Талагаева Веда - Катриона-3217. Космическая летопись.

— Совсем измучен, — заметила Антарес, глядя на осунувшееся лицо телепата, — Неужели он применил свои способности, не снимая блокирующего устройства с головы? Просто злой колдун какой-то!

Она внимательно всматривалась в лицо спящего, выражение ее глаз показалось Джеку странным.

— Вы так пристально глядите, — заметил он, улыбнувшись уголком рта.

— Пытаюсь понять, как к нему относиться, пока он спит и не пытается на нас воздействовать своей доверчивой улыбочкой, — ответила Антарес, проигнорировав шутливый тон Джека, и склонилась ниже, к самому лицу Маэды, — Мирная картина: щечки свежие, реснички длинные, губки бантиком. Эти восточные мальчики, когда молоды, бывают так хороши, что даже похожи на девочек. Может, придушить его подушкой, пока он не очухался? И все проблемы долой.

— Какая вы кровожадная! — удивился Джек.

— Чем он вас так привязал к себе? — не сдержавшись, спросила Антарес, — Он ведь привязал, это видно.

— Однажды, он спас мою жизнь, — пожал плечами Джек.

— Даже так? — удивилась Антарес.

— Он не спас меня от смерти, — уточнил Джек, — Просто благодаря тому, что он однажды не прошел мимо, моя жизнь долгие годы оставалась такой, какой я ее любил. Я смог провести большую ее часть с теми, кто мне дорог. Потому что он не оставил меня. Теперь я не оставлю его.

Джек поправил край пледа, хотя в этом не было нужды. Он испытывал смущение, понимая, что сказал слишком много. Подобное объяснение могло только вызвать новые вопросы. К счастью для Джека, Антарес Морено была слишком умной и деликатной, чтобы продолжать расспросы. Дослушав до конца, она вздохнула, давая понять, что рассказ ее не успокоил, но все же сказала:

— Поступайте как знаете, командир.

На взлетной площадке Джек простился с лейтенантом Чащиным.

— Ну, как ваш пассажир, этот японский доктор? — спросил Чащин.

— Уже лучше, — Джек постарался скорее свернуть эту тему, и ему было неловко перед однополчанином, — Спасибо, что помог.

— Разве помог? — возразил Чащин, — Мы не нашли никаких следов вашего капитана Полубоярова. Зато столько странных событий, и все ниточки обрываются. Что будешь делать теперь?

— Теперь дело за руководством Почтовых линий. Они должны обратиться к властям, чтобы расследовать исчезновение капитана, — пожал плечами Джек.

— Знаешь, что, оставь и мне свой электронный адрес в Галанете, — сказал Чащин, — Я постараюсь переговорить с полковником Вальдесом, с другими, кто мог бы что-то вспомнить. И если появятся сведения, я сообщу тебе.

— Спасибо, Федя, — обрадовался Джек, — Это как раз то, что нужно.

Чащин махнул рукой.

— Да, пустяки. Я рад, что мы встретились, и что есть повод для общения, кроме воспоминаний о войне. В мирной жизни трудно себя найти. У тебя, вот, получилось, я рад. Надеюсь, и у меня получится.

События на «альфа-Ганимеде» внесли в распорядок экипажа «Катрионы» изрядную долю сумбура. Поэтому старший механик Мишин не сразу заметил, что сержант Дабо опоздал к назначенному сроку на десять минут. За всеми волнующими впечатлениями дня он бы вообще этого не заметил, если бы Себастьен не признался сам.

— Я бы уложился в положенное время, шеф, — умоляюще проговорил он, — Но на соседней стартовой площадке небольшая заварушка. Я с трудом там пролез в толпе народу. Ну, и к тому же, должен ведь я был узнать, в чем там дело.

— И в чем там дело? — сухим тоном спросил Игорь без особого интереса.

— Наших соседей — звездолет Торгового флота поймали на контрабанде, — оживленно блестя глазами, сообщил Себастьен, — Они хотели забрать с платформы груз для какой-то фармацевтической компании с планеты Китара. Оказалось, это оружие. Там полно людей из службы безопасности, военных, всяких любопытных. Их вылет задержат, а поскольку мы следующие на очереди, то и наш тоже.

— Фармацевты с оружием, — усмехнулся Джек, — Что-то очень знакомое. Когда мы искали, что еще сбросить за борт, чтобы не столкнуться с железной звездой, сержант Рекс и я нашли в одном из трюмов ящики с грузом для фармацевтической компании на Китаре. Угадайте, Игорь, что в них было?

— Занятная история, — в свою очередь усмехнулся стармех, — Только мне она не нравится совсем. Вылет-то задерживается. А нам бы поскорее исчезнуть отсюда.

— Наоборот это нам на руку, — возразил Джек, — Суета вокруг соседей отвлечет службу безопасности. Надо просто подождать чуть-чуть.

Они говорили вполголоса, сидя за пультом в рубке. Себастьен Дабо на смотровой площадке шепотом пересказывал свои приключения Бьорну Янсону и сокрушался, что, знай он о задержке старта, мог бы еще немного расслабиться в обществе прекрасных дам.

— Нам на руку, что попались другие, потому что нас не заподозрят, — Игорь Мишин критически прищурил глаза и покачал головой с неодобрением, — Командир, мы разговариваем, как преступники!

Джек опустил глаза на приборную панель.

— Я не просил вас вмешиваться в это дело, — заметил он.

— Мы не просили вас выбрасываться вместе с погрузочной капсулой, когда требовалось облегчить корабль, — заметил Игорь.

Джек громко раздраженно вздохнул.

— Не хочу больше об этом вспоминать, стармех, — сказал он, — Не хочу вообще больше вспоминать про железную звезду.

Все формальности с разрешением на вылет были улажены, но из-за происшествия с контрабандой на соседнем судне старт задержали на сорок минут. Крис Маэда проснулся и сидел на кровати, когда к нему зашла Антарес Морено с кухонным подносом. На подносе была глубокая пластиковая чашка с ложкой и двумя ломтями хлеба.

— Шеф Беллини очень опечален вашей болезнью, — сказала Антарес, стараясь говорить как можно мягче, скрывая неприязнь, и поставила поднос на матрас рядом с Маэдой, — Настоящий куриный бульон. Не соя и не синтетика.

— Спасибо, — поблагодарил Маэда, хотел что-то еще добавить, но поглядел на мрачное лицо девушки и промолчал.

— Не мне, а Шефу, — холодно отчеканила Антарес.

Маэда кивнул, съел несколько ложек и поставил миску на поднос.

— Я вам противен? — спросил он.

Антарес немного растерялась от такого прямого вопроса. Потом решила, что отвечать тоже стоит прямо.

— Вы непредсказуемы. Это неприятно, да, — она подошла ближе, потом села рядом и заглянула Маэде в глаза, — Но еще неприятнее, что вы манипулируете Джеком. Вы пользуетесь тем, что он хорошо к вам относится.

— И я к нему, — спокойно и мягко ответил Маэда, казалось, нисколько не обиженный резкими словами, — Все не так, как вы думаете, совсем не так. На самом деле я могу внушать любые чувства, какие захочу. Но, боюсь, по-настоящему люди ко мне чувствуют только страх и отвращение. А Джек он не такой, как другие. С ним мне не нужно задаваться вопросом: внушаю ли я положительные эмоции, или он в действительности хорошо ко мне относиться. Знаю, то, что я собой представляю, трудно принять. Вы думаете, что я чудовище.