Петр Воробьев - Набла квадрат

— Посреди ночи солнце на краткий срок взошло на западе и пролило реки пламени на землю. Свет был такой, что потом я на некоторое время ослеп, но клянусь костями непогребенных предков, я успел увидеть, как на крышах бронетранспортеров, которые шли на Кутукыгак, закипел металл! Кутукыгак поднялся против столицы, и поговаривают, что во главе восстания некто, чье имя Книга постыдных откровений запретила называть. В броневике сидят двое, коим он был явлен. Говори, Мыгак!

— Естественно, он был большой, черный и рогатый, — отозвался водитель броневичка, спускаясь с подножки.

— Довольно, друзья! — Киавак вспрыгнул на башню баронской бронемашины и простер руки вверх. — Нет знамений вернее! На Кутукыгак!

— На Кутукыгак! — подхватили тангиты. — На Кутукыгак! Дави, руби, убивай!

Последние слова клича укротителей железных коней потонули в треске и грохоте заводимых мотоциклов.

— А! Где!? Как?

Ахаханаврак понял, что находится в приемной своего кабинета в Отделе Безопасности, что лежит на кресле вниз лицом, что в живот ему упирается подлокотник и что на столе звонит телефон с красным диском.

«Почему секретарша не подходит?» — возникла в его раскалывающейся голове мысль. Потом он до омерзения трезво вспомнил, что секретарша, по его же приказу напившаяся до бесчувствия, осталась в просмотровом зале двумя этажами ниже, откуда сам он, видимо, был вынесен охранниками.

Телефон звонил. Ахаханаврак сполз с кресла, сжав виски ладонями, безуспешно попытался соединить вибрировавшие половинки головы вместе, встал перед столом на колени и обеими руками взял трубку.

— Секция сбора данных!

— Небось, не проспался? — голос Нагруасека в трубке никак нельзя было назвать доброжелательным. — Пока ты тут спишь, этот рогатый самозванец применил секретное оружие!

— Бомбу?

— То, что он использовал, гораздо хуже бомбы! Он выжег вокруг Кутукыгака дугу длиной в сотни лиг и шириной в четыре. Все наши бронеколонны, шедшие на окончательное подавление мятежа, уничтожены. При этом не было ни ударной волны, ни радиации — только световой луч, да такой, что прошел сквозь облака как пуля сквозь бумагу!

— Так что — у него орбитальная крепость?

— Не только — наши летчики видели странный самолет, летевший к Кутукыгаку на такой скорости, что радары засекали только след от него! Теперь ты понимаешь, чего стоили твой план встречного огня и вся твоя хвальба вокруг него? Ты отговорил меня от ядерной бомбардировки Кутукыгака, чтобы дать ему выиграть время для подготовки к этому удару! Ты с ним сговорился! Виютку говорил правду. Я прикажу распилить тебя на той же пилораме, на которой распилили Виютку!

Нагруасек повесил трубку.

В отвратительном похмельном состоянии, в котором находился Ахаханаврак, было одно ценное свойство — мозги работали абсолютно четко, и они подсказали заведующему сбором развединформации единственный возможный путь к спасению.

Он набрал на селекторе код радиостанции своей секции и приказал оператору:

— Свяжи меня с Кутукыгаком, код Унакиюка!

На радиостанции пока не узнали, что начальник попал в немилость, и бросились выполнять команду. Через некоторое время в треске помех Ахаханаврак разобрал незнакомый гнусавый голос:

— Кто тревожит сон Горма, ярла Коннахта?

— Срочное сообщение из Нувукака, важная информация!

В трубке зазвучал уже знакомый гнусавый голос:

— Ну что, выполнили мои предварительные условия?

— Я по поводу…

— Да или нет?

— Нет, но…

— Тогда какого рожна ты меня будишь, хайло, хам, холуй, хрыч, хулиган? Я двое суток не спал! Через три часа!

Связь оборвалась. Ахаханаврак снова обхватил голову руками и застонал. За его спиной раздвинулись панели в стене, открывая секретную дверь, и в комнату бесшумно вошли двое в черных халатах.

Вряд ли практика тушения пожаров посредством противометеоритной пушки могла в будущем найти широкое применение. Однако нелзя сказать, что метод не был эффективным. Облетев город по периметру, Фенрир просто сравнял с землей все горящие здания.

Утихшие было глубокой ночью грабежи и перестрелки под утро снова возобновились, не говоря уже о прочих сопутствующих безобразных явлениях.

Объявились-таки добрые граждане, собравшиеся вместе с менее облученными беглецами из политических лагерей отстоять Кутукыгак от окончательного разграбления. Прослышав от одного из поименованных граждан, что уголовные собрались разгромить военный госпиталь на северной окраине и пересажать больных солдат на колы, Горм выбрал из вызвавшихся идти с ним добровольцев полторы дюжины (он бы взял с собой и больше, но остальные либо были дети малые, либо могли рассыпаться по дороге) и на помятом броневике рванул через завалы на север. Айник увязалась с ним. Горм махнул рукой на ее странности — «все они тут чокнутые, а эта хоть из базуки стрелять умеет».

— Сколько павианов! — только и смог сказать Мидир, увидев плац перед госпиталем. Помимо вчерашней, подвалили еще две колонны блатных, к которым не замедлили примкнуть местные подонки общества. Была и третья колонна, шедшая из большой зоны с карательно-психиатрическим уклоном, но от нее осталась только груда валявшихся на ближних подступах к Кутукыгаку костей, обугленных фотонным факелом «Крюха прародителя». Пока на сымпровизированные из больших арматурин колы успели посадить только нескольких вроде бы выявленных в рядах самих уголовников шпионов, сотрудничавших с лагерными властями. Велев добрым гражданам не вылезать пока из броневика, Горм начал переговоры с уголовниками тем, что, пользуясь ракетными пистолетами, подлетел к колам и обезглавил на них сидевших.

— Эй, все! — вырвав одну из арматурин из развороченного асфальта, Горм покрутил ей, образовав вокруг себя минимальное пустое пространство. — Госпиталь я вам не отдам. Убирайтесь. Вашими злодействами вы лишили себя права на снисхождение, но я не хочу марать мое оружие в вашей нечистой крови. Те из вас, кто хочет дожить как разумные существа, уходите за выжженную полосу. Кто хочет умереть, как звери, готовьтесь к смерти.

Фенрир!

Стены зданий затряслись от рева двигателей. Над украшенной изваяниями химер крышей госпиталя пронеслось, обдав бандитов жаром, массивное тело с размытыми очертаниями. В толпе наметилось замешательство.

Вдруг, расталкивая замешкавшихся блатных, от главного подъезда госпиталя навстречу Горму двинулась дюжина здоровенных жлобов. За их клином жлобы помельче волокли нескольких, судя по всему, медсестер. Замыкал группу совсем мелкий жлоб в длинном пальто.

— Ты, козел вонючий! — многообещающе начал мелкий. — Если ты хоть пальцем одного из наших тронешь, будет вот что. Видишь этих телок? Сначала мои парни выколют каждой из них глаза, потом…