Айзек Азимов - СООБЩЕСТВО НА КРАЮ

Это противоречит букве закона, но не причинит вреда, и никто не заметит.

Он остановился.

Назад. Назад. Назад.

Космос! Он чуть не пропустил это!

Не показалось ли ему?

Нет! Теперь, когда он обратил на это внимание, он мог различить это совершенно ясно. Тонкий завиток был разлохмачен. Разлохмачен необычным образом. И это было настолько тонко, настолько ничего не задето…

Гендибал ушел из ее разума. Он мягко сказал:

— Нови.

Ее глаза открылись.

— Да, мастер.

— Вы можете работать со мной. Я сделаю вас ученой…

Он сразу уловил, что она собирается броситься к его ногам, и, взяв ее за плечи, удержал.

— Не двигайся, Нови, оставайся на месте, стой…

Как будто он говорил с полуприрученным животным. Когда стало ясно, что она поняла приказ, он отпустил ее. Он заметил, как сильны мышцы ее предплечий.

— Если вы будете ученой, — сказал он, — вы должны вести себя, как ученая. Это значит, что вы должны быть спокойной, говорить вежливо и слушаться меня. И вам надо постараться говорить, как я. Вам придется встречаться с другими учеными. Вы не боитесь?

— Я стрышись… стрышись, мастер, если вы не будь со мной.

— Я буду с вами. А сейчас я найду вам комнату, устрою, чтобы вас приписали к туалету и к месту в столовой, да и одежду вам надо достать. Вам нужна одежда более подходящая для ученой, Нови.

— Кроме того, что будь на мне… — начала она несчастным голосом.

— Мы найдем другую.

Очевидно, придется найти женщину, которая устроила бы комплект одежды для Нови и научила бы ее элементарной личной гигиене. Хотя Нови, по-видимому, прихорашивалась и надела самое лучшее, от нее по-прежнему неприятно пахло.

И еще он должен проследить, чтобы отношения между ним и Нови были поняты правильно. То, что мужчины (а иногда и женщины) из Второго Сообщества искали развлечения среди стрынцев, ни для кого не было секретом. Поскольку вмешательства в стрынские разумы при этом не было, никому не приходило в голову поднимать из-за этого шум. Гендибал никогда не участвовал в этом, и он с удовлетворением думал, что у него просто нет потребности в ощущениях более грубых и острых, чем доступные в Университете. Женщины Второго Сообщества были бледнее стрынок, но они были чистыми и с гладкой кожей.

Но даже если его не поймут и пойдут сплетни, что он не только сошелся со стрынкой, но и привел ее в свое жилище, придется стерпеть обиду.

Обстоятельства складывались так, что фермерша Сура Нови оказывалась ключом к победе в неотвратимой дуэли со Спикером Деларми и всем Столом.

Гендибал снова увидел Нови перед обедом. Ее привела женщина, которой он поручил Нови и которой он терпеливо объяснил подоплеку — не любовную — ситуации. Неизвестно, поняла ли она, по крайней мере сделала вид, что поняла, что, возможно, было не хуже.

Нови стояла перед ним оробевшая и гордая, смущенная и торжествующая — все сразу, немыслимая смесь.

— Вы очень мило выглядите, Нови, — сказал он.

Новая одежда прекрасно сидела на ней, от прежнего комического вида не осталось и следа. Может быть, ей затянули талию? И подняли груди? Или просто, когда она была в фермерской одежде, достоинства фигуры не были видны? Юбка сзади обтягивала ее, но не чрезмерно. Лицо, конечно, осталось простым, но уличный загар исчез, видимо, ее научили следить за цветом лица, оно не выглядело уродливым.

Старая Империя! Эта женщина и впрямь решила, что Нови его любовница. Она постаралась для него сделать ее хорошенькой. А потом он подумал, а почему бы нет?

Нови придется предстать перед Столом Спикеров, и чем она будет привлекательней, тем легче он добьется своего.

На этой мысли его застиг сигнал от Первого Спикера. В ментальном обществе были обычны такие совпадения. Неофициально это называлось «Эффектом Совпадения». Если вы неопределенно подумали о ком-то, кто в это же время неопределенно подумал о вас, происходит взаимная нарастающая стимуляция мыслей, и за несколько секунд обе мысли становятся четкими и решительными, хоть и кажутся внезапными.

Эффект может заставить вздрогнуть даже тех, кто знает его механизм, особенно, если предшествующая мысль была расплывчатой и прошла мимо сознания.

— Я не смогу быть с вами сегодня вечером, Нови, — сказал Гендибал. — У меня ученая работа. Я отведу вас в вашу комнату и покажу вам, как пользоваться сигналами, если вам что-нибудь понадобится. Там есть несколько книг, и вы сможете поупражняться в чтении, Мы увидимся завтра.

Гендибал вежливо начал:

— Первый Спикер?

Шандес только кивнул. Он был мрачен и уже не казался моложе своих лет. Он выглядел как человек, который не пил, но готов выпить крепкого. Наконец он произнес:

— Я «вызвал» вас…

— Поскольку никакого посыльного не было, а был прямой «вызов», я решил, что это что-то важное.

— Важное. Ваш подопечный из Первого Сообщества, Тревиц…

— Да?

— Он не летит на Трантор.

Гендибал не удивился.

— Разве он должен был лететь на Трантор? По нашим сведениям, он вместе с профессором античной истории отправился разыскивать Землю.

— Да. Легендарную Первую Планету. Потому-то они и должны были прибыть на Трантор. Разве профессор знает, где находится Земля? А вы? А я? Существует или существовала ли она вообще? Они должны были посетить нашу Библиотеку, чтобы получить необходимую информацию, если только ее можно где-то получить. До сих пор я считал, что этот человек из Первого Сообщества появится здесь, и мы через него узнаем все, что можно узнать. А теперь чувствую, что ситуация стала критической.

— Именно поэтому ему и не позволили попасть сюда.

— Куда же он направляется?

— Как я вижу, это мы еще не выяснили.

— Вы не очень-то волнуетесь по этому поводу, — обиженно сказал Первый Спикер.

— Я не знаю, — ответил Гендибал, — но, может быть, все к лучшему. Вы хотели, чтобы он прилетел на Трантор и послужил нам источником информации. Не станет ли он источником более важной информации, если отправится, куда хочет? И будет делать все, что хочет? Конечно, при условии, что мы не потеряем его из виду.

— Этого недостаточно! Вы убедили меня в существовании нового врага, и я потерял покой. Хуже того, я убедил себя, что, если мы не возьмем под контроль Тревица, мы потеряем все. Я не могу избавиться от ощущения, что он — и только он — ключ.

— В любом случае мы не проиграем, — веско сказал Гендибал, — Мы могли проиграть, когда эти, пользуясь вашим выражением, анти-мулы копали под нас втайне. Но теперь мы знаем о них, мы больше не работаем вслепую. На следующем заседании Стола, если мы будем работать вместе, мы начнем контратаку.

— Я хотел вас видеть не из-за дела Тревица. Этот вопрос мы обсудили первым только потому, что он мне кажется моим личным поражением. Я проанализировал ситуацию и понял, что поставил самолюбие и досаду выше общей политики и был неправ. Я об этом сожалею. Но есть кое-что еще.