Пол Макоули - Мертвецы идут

За короткое время, оставшееся до приезда специалистов, было невозможно тщательно проверить более трех тысяч досье персонала тюрьмы. Я зашел в тупик. Я решил, что нуждаюсь в совете.

Весь Гершель-Сити и тюрьма только и говорили, что об убийствах. Во время ничего не значащего разговора с Уилли Гапом мне не составило труда спросить своего старого друга, как, по его мнению, можно выяснить личность убийцы.

— Человек, у которого есть мозги в голове, будет держаться подальше от всего этого, — ответил Уилли. — Он постарается не совать нос куда не следует, держать в узде свой отряд и ждать приезда специалистов.

— Которые будут здесь не раньше чем через неделю. За это время здесь может разразиться настоящая война.

Уилли признал, что в моих словах есть смысл. Он работал в тюрьме со дня ее основания, был ветераном Тихой Войны, служил на военном корабле, занимавшемся снабжением. Он руководил отрядом, положившим конец бунту в библиотеке. Трое заключенных погибли, восемнадцать были серьезно ранены — одна женщина выдавила другой глаза большими пальцами — и этот случай произвел на Уилли неприятное впечатление и заставил задуматься. Несколько минут он пристально разглядывал меня, затем сказал:

— Если бы я решил заняться этим, то не стал бы трогать базу данных. Я слышал, что начальник тюрьмы составляет список тех, кто рыщет повсюду, ищет улики и тому подобное. Он терпит их возню потому, что жаждет как можно скорее положить конец этим неприятностям, и ему очень повезет, если какой-нибудь идиот действительно найдет убийцу. Но это вряд ли случится, а когда все закончится, бьюсь об заклад, этим сыщикам-любителям не поздоровится. А возможно, убийца тоже следит за компьютерами. Любого, кто подойдет к нему близко, ожидает неприятный сюрприз. Нет, друг мой, те, кто шарит по досье, только наживают себе неприятности.

Я понял, что Уилли догадывается о моих занятиях. Я понял также, что начальник тюрьмы — самая меньшая из моих забот.

— Ну и что бы ты сам сделал? — поинтересовался я как можно легкомысленнее.

Уилли ответил не сразу, сначала наполнив свою грушу для питья ледяным чаем из кувшина. Мы сидели на веранде его домика, на краю ниши в стене в верхней части шахты-города. Банановые листья и древовидные папоротники заслоняли его от соседей; с обеих сторон простирался лес. Принадлежавший Уилли сверчок-чемпион, превосходный белый с золотом экземпляр, сидевший в плетеной бамбуковой клетке, насвистывал Баха, одну из вариаций Голдберга. Уилли передал мне кувшин со словами:

— Мы рассуждаем чисто гипотетически.

— Разумеется.

— В тебе всегда было что-то необузданное, — сказал Уилли, — и я не хотел бы, чтобы ты решился на какой-нибудь необдуманно храбрый, опасный или глупый поступок.

— Я просто обычная рабочая лошадка, — пожал я плечами.

— Которая совершает длинные пешие походы по поверхности. Которая в одиночку преодолела тот маршрут по каньону Просперо и не удосужилась упомянуть об этом, пока кто-то не выяснил это пару лет спустя. Я знаю тебя почти девять лет, Рой, и все же ты остаешься для меня загадкой. — Уилли улыбнулся. — Эй, что ты так смотришь на меня? Я всего лишь сказал, что ты необычный человек, и все.

На какое-то мгновение мои врожденные рефлексы взяли верх. Несколько секунд я размышлял, а не раскрыл ли этот человек мою легенду и не следует ли мне убить его? Я тщательно изобразил улыбку и сказал, что не знал, какое у меня лицо.

— Почти у каждого из нас есть свои секреты, — продолжал Уилли. — Именно поэтому мы оказались здесь, друг мой. Мы такие же заключенные, как эти бедолаги в камерах. Они этого, конечно, не понимают, но ослы, шарящие по базе данных, пытаются сбежать от самих себя.

— А убежать от себя невозможно, — отозвался я. Момент сомнений миновал. Теперь улыбка моя была искренней, а не маской, под которой я прятал свое истинное лицо.

Уилли чокнулся со мной своей грушей.

— Любой разумный человек в конце концов понимает это.

— Ты так и не рассказал мне, каким образом ты стал бы ловить убийцу.

— Я не собираюсь его ловить.

— Но если говорить гипотетически…

— Ну, самая подходящая кандидатура — это начальник тюрьмы. Он может ходить где ему вздумается, у него есть доступ к системе безопасности.

— Начальник тюрьмы? В самом деле? Уилли усмехнулся.

— Шутка. А если говорить серьезно, я кое-что узнал об этих тварях. Это не просто роботы-убийцы: они прекрасно умеют скрывать свою личность. Любой из нас может оказаться убийцей. Начальник, ты, я, кто угодно. Пока эта мразь не совершит ошибку, нечего и надеяться изловить ее. Все, что мы можем сделать, — это продолжать выпускать беспилотные самолеты для слежения за территорией, держать заключенных под замком и молиться, чтобы до приезда следственной группы не произошло никаких неприятностей.

— Думаю, ты прав, — согласился я.

— Не пытайся стать героем, брат мой. Даже гипотетически.

— Ни за что, — пообещал я.

Но одно замечание Уилли подало мне мысль, каким образом можно добраться до убийцы, и мозг мой уже работал над планом действий.

Я подумал, что если убийца действительно отслеживает всех, кто взламывает базу данных, то он (или, по крайней мере, его демон [7] Демон — скрытая от пользователя служебная программа, вызываемая при выполнении какой-либо функции. ), вероятнее всего, прячется в корневом каталоге информационной системы. Именно там я оставил зашифрованное послание, объясняющее, кто я такой и зачем мне нужно поговорить с ним, а заодно и демона, который должен был отследить любого, кто прочтет это послание. Демон позвонил мне шесть часов спустя, среди ночи. Кто-то обнаружил мое письмо и хотел поговорить.

Демону не удалось идентифицировать личность этого пользователя, и он оказался заражен каким-то вирусом. Я обнаружил простую программу для связи. Я проверил программу, удалил несколько строчек кода, которые могли бы выдать мое местонахождение, и запустил ее. Показалось пустое протяженное окно, в котором стали появляться слова. Возникая буква за буквой, они проплывали справа налево и исчезали.

« ты избавился от вируса-шпиона, неплохо для ветерана — если ты на самом деле один из нас.

> нас хорошо учили, — напечатал я.

« ты думаешь, что знаешь, кто я. ты думаешь, что я похож на тебя.

Кто бы ни был на другом конце, он хотел перейти прямо к делу. Это меня устраивало, но я понимал, что нельзя уступать врагу инициативу.

> мы оба родились в пробирке, — напечатал я. — вот почему я ищу тебя, вот почему я хочу помочь тебе.

Последовала пауза, во время которой мой корреспондент обдумывал эти слова.

« это может быть ловушкой.

> послание привлекло твое внимание потому, что оно впечатано в твою зрительную кору, так же как и в мою.