Татьяна Енина - Ничто Приближается

— Корабль… — пробормотала Маша, горло саднило, во рту было мерзко, — Летит… Дайте воды.

— Почему ты потеряла сознание? Упала? Ударилась? — в голосе принца слышалось даже как будто беспокойство.

Маша покачала головой и следующие слова адресовала уже джеклайзу — он-то должен понимать.

— Озеро… — сказала она, — Говорила…

— Это не озеро, — сказал Джеклайз, — Это дух Ко-она. Ко-он не разговаривает с пришельцами.

— Говорило…

Черт, почему же так трудно говорить, как будто ежа проглотила, отравилась она что ли этой озерной водой… духом Ко-она.

— Маша… — Айхен поднял ее на руки и понес в сторону лагеря, ко-онцы потянулись следом, — Зачем ты ушла? Куда ты отправилась?.. Ведь ничего не знаешь и не понимаешь. Тебя едва разыскали.

— Пусти… меня…

— Прекрати. Ну что за детский сад, ты ведь упадешь.

Он принес ее в хижину, положил на моховой матрас, подал ей стакан с водой. Маша отхлебнула и поперхнулась — ей показалось, что на проглотила второго ежа. От боли слезы выступили на глазах.

«Что ж со мной такое?! Не помереть бы! — подумала девушка в смятении, — Время… время! Как же объяснить этому идиоту то, что я узнала?!»

Маша мрачно посмотрела на принца.

— Ну и что с тобой произошло? — спросил тот.

Маша показала на горло, объясняя тем самым, что не может говорить.

— Съела что-нибудь что ли?

«Ага, морского ежа».

Маша собралась силами, сжала покрепче кулаки и произнесла:

— Идиот!

Смиренность, казалось, готова была покинуть Айхена и тот собрался уйти, но Маша схватила его руку.

«И сама ты тоже идиотка, — сказала она себе, — Наша жизнь висит на волоске. Все остальное — потом.»

— Туннель… ищи… — сказала она и судорожно сглотнула.

Девушка попыталась подняться на матрасике, чтобы хотя бы сесть, и ей это удалось.

— Какой туннель?..

— Я… говорила… с Ко-оном… — Маше показалось, что эти несколько слов добьют ее, — Поверь!

— Говорила с Ко-оном?

Айхен сел с ней рядом на матрас, в его взгляде появилось что-то похожее на понимание.

— Ты в озеро лазила! — воскликнул он.

Маша изо всех сил кивнула — только бы обойтись без слов.

— Ты действительно в озеро лазила! М-да, бывает, что люди совершают глупости, но чтоб такие!

Он коснулся Машиных волос — они все еще были влажными.

— Теперь я понимаю… В такие «озера» спускаются по большим праздникам избранные ко-онцы, послушать так называемого «оракула». Им и то после этого приходится худо, а уж ты… Давай-ка поспи, — может приснится что хорошее, а я поспрошаю у джеклайза, что же теперь с тобой делать…

Маша не выпускала его руку и смотрел очень выразительно.

— Туннель! — прокаркала она, и в глазах снова заплясали черные мушки, — Ищи!

Ее лицо было уже не бледным, а серым и губы посинели. Ее пальцы разжались, и она упала на матрас.

Айхен долго держал в руке ее запястье, поражаясь насколько оно тоненькое, насколько, должно быть, хрупкое… Он провел пальцем по его внутренней стороне, нащупал пульс, жилка колотилась слишком отчаянно, странно для человека, пребывающего без чувств… Айхен волновался больше, чем следовало бы, раз уж джеклайз уверил его, что она поправится… откуда он, в конце концов, может знать?!

Ее губы дрожали и глаза двигались под веками… ей что-то снилось… наверняка, ничего хорошего, исходя из сложившихся обстоятельств…

И как же она была красива, несмотря на бледно-зеленый оттенок кожи и синие губы…

«Может быть, я извращенец?» — подумал Айхен, улыбнулся про себя и, наклонившись, поцеловал ее. В холодные синие губы.

«Может быть, я некрофил?» — подумал Айхен.

Он откинулся к мягкой войлочной стене хижины и закрыл глаза. Хуже всего — бездействие. Хуже всего, когда точно знаешь, что ничего не можешь сделать, когда любимая девушка того и гляди помрет… Маша все время куда-то рвалась, не верила в свою беспомощность… и в конце концов, хоть на какое-то время, она спасла жизнь и себе, и ему, и этой жалкой горстке ко-онцев. Она вместе с планетой. Хотелось бы знать, она случайно свалилась в озеро, или полезла в него специально затем, чтобы пообщаться с Ко-оном? С нее станется…

Второй день они сидят под землей, должно быть действительно достаточно глубоко, иначе их уже нашли бы. Как долго они могут так просидеть? Скорее всего, хоть до конца дней своих. Есть ли шанс, что звероноиды бросят их и улетят дальше? Пожалуй. Значит надо сидеть и ждать.

Но что если, вопреки здравому смыслу, Армас Хайллер явится-таки на Ко-он его спасать?.. Если бы быть телепатом или провидцем!

С наступлением темного времени суток надо будет выбраться на поверхность, это, конечно, рискованно, но стоит попробовать…

Айхен не верил в то, что даже мощный разум Эгаэла способен будет придумать что-то, что помогло бы справиться со звероноидами — по крайней мере, не так скоро. Но что, если он смог придумать, как приземлиться на планету незамеченными?..

Вопросы… вопросы…

И ни одного ответа.

Выберешься на поверхность — убьют или поймают.

Будешь сидеть под землей, есть вероятность пропустить появление Армаса. Чем черт не шутит, если он умудрялся обводить вокруг пальца Генлои, почему не сможет сделать то же самое со звероноидами?

Айхен не преминул получить от джеклайза свои вещи, теперь он пытался привести в рабочее состояние свой индивидуальный передатчик, очередное маленькое чудо чокнутого Вэга. Передатчик был настроен так, чтобы импульс от него мог поймать только «Вамит» — мощнейший и совершеннейший в галактике компьютер, обслуживающий базу «Паука» и все ее многочисленные филиалы.

Корабль-невидимка, на котором, судя по всему, прибудет Армас, запеленгует и найдет Айхена — разумеется не так глубоко под землей — если Айхен починит свой передатчик.

Принц снял с прибора защитный кожух и посмотрел в скопление крохотных схемок, которые невооруженным взглядом и разглядеть-то было невозможно…

— Ну Вэг, зараза… — пробормотал Айхен.

Он осмотрел прибор со всех сторон, не заметил, чтобы что-то сгорело или отвалилось, включил, выключил, снова включил и тут вдруг на маленьком давно мертвом экранчике высветились до боли родные и милые циферки, указующие, что на планете Ко-он, «ень 15 голш фарн», означавшие, что четвертый и последний летний месяц «ень» как раз сегодня доживает свой последний день, и что происходит это именно в год «голш» эпохи «фарн».

Вроде бы все верно.

Некоторое время Айхен в изумлении смотрел на экранчик, опасаясь, что магическая надпись погаснет, потом он осторожно закрыл передатчик кожухом, собрался с духом и переключил его на межгалактическое время. Прибор послушно вывел нужную надпись и опять-таки — правильно.

Принц шумно вздохнул.