Михаил Пухов - Путь к Земле («Кон-Тики»)

Я до сих пор не знаю, что произошло. То ли я, отвлекшись на его голос, чуть изменил положение рычажка. То ли, что более вероятно, мы напоролись на какую-то локальную турбулентность, ничтожную флуктуацию плотности. Как бы то ни было, «Кон-Тики» сильно тряхнуло, послышался грохот падающего тела…

Он не устоял на ногах. Никто бы не устоял при таком толчке. И он упал. Упал при двойной перегрузке. Когда-то я читал фантастический роман о жизни на тяжелой планете, в условиях повышенной гравитации. Самое страшное для ее обитателей было – упасть. Падение означало смерть.

Я не сразу осознал, что случилось.

– Михаил! – с трудом крикнул я. – Ты что, Михаил?!

Ответом мне было молчание. «Кон-Тики», наткнувшись на плотные слои атмосферы, выходил в горизонтальный полет. Высота 13 км. Скорость – семьсот метров в секунду. Две с половиной тысячи километров в час…

«Кон-Тики» мчался над верхней границей облачности. Теперь я чувствовал нормальную тяжесть. Я повернул голову. Он лежал на полу. Недвижимый, бездыханный.

– Михаил! – заорал я.

Он не шелохнулся. «Кон-Тики» несся горизонтально, быстро теряя скорость. Шестьсот метров в секунду, пятьсот пятьдесят… Рычажок атмосферного пульта стоял в прежнем положении. Угол атаки – четыре градуса. Было жарко, на лбу выступил пот. Я весь обливался потом. Попробовал встать из кресла…

Не тут-то было. «Кон-Тики» – скорость снизилась уже до пятисот метров в секунду – вновь клюнул носом вниз. Я снова увидал облака. Мы входили в новое, еще более крутое пике. Все вокруг заволокло туманом. Скорость спуска росла, высота падала, пике становилось все круче.

Облака ушли вверх. Под собой я увидел бесконечный простор океана. Далеко впереди темнел массив какого-то континента. Кресло вновь давило снизу, «Кон-Тики» пытался выйти и из этого пике. Высота – шесть километров. Скорость – четыреста метров в секунду. Угол пикирования – около двадцати градусов к горизонту. Но он уменьшался, траектория становилась все более пологой. На что я надеялся? Что она окончательно выправится над самой морской поверхностью?..

Нет, из этого пике наш кораблик выйти не смог. На четырех километрах угол пикирования стабилизировался – около пятнадцати градусов. Но скорость медленно падала: 340 м/с, 320, 300… Я уже знал, что делать. «Наша задача – выйти в горизонтальный полет на нулевой высоте. Это наш шанс…»

Я весь обливался потом. Высота уменьшалась быстро, скорость, к сожалению, медленнее. На полутора километрах она упала до 250 м/с, до поверхности океана оставалось секунд двадцать, не больше. Она была гладкая, без морщинки. Штиль… «Кон-Тики» вновь начал заваливаться в крутое пике.

До воды оставались считанные сотни метров, когда я стал отжимать рычажок от себя: пять градусов, шесть, семь… Мы вышли на горизонталь на высоте двадцать пять метров. Скорость «Кон-Тики» была двести метров в секунду. Я осторожно увеличивал угол атаки, задирая судно носом кверху: восемь градусов, десять, двенадцать… Скорость уменьшалась, и высота тоже: девять метров, семь, пять… «Кон-Тики» несся над самой поверхностью, едва не касаясь воды. Сто двадцать метров в секунду, сто десять, сто… Сто, девяносто, восемьдесят! Я удерживал его под углом сорок пять градусов – максимум подъемной силы, – только скорости уже не хватало, и мы рухнули вниз!..

…Но падать нам было некуда – под нами была вода. Толчок был сильным, я удержался в кресле каким-то чудом. Раздалось оглушительное шипение, вверх взметнулось густое облако пара и, видимо, облако брызг. Но наше суденышко еще летело вперед – оно выскочило из этого облака, оставило его позади! И неторопливо замедляло ход, осваиваясь в новой среде…

Я повернул голову. Коршунов сидел на полу кабины, по лбу стекала узкая струйка крови. Взгляд его был странным. Раньше он никогда так на меня не смотрел.

– Ты хорошо сел, мальчик, – сказал он. – Не зря был чемпионом…

Не знаю, что он хотел этим сказать. Но переспрашивать я не стал.

– Надо как-то выкручиваться, – произнес он полчаса спустя. Прозрачная крышка была откинута, кругом был безбрежный синий простор, сверху – белые облака. Нас обдувал слабый ветерок. Мы сидели, подставив голые спины земному солнцу, и дышали земным воздухом, ни с чем не сравнимым. – Я вижу единственный выход.

– Какой?

– SOS, – коротко объяснил он.

– SOS? – Мне показалось, что я ослышался. – После всего, что мы сделали? Да тут до суши всего километров двести, от силы триста.

– И что ты предлагаешь? Вплавь? Думаешь, я умею плавать?

– Зачем же вплавь? Судно прекрасно дойдет своим ходом. Ветер хоть и слабый, зато попутный. Сутки-другие – и войдем в чьи-нибудь территориальные воды…

– Ну нет! – заявил командир «Кон-Тики». – Я, в конце концов, космонавт, а не капитан дальнего плавания. Врубай SOS, штурман, SOS на полную громкость!..

КОНЕЦ