Василий Орехов - Миссия невыполнима

Судя по движениям девушки, она вышла на залитую солнцем лесную полянку. Помахала пугливым стрекозам, шарахнувшимся от нее и повисшим над землей в стороне, опустилась на одно колено, чтобы набрать в ладонь воды из ручья. И тут музыка вдруг изменилась, стала резкой, отрывистой – словно огромная оса промчалась над девушкой, заставив ее втянуть голову в плечи. Солистка попыталась танцевать под этот тревожный мотив, но нет – это была не ее мелодия. Под эти грозные звуки нельзя было танцевать, можно было только убегать и отмахиваться от злой и страшной невидимой осы. Девушка так и сделала – с такой грацией и пластикой, что невозможно было не залюбоваться. Во время бегства она потеряла шелковую накидку, вызвав смех и одобрительные возгласы у собравшихся мужчин.

Однако оса не отставала, нападая то с одного бока, то с другого. Девушка изящно металась из стороны в сторону, понемногу роняя на траву свои полупрозрачные шелка. Это был знаменитый «танец с осой», описанный еще в древних арабских манускриптах и время от времени с успехом исполняемый на стриптизных подиумах Галактики. Вскоре под тающим слоем шелков стали проглядываться весьма аппетитные очертания тела. Противная невидимая оса, явно тоже раззадоренная эффектным стриптизом, продолжала вертеться вокруг девушки, чтобы та не останавливалась. Одежды на солистке оставалось все меньше, чудесные формы вырисовывались все явственнее. Гости перестали жевать и разговаривать, они уже неотрывно следили за танцевальным номером.

Не прошло и несколько минут, как девушка уронила со своей высокой груди последний невесомый покров и осталась совсем голой. Собравшиеся мужчины жадно пожирали ее пылающими взглядами. Тонкое искусство, с которым раздевалась эта малышка, не оставило равнодушным никого, даже жены эфенди Абу-Фараха притихли в своем углу, увлеченно наблюдая за происходящим из-за ширмы, а Летиция негромко, но чувственно застонала. Что касается почетного гостя торжества, уважаемого эфенди Хакима, то он словно примерз к месту, не донеся до рта хрустального бокала с шербетом, застыл как изваяние, не отрывая потрясенного взгляда от нагой красавицы.

Оставшись без одежды, искусная танцовщица продолжала метаться по траве, плавно и невероятно соблазнительно. Внезапно музыка оборвалась на самой высокой ноте, и девушка содрогнулась всем телом: мерзкая оса все-таки укусила ее. После этого солистка замерла посреди лужайки, тяжело дыша и глядя на зрителей через полуопущенные ресницы, такая ранимая и желанная.

Гости зашушукались, пораженные смелостью хозяина – вообще-то традиционный арабский стриптиз, и без того полузапретный, не предусматривал полного обнажения, женщине достаточно было оголить торс, оставшись в коротких шароварах, однако с приходом к власти короля Абдельмаджида дух перемен витал в воздухе, поэтому гости, хоть и слегка шокированные, все же сочли возможным наградить выступление дерзкой танцовщицы аплодисментами.

Выглядывавший из-за резной ширмы Казим с замирающим сердцем следил за тем, что нахалка выделывала на лужайке. Он был ответственным за развлекательную программу и понимал, что за такие номера, не предусмотренные сценарием вечера, ему придется отвечать перед хозяином.

Евнух на мгновение встретился взглядом с раскланивающейся танцовщицей, так и не убравшей с лица платка, и та, тряхнув рыжими волосами, лукаво подмигнула ему.

Казим застыл как громом пораженный.

Это была новая жена хозяина! Да как она посмела, маленькая шармута?!

Тем временем совершенно нагая Дженнифер, насладившись аплодисментами гостей, проскользнула обратно в шатер танцовщиц и направилась к настоящей солистке, сидевшей у зеркала в нижних женских шароварах и полупрозрачном топике, в которых собиралась остаться в конце номера, и озадаченно разглядывавшей золотую кофейную ложечку, которую вручила ей эта странная рыжеволосая женщина за то, чтобы вместо нее выйти на лужайку в ее шелках и участвовать в танцевальном номере.

– Слушай, пери, а если они найдут у меня эту ложечку на выходе? – жалобно спросила солистка. – Они ведь решат, что я ее украла!

– Я скажу, что подарила ее тебе, – заверила О’Хара. Она быстро натянула свое платье и теперь наматывала хиджаб.

– Муