня совершенно официально», – развернувшись, полковник быстрым шагом пересекал вестибюль, направляясь к выходу. Он был в середине зала, когда робот перекрыл выход, захлопнув стеклянные пуленепробиваемые двери. На пиджаке полковника появилось красное пятно, след от лазерного прицела. Робот охранник держал его на мушке. Сзади подошел андроид с лицом небесно-голубого цвета и вежливо пригласил пройти с ним.

Сдав пистолет и материализовавшись на девяностом этаже, Шор Кан шел за андроидом по длинному коридору, стены которого были увешаны старинными картинами, по бокам на подставках стояли антикварные вазы, люстры причудливой формы отливали разноцветными огнями, преломляя лучи сквозь призматические грани. Дубовая резная дверь со скрипом отворилась, андроид остановился, пропуская полковника. Василиск Погостини сидел за столом из полированного ореха в большом кабинете. С многочисленных экранов передавался репортаж об убийстве генерала Гримальди. В центре кабинета находился единственный стул. Чтобы не показывать волнения, Шор сел без приглашения. Округлое и слегка смуглое лицо Василиска светилось загадочной улыбкой. Он молча смотрел на полковника, и казалось, не собирался начинать разговор первым. Шор Кан тоже не спешил. Пауза давала ему время на размышление. Они молча сидели, смотря друг на друга. Репортаж закончился. Экраны погасли.

– Шикарная обстановка, – заметил полковник, пытаясь прощупать ситуацию.

– Обратили внимание, что вас не упомянули в новостях, – не отвечая на уловку, констатировал грек.

– Вы собираетесь это исправить?

– Это зависит от того, что у вас есть для меня. А у вас точно что–то есть, иначе вы бы не пришли.

– Два вопроса, сэр, – подумав, ответил полковник. – Какие гарантии моей безопасности вы можете предоставить в случае нахождения и передачи груза? И доля в прибылях?

– Смею вас успокоить, Шор, – Погостини откинулся на спинку кресла, – вы и сейчас в безопасности. Никто ведь не знает, что вы убрали генерала. После доставки груза вы будете мне еще нужней. Нас с вами ждет долгое сотрудничество. Что же касается доли…

Медиамагнат сложил ладони на затылке и посмотрел в потолок, высчитывая в уме.

– Один процент.

Недоуменное выражения лица Шор Кана говорило о том, что полковник не понял ничего.

– Это десятизначная цифра, – успокоил его Погостини.

Грек наклонился в сторону полковника.

– Теперь о деле. Груз – это всего лишь несколько ящиков. Если вы его не добудете, остается только захватить академика Эйза Горна. Причем живым и в здравом рассудке. Теперь у меня вопрос: как вы это сделаете?

– Просто, дождусь весточки от своего агента. По моим расчетам, он где-то со сбежавшей группой.

– А вы беспокоитесь о своей безопасности, – иронизировал грек. – Да, вас беречь надо.

– За кого вы, Василиск? – напрямую спросил полковник.

– В моей профессии нет политики, только прибыль имеет значение. А политика – это инструмент для ее получения. Так что я бизнесмен, дорогой полковник, бизнесмен. До встречи.

Погостини встал с кресла, подошел к стене с экранами, прошел сквозь них и растворился. Через несколько мгновений вся обстановка исчезла. Шор Кан оказался в огромном пустом помещении, в котором остался стул, на котором он сидел, и лифтовая установка. Голографический интерьер был настолько хорош, что полковник ничего не заподозрил. Только теперь он вспомнил, что ни до чего не дотрагивался. Поэтому обман удался.

3

– Это не иллюзия, а реальная боевая защита. На первый взгляд кажется, что это легко, но не попадись на эту удочку. Обрати внимание, штанины и рукава закатаны. После того как надели комбинезон, их нужно раскатать, штанины пустить поверх сапог, а манжеты спрятать в перчатки, – объяснял Гордон.

– Металлизированный костюм защитит от игольчатого оружия.

Инникса с интересом наблюдал.

– Далее ранец с силовым полем. Вот так, здесь на груди замок для четырех лямок. Кнопка активации посередине замка. Это против теплового ружья.

Взяв из рук охотника каску, лейтенант продолжал урок.

– Шлем – это не только защита, но и радарный передатчик. Ты каким глазом прицеливаешься?

– Правым.

– Значит, оптический щуп направляем на левый. Он сканирует изображение прямо в сетчатку.

– Далее накладные усилители суставов. Это увеличивает подвижность и предохраняет от травм. Мини-гидравлические приводы усиливают движение. Существует еще микрогидравлический костюм, используемый специальными подразделениями. Он очень дорог и не входит в комплектацию групп охраны. Одевай.

– Мне никогда этого не запомнить, – сказал Инникса, держа в руках металлизированные, выкрашенные в защитный цвет перчатки.

– Не ленись, это спасет тебе жизнь, – парировал лейтенант.

Погода располагала к физическим упражнениям. К тому же времени было предостаточно. Уже девятый день «Титан» шел в открытом океане. Небо стало, как будто, светлее, вокруг заметно потеплело. Куртки и свитера оставили в каютах, прогуливаясь по палубам в легких одеждах. Расследование академика Горна ничего не дало, у всех оказалось крепкое алиби. Но проницательный ученый по-прежнему приказывал сохранять радиомолчание. Мало того, местоположение корабля знали только он и капитан корабля Трамп. Остальных неизвестность угнетала. Чего нельзя было сказать про андроидов, исправно несущих вахту и караульную службу. Гордон занимался своими прямыми обязанностями – инструктировал смены и проверял посты. Большинство времени Меда проводила на верхних палубах, подолгу вглядываясь в горизонт. Никто не спрашивал, зачем она это делает. Каждый свое свободное время проводил, как хотел.

– Денеул, – окликнул Кейн Трамп охотника, одетого в усилители суставов и пробегающего мимо него по шкафуту десятиметровыми прыжками. Инникса оглянулся и остановился. Подошвы ботинок оставили на палубе длинный тормозной след.