Татьяна Енина - Ничто Приближается

Мальчики с мальчиками, девочки с девочками.

И, когда девочки удалились в свои апартаменты, у мальчиков случился серьезный разговор на пониженных тонах.

Маша слышала только бу-бу-бу, и очень радовалась, что это «бу-бу-бу» ни во что большее не переросло. Она пыталась представить, до чего ее «мальчики» могли договориться и решила, что, должно быть, как это бывает в подобных ситуациях, благородные герои постановили оставить выбор за ней.

О том, как сильно она ошибалась, Маша узнала еще весьма нескоро и — как всегда — очень неожиданно. Хотя ведь могла бы уже понимать, что подозревать Айхена в благородстве не только глупо, но просто смешно!

Может быть слишком непохож он был на прежнего Айхена — в майке с Бартом Симпсоном, как будто проще и философичнее стал смотреть на мир, после путешествия по «российским весям»…

Может, лучше было бы, если бы Армас Хайллер так никогда и не объявился? Наверное, так было бы лучше! По крайней мере, для Маши. Но Армас Хайллер объявился и все снова полетело в тартарары… Все вернулось на свои места, на старые позиции.

И все в конечном итоге получили то, что хотели. Все, кроме Маши.

Двое элегантных одетых в костюмы и при галстуках мужчин, вышли из неприметной, явно уже немало побегавшей «Ауди» у подъезда кирпичного девятиэтажного дома. Остановились. Посмотрели наверх. Перекинулись парой фраз.

И направились к подъезду.

Домофон радостно щелкнул, признавая хозяев, хотя раньше никого из этих мужчин в глаза не видел.

Мужчины вошли в лифт, поднялись на нужный этаж.

Один из них позвонил в нужную квартиру и вернулся в лифт.

— Я буду ждать вас в машине… Только пожалуйста, не задерживайтесь.

— Хорошо.

Двери лифта закрылись, кабинка поползла вниз.

И тот час отворилась дверь в квартиру.

Возникшая на пороге девушка, нахмурилась, смахнула со лба непослушную прядку и, видимо, вознамерилась произнести классическое: «Вам кого?»

А потом — скорее догадалась, чем узнала. Узнала по хулиганским искрам в глазах, вырывающимся против воли сквозь строгий и серьезный вид.

Он так изменился! Так…

— Ой… здравствуйте… — сказала ошеломленная девушка.

— Здравствуй, Маша.

Он не стал спрашивать разрешения, он просто вошел. Прошел в квартиру, не сняв ботинок, вошел в комнату, и неприкрытое облегчение смыло остатки серьезности.

Севелина сидела за столом, под лампой, высунув от усердия язык, рисовала карандашом на бумаге что-то замысловатое.

Она действительно здесь. Не пропала. Не погибла. И почти не изменилась, хотя и времени-то не так много прошло, но ведь кажется, что минули годы, столько всего… Только щечки как будто румянее, и волосы окрашены в легкий золотистый оттенок.

Она заметила чье-то присутствие за спиной, удивленно обернулась и, грохнув стулом, кинулась к нему на шею. Она-то узнала сразу.

И этот… В нелепых штанах и еще более нелепой майке, улыбающийся самодовольно, как всегда — тоже узнал. Выполз из соседней комнаты и встал на пороге.

— И правда живой, зараза, — улыбнулся Армас.

— А то. Так просто тебе от меня не отделаться.

— Да я и не надеялся.

Севелина вцепилась в него, как клещ, пришлось сесть на стул вместе с ней.

— Что-то долго ты, — сказал подозрительно Айхен, — Мы уж заждались.

— Появился бы я раньше, ты бы застрял здесь навсегда.

— Ну конечно…

Айхен присел на краешек стола, покачал на кончиках пальцев тапочкой.

— Может, расскажешь старому другу, чем ты там занимался все это время.

— Может быть, — Армас с удивлением взирал на этот тапочек и на босую принцеву ногу, — А может быть и нет… Ты так пойдешь или оденешься?

— Это имеет значение?

— Ни малейшего.

Принц подошел к окну, посмотрел на серебристую «Ауди», на застывшего рядом с ней субъекта в строгом костюме.

— Что, торопят?

— Айхен, если ты хочешь остаться, я похлопочу за тебя.

— Ничуть не сомневаюсь… Ладно, — Айхен отправился в комнату, — Соблаговолите обождать.

— Севелина?

Девочка оторвалась от его плеча, преданно взглянула в глаза.

— Ты хочешь что-нибудь взять с собой?

Севелина задумалась.

— Книжки…

— Книжки?

Армас взглянул на стопку ярко раскрашенных предметов подходящего формата.

— Золотце, у тебя будут любые книжки, какие захочешь. И более… привычные, что ли…

— Да… Но я… Я… — она долго не знала, как объяснить, — Я люблю эти…

Для Маши, тихо внимавшей беседе у порога, эти слова капнули бальзамом на сердце. Что бы ни было с девочкой дальше, куда бы не забросила ее судьба, каким бы опасностям и искушениям не подвергла, эти несколько месяцев на Земле… может быть… останутся где-нибудь в глубине ее сердечка, может быть, когда-нибудь уберегут от беды. Ее — или тех, чья судьба будет зависеть от ее решений.

Маленькая девочка не знала и на догадывалась, что с этой минуты ее жизнь переменится снова — в который уже раз, и теперь уже уведет ее безнадежно далеко от надежды дождаться, что все будет как прежде.

И те, кого она любит — уже другие… И сама она… Сама она теперь не просто девочка, она наследница самой могущественной империи в галактике, и от этого ей не спрятаться и не убежать.

Может быть, теперь все будет еще лучше, чем раньше, но не так… И как бы хорошо ни было, память о пиратской космической базе, будет периодически звать жестокой тоской неведомо куда, в звездную бесконечность, где нет ни верха, ни низа, и где гравитацию можно направить хоть к потолку, хоть к стене.

— Маша, — бывший капитан пиратов обернулся к замершей за его спиной девушке, — Тебе — с нами. Хотя, если хочешь, я могу убедить Совет позволить тебе остаться.

— Не надо, — покачала головой Маша, — Я не смогу здесь… Одна…

— И меня! — раздался из прихожей громовой голос, вернувшегося так вовремя хозяина квартиры, — Меня вы тоже возьмете с собой! Если у вас есть возможность кого-то в чем-то убедить, то убедите относительно меня!

Паша старался быть серьезным и авторитетным, но волновался, как мальчишка.

— Не пожалеете! Я в долгу не останусь!

Он пытался придумать что-то такое, от чего прибывший «не смог бы отказаться», но ничего ТАКОГО в голову ему не приходило.

— Ладно, Паш… Чего ты? Я же тебе обещал, — удивился Айхен, успевший сменить тапочки на ботинки и майку на цивильную рубашку.

— У этого дяди только вид такой, что он главный мафиози, на самом деле он просто притворяется.

— Собирайте вещи, — улыбнулся Армас, — Раз их высочество пообещал, то не нам их решения отменять. Но имейте ввиду — обратной дороги у вас не будет.

— И не надо!

Паша забегал по квартире, радостно причитая. Он бегал минут десять, хватаясь то за одно, то за другое, в итоге выяснилось, что взять ему с собой нечего. Не щетку же зубную, в самом деле?