Андрэ Нортон - Звездные врата. Суд на Янусе. Победа на Янусе

В конце концов, совместными усилиями им удалось собрать флайтер.

— Остается только один вопрос, — сказал лорд Бардон. — Сможет ли эта штука подняться в воздух.

— Есть лишь один способ проверить это.

Прежде чем кто-либо успел вставить хоть слово, лорд Диллан очутился в кресле перед пультом управления. Однако Кинкар тут же занял место рядом с ним — не мог же он допустить, чтобы брат его отца в одиночку отправился на такое рискованное испытание. А тот уже положил руку на панель.

Наверное, Диллан приказал бы ему остаться на земле, но было поздно, потому что Властитель Неба успел нечаянно нажать нужную кнопку, и флайтер взлетел. Правда, он набирал высоту вовсе не с той огромной скоростью, что так напугала Кинкара во время его полета. Двигатель жалобно кашлял и выл.

— Во всяком случае, — заметил лорд Диллан, — немедленного взрыва не последовало. Но улетать на этой штуке далеко мне что-то не хочется…

Они уже парили над башнями замка. Воркен, увидев, как они пролетали мимо нее, тоже сорвалась с места и теперь чертила круги вокруг машины, оглашая пространство удивленно-негодующими воплями. Люди должны ходить или ездить на ларнгах — это было доступно ее пониманию, к этому она привыкла с малолетства Но небо — это стихия птиц, и вторжение людей ей не нравилось.

Кинкар, сохранивший самые живые воспоминания о нападении са-морода, пытался отогнать ее. Конечно, Воркен не сможет своим весом сшибить флайтер, как это получилось с тем гигантом. Но если ей вздумается вцепиться в лицо лорду Диллану, то в этом тоже ничего хорошего не будет. Круги все сужались, и вот, наконец, любопытство победило страх, и Воркен залетела за обтекатель. Она опустилась на спинки кресел и сложила крылья, протянув свою длинную шею между двумя пилотами, как бы следя за их действиями.

— Тебе нравится? — спросил лорд Диллан.

Она отвечала рассеянным криком, словно отмахиваясь от глупого вопроса. Кинкар не стал прогонять ее, видя, что у нее хватает соображения, чтобы сидеть смирно.

Теперь Диллан испытывает отремонтированный аппарат. Реакция на кнопки, управляющие высотой и направлением полета, несколько замедлилась. Но все работало, и он решил, что флайтер вполне пригоден. Пролетев вдоль широкой долины, перегороженной замком, и покружившись над горными обрывами, они вернулись назад. Машина приземлилась несколько неуклюже, но без всякой опасности для экипажа.

— Это, конечно, не первый класс, но туда она нас довезет… — так звучал его приговор, произнесенный перед лицом своих сородичей и представителей четырех отбитых невольничьих караванов. Они теперь установили постоянный пост лучников на горной дороге и освобождали всех несчастных, кого там проводили.

Командовать этими людьми поставили Капала, который надеялся сколотить приличный боевой отряд из тех, кто не потерял еще стойкости духа. Его подопечные порой приводили своего командира в полное отчаяние, но тем с большим упорством он пытался обучить их военному делу. Он быстро научился стрелять из лука, и теперь мужчины и женщины, освобожденные из караванов, изготавливали под его руководством все новые и новые партии оружия. Сейчас он считал, что настало время его команде попробовать свои силы в каком-нибудь набеге.

— Послушай, мой господин, — обратился он накануне к лорду Бардону. — Они слишком долго были рабами. Они и мыслят как рабы, они уверены, что никто не может противостоять Черным. Но дай им возможность один раз разбить хотя бы отряд охранников или даже просто подстрелить кого-нибудь из этих негодяев — и они воспрянут духом. Им нужна победа, чтобы вновь ощутить себя людьми!

— Если бы у нас было время, я бы согласился с тобой, Капал. Ты рассуждаешь как человек, который хорошо знает душу воина. Но вот времени у нас как раз и нет. Если только Черные обнаружат замок, от нас не останется даже мокрого места, причем раньше, чем мы успеем сообразить, что происходит. Нет, мы должны действовать быстро, уверенно и беспощадно. И такой случай нам скоро представится!

Катал поведал им нечто, что могло дать, пожалуй, единственный путь к успеху. Время от времени все Черные собирались в крепости кораблей-башен. Несмотря на скрытую междоусобную вражду, на раздиравшую их зависть и постоянные стычки, они по-прежнему поддерживали некие приятельские отношения, постоянно обмениваясь товарами, новостями, работниками.

Хоть они и издевались над «дикарскими» обычаями, пытаясь выжечь каленым железом самое упоминание о них, они и сами были не чужды стремлению к символическим действам. Одним из таких действ — и это соблюдалось самым строгим образом — был обычай отмечать годовщину высадки на Горте. На это празднество собирались со всей планеты. Торжества продолжались два дня. Это событие редко обходилось без кровопролития, хотя формально дуэли и не поощрялись. Местные жители, которых не допускали на эти сборища, — было запрещено даже подходить к крепости на расстояние дневного перехода — знали только, что часто кто-нибудь из Черных не возвращался обратно, и его владение переходило к кому-нибудь другому.

— Мы все время лелеем надежду, что они потихоньку перебьют друг друга, — сказал тогда Катал. — Но пока что от этого нам только хуже. Погибают обычно те Черные, которые относятся к нам с некоторой долей сочувствия, и на их место приходят уже совершенно безжалостные хозяева. Впрочем, в последние годы они стали исчезать реже…

— Так сколько же Властителей осталось на Горте? — спросил лорд Франс.

Катал начал загибать пальцы, словно подсчитывая:

— Кто может это в точности знать, о Властитель? Страна поделена на пятьдесят областей, и у каждой свой властелин Примерно у трети из них есть сыновья, братья, другие родственники. Об их женщинах мы практически ничего не знаем. Они совершенно не показываются на людях, их тщательно охраняют. Их никто никогда не видит, поэтому в последнее время поползли даже слухи, что их осталось совсем, совсем мало. Настолько будто бы мало, что Властители… — он запнулся. Краска густо залила его бледное лицо.

— Настолько мало, — продолжал лорд Диллан, — что, например, лорд Руд содержит, по-видимому, целый тайный гарем. Думаю, что в этом он не одинок. И тем не менее, они убивают своих детей-полукровок.

Катал покачал головой:

— Если какой-нибудь Черный нарушит этот закон, о Властитель, то это ляжет на него несмываемым пятном позора в глазах его сородичей. Для них мы все равно, что звери или вещи. Может быть, иногда тайком рожденному полукровке и удается выжить, но по большей части их убивают еще в детстве. Я, например, смог дожить до своих лет только потому, что у моей матери была сестра, прятавшая ее.

— Скажем, их около сотни? — лорд Бардон продолжал соображать, сколь многочисленен их противник.