Михаил Ахманов - Вторжение

Фильм закончился, и человек сказал:

— Соедините с Вашингтоном. Срочно.

В комнате, просторном кабинете с дубовыми панелями, он был один, но, вероятно, за каждым его жестом наблюдали и слышали каждое слово. В динамиках по обе стороны экрана послышался тихий рокот, потом мелодичный женский голос произнёс:

— Администрация президента ЕАС, канал прямой межконтинентальной связи, кодировка LJ-34-B. Господин президент просит к аппарату господина Джорджа Грира.

— Полная звукоизоляция кабинета, — сказал сидевший перед экраном. — Асадин, проследите.

— Слушаюсь, — теперь прозвучал мужской голос.

Президент ЕАС, которого чаще называли просто русским президентом, поднялся, отступил подальше от экрана и сел к письменному столу. Перед ним лежали два листа с пометкой: «Получено в 21. 17». Крупный отчётливый шрифт выделялся на белой бумаге, словно уголь, рассыпанный в снегу.

— Мистер Грир, президент Соединённых Штатов и Канады, на связи.

Включился экран. В Вашингтоне стояло раннее утро. Небо в окне за спиной Грира только начинало розоветь, а сам он был в халате, наброшенном поверх пижамы.

— Здравствуйте, Джордж. Уже смотрели? И читали?

Русский поворошил лежавшие на столе листы, американец кивнул.

— Хай, Майк. — В личных и самых важных беседах они не соблюдали протокола. — Смотрел и читал. Мои соболезнования по поводу Тимохина. Он был хорошим адмиралом.

— Да. Жаль, что придётся подпортить память о нём.

— Это необходимо, Майк.

— Разумеется, необходимо, Джордж.

Эти двое решали судьбы Земли. Так было в обозримом прошлом, так было теперь, и так останется в будущем. Они собирались сделать все возможное, чтобы ситуация не изменилась. Две супердержавы правили миром: одна, включавшая половину Евразии, была сильна огромностью территории, неистощимостью недр и творческой силой народа; другая — своим богатством и техническим потенциалом. Правители той и другой страны давно уже сообразили, что в их единении — власть над планетой. Более того, власть над Солнечной системой, достаточно просторной для любых амбиций, планов и интересов. Третьей силы, способной соперничать с ними, не было; ООН, Совбез, другие международные органы, Европа, Япония и Южная Америка являлись лишь довеском к их бесспорной власти или источником людских резервов.

Третьей силы не было… Теперь она возникла. Будучи искушёнными политиками, они примирились с этим фактом. Возможно, если просчитать последствия, он был не столь уж неприятен.

— Что скажете об их ультиматуме, Джордж?

Американец скосил глаза — должно быть, на его столе тоже лежала пара листочков бумаги.

— Не будем рассматривать этот текст как ультиматум, Майк. Проект мирного договора, так мне больше нравится. Термин «ультиматум» заставляет вспомнить о других, ещё более неприятных словах — капитуляция, оккупация, репарация…

— Все из латыни, — усмехнулся русский президент.

— Из латыни, будь она проклята, — согласился американец. — А мудрость древних римлян учит: кто не признал поражения, тот не побеждён.

— Безусловно так. В сущности, случилась мелкая стычка по недосмотру Тимохина. Инструкции Совбеза были им поняты неверно, о чём мы весьма сожалеем. Больше никаких инцидентов не предвидится — тем более что силы наших флотов необходимо сохранить для решающего удара.

— Когда найдём уязвимое место, Майк. А пока… — человек на экране задумался. — Пока мы выскажем сожаления и извинения. Никаких агрессивных демаршей в прессе, тон статей нейтральный или дружелюбный. Что же до наших предложений… Ну, конечно, гости могут приблизиться к Земле и совершить посадку в выбранном районе — Антарктида отлично подходит для этого. Конечно, мы выделим территории для центров по культурным связям, где-нибудь в Сибири или на Аляске. Мы предоставим рабочих, материалы, технику, все необходимые ресурсы, всё, что им захочется. И мы, конечно, не против научных исследований по генетической совместимости людей и фаата. Это даже интересно… Ну, чего ещё они желают?

