Элизабет Мун - Правила игры

«Ты любишь Барина?»

Об этом Брюн и не подумала, даже за все месяцы плена ей не пришла в голову такая мысль. Эсмей влюблена?

— Да. А у тебя было так много свободного времени, и когда я занималась, я всегда знала, что в этот момент ты с ним…

«И разговариваю о тебе».

— Я-то этого не знала. В общем, я уже сказала, извини. Но они думают, они думали, что я настроена против всего вашего семейства. Твой отец не хотел, чтобы я вообще принимала участие в спасательной операции. Но это сейчас не важно, сейчас надо подумать о твоем голосе.

Эсмей задумалась. Мехарри. Мехарри знала все и всех, по крайней мере у Эсмей сложилось такое впечатление. Если тот прибор на станции цел, Мехарри точно будет знать, как и где его найти, а если его найти не удастся, она все равно что-нибудь придумает.

— Синтезатор голоса? Конечно, могу достать. Только не спрашивайте где.

Через десять минут молодой старшина принес коробку величиной с дипломат. Когда ее открыли, внутри оказалась клавиатура с определенным набором шаблонных кнопок-фраз и обычным алфавитом.

— Вот, — Эсмей протянула прибор Брюн, — попробуй.

Брюн внимательно посмотрела на прибор и тут же начала нажимать на кнопки.

— Похоже на тот прибор, которым пользовалась леди Сесилия на Роттердаме, — произнес мужской бас.

Эсмей подпрыгнула на месте, но тут же рассмеялась.

— А теперь посмотрим, как будет звучать вот это, — продолжал прибор, на этот раз сопрано.

— Нет, это мне не нравится, давай попробуем вот это… — прозвучало уже меццо. — Да, пожалуй, остановимся на этом.

— Странно, что они тебе до сих пор его не принесли, — сказала Эсмей, — ведь он был на борту.

— Они даже не подумали об этом. — Теперь Брюн набирала текст по буквам. — Они лучше меня знали, что мне нужно. Меня никто ни о чем не спрашивал.

— Брюн, извини меня…

— Давай не тратить время зря. Спасибо тебе. Ты спасла мне жизнь.

Эсмей не знала, как ответить на это, а Брюн уже набрала следующую фразу.

— Скажи, а где ты стригла волосы? Даже после шлема они выглядят намного лучше, чем раньше.

— Сера Саенц, Марта Саенц отвела меня в салон «Афине».

— Рафаэллина тетушка Марта? Ты, должно быть, произвела на нее сильное впечатление, если она так себя с тобой повела. Здорова

Брюн так быстро управлялась с прибором, словно он ей знаком с детства.

— Ты легко к нему привыкаешь, — сказала Эсмей.

— Я уже сталкивалась с таким, — ответила Брюн, — у леди Сесилии. Но, знаешь, это просто замечательно. А теперь расскажи мне, что происходит с планетой. Хэйзел хочет спасти всех остальных детей.

— И твоих малышей, — вставила Эсмей. — Отец твой непреклонен. Он не собирается оставлять там своих внуков.

— Пусть забирает их себе. — Выражение лица у Брюн было таким вызывающим, что Эсмей не осмелилась задавать вопросы.

— Я не знаю всех подробностей, — сказала она вместо этого. — Видишь, так как я выдала себя тебе, то опять попала в немилость, и мне ничего не докладывают. Ты находишься на спасательном корабле Флота, с нами вместе целая эскадра, но пока мы только совершали микропрыжки вокруг планеты, стараясь не попадаться на глаза кораблям Милиции.

— С кем я могу поговорить? — набрала на клавиатуре Брюн. — Кто здесь за главного?

— Капитан корабля Солис. Всей операцией командует адмирал Серрано.

— Замечательно. Я свяжусь с ней.

— С адмиралом Серрано? — Эсмей вспомнила, что Брюн знакома с адмиралом… — Я могу отвести тебя к капитану Солису, но дальше уж помочь не могу.

— Тогда начнем с капитана Солиса,—ввела Брюн. Эсмей кивнула и повела ее за собой.

Брюн пристально посмотрела на Эсмей. Кроме замечательной прически в ней еще появилось что-то новое. Брюн заметила, как почтительно обращались с Эсмей все, встречавшиеся им на пути. Может, она и в немилости, но люди ее уважают, это точно. Интересно, именно такой, наверное, она была при Ксавье и на «Коскиуско». Брюн снова в который раз поразилась своей глупости: почему это вдруг она решила, что Эсмей обыкновенная курсантка, как все другие и она сама? Тот человек в баре ветеранов Флота был прав, она совершенно ничего не понимает.

Они остановились у поперечного коридора, чтобы пропустить каких-то огромных людей в бронированных скафандрах.

— Вам лучше, лейтенант? — спросил один из гигантов.

— Да, спасибо, — ответила Эсмей. Потом повернулась к Брюн и сказала:

— Они помогали вытащить тебя там, на станции.

— Спасибо, — быстро ввела в свой прибор Брюн. Она решила сохранить в памяти прибора это слово, которое ей еще не раз пригодится.

При появлении Брюн капитан Солис поднялся и протянул ей руку.

— Мы так рады, что вы снова с нами!

— Я сама очень рада. — Брюн набрала эту фразу заранее.

— Ваш отец не хотел, чтобы лейтенант Суиза докучала вам, но, насколько я понял, вы сами изъявили желание увидеть ее…

— Да. — Дальше она набирала фразы уже медленнее. — Я должна была извиниться перед ней за свое поведение в Коппер-Маунтин. Во время моего плена я осознала, насколько была не права и не справедлива к ней. И еще я хотела выразить ей глубочайшую благодарность за все то, что она для меня сделала.

— Вы очень многого не знаете, — сказал капитан Солис. — Именно она доказывала нам, что вы живы, после того, как взорвался ваш шаттл, что вы могли специально придумать такой отвлекающий маневр. Она настаивала, что мы должны лететь вам на помощь. — Он быстро взглянул на Эсмей, как показалось Брюн, с одобрением. — Я почти готов изменить мое отношение к вам.

— Я уже изменила свое, — набрала на клавишах Брюн.

— Ну а теперь, когда вы обе на борту… как, кстати, зовут эту девушку, Хэйзел Такерис, так?.. мы можем спокойно прыгнуть к тому месту, где стоят все остальные наши корабли, а там и домой.

— Нет, — набрала Брюн и для верности переключила прибор на мужской голос.

Капитан Солис от неожиданности подскочил на месте.

— Почему?

— Надо спасти остальных детей, — ввела Брюн. — С того корабля, на котором была Хэйзел.

— Разве это возможно? — начал капитан Солис.

— Мы обязаны это сделать, — ответила Брюн.

— Но Хэйзел говорила, что они там в безопасности, что они приспособились к новой семье…

— Мы не можем оставить маленьких девочек, подданных Правящих Династий, в обществе, где их могут лишить языка, как лишили меня, за то, что они скажут что-то неугодное мужчинам.

Солис взглянул на нее и сказал:

— Вы, естественно, сейчас возбуждены… Брюн с таким остервенением впилась в клавиатуру, что он сам остановился на полуфразе.

— Да, я устала, ранена, голодна, страдаю от отсутствия голоса, но я не возбуждена. Что вообще значит возбуждение для человека в моем положении? Этих детей украли от их настоящих родственников, их родителей зверски убили, и сейчас они находятся во власти людей, которые захватили, изнасиловали и искалечили меня. Как можете вы говорить, что они в безопасности?