Русский президент заглянул в лежавшие на столе бумаги.

— Свободу передвижения для их летательных машин.

— Ради бога! Наши орбитальные платформы и Лунная база смогут их отследить. Мои специалисты утверждают, что их боевые корабли в отличие от звездолёта не снабжены силовой защитой — для неё, очевидно, необходим сверхмощный источник энергии. Тимохин уничтожил семь аппаратов… Уверен, что Чавес справится не хуже.

— Надо сообщить им, что мы не гарантируем полной безопасности. Наше влияние не распространяется на Индию, Китай, Калимантан, ряд африканских и арабских государств и некоторые другие регионы. Мы должны их чётко обозначить и проинформировать гостей, что эти зоны — вне нашей юрисдикции. Конечно, за исключением актов возмездия.

Они переглянулись.

— Наши драгоценные гости… — сказал американец.

— Их межзвёздный двигатель…

— Защитные силовые поля…

— Управление гравитацией…

— Боевой аннигилятор…

— Волновая терапия…

— Средства продления жизни…

— Да-а… — с мечтательной улыбкой протянул российский президент. — Сказочные, волшебные перспективы!

— Если бы ещё изъять волшебников… Как говорится у вас, у русских: каша отдельно, масло отдельно.

— Не согласен, Джордж, каша тоже может пригодиться. Пусть ваши аналитики как следует изучат протоколы, что были присланы Тимохиным. Есть в них одна тенденция… Похоже, у гостей проблема с рабочей силой — во всяком случае, они считают, что это самый ценный из ресурсов. С другой стороны, как будто нет проблем с пригодными для жизни территориями и производством пищи. Они колонизировали многие планеты и могут прокормить большое население… просто огромное… миллиарды, десятки миллиардов… Вы понимаете, о чём я, Джордж?

— О выгодном экспорте, — кивнул американец. — О людях в Азии и Африке, которые стали для нас обузой и угрозой. А также об этих проклятых нью-луддитах и антиглобалистах, Детях Аллаха, Алом Джихаде и Ассасинах, о террористах и мафии, сепаратистах и наркодельцах. О нашей головной боли, мистер президент, которая может сделаться товаром. Великолепная идея, Майк! Я вообще восхищаюсь вашим предвидением. Скажем, трюк с маневрами Третьего флота… Если бы не он, эти нелюди-бинюки свалились бы на нас, как торнадо на поля Канзаса!

— Всего лишь счастливая случайность, — сказал российский президент. — Случайность, и только.

Они поговорили об осенних выборах в ЕАС и шансах того или иного претендента на второе место. Кто окажется первым, сомнений не было.

Анжелотти был доволен: последний номер «КосмоШпигеля» украшали сенсационные материалы Гюнтера Фосса «Они нас сделали» и «Разгром Третьего флота — начало конца». Большинство СМИ, включая Патрика Маккефри, обозревателя JBC, идеи Фосса не поддержали, склоняясь к официальной версии, гласившей, что сражение было ошибкой и что адмирал Тимохин превысил свои полномочия из-за врождённой ксенофобии или, быть может, потому, что сдали нервы. Случившееся называли в прессе то преступлением века, то самым трагическим событием после Крестовых походов и двух мировых войн, а Тимохин временами фигурировал в списке самых известных маньяков наряду со Сталиным, Гитлером и Пол Потом. Знавший правду Горчаков хотел застрелиться, но после долгих колебаний решил, что в судьбоносный исторический момент, когда страна и мир нуждаются в его услугах, это будет дезертирством. И решивши так, он с облегчением спрятал в сейф личное оружие, свой именной игломет. Адмиралам Хейли и Чавесу тоже было известно, что Тимохин лишь выполнял свой долг и следовал инструкциям Совбеза, копии которых хранились у них в штабных документах высшей секретности. Но ввиду надвигавшихся событий защиту Тимохина и чести мундира пришлось отложить. Адмиралы были заняты; Чавес поддерживал Первый флот в боеготовности, Хейли принял под команду подразделения Третьего флота и перебрасывал их вместе с эскадрами Второго ближе к Земле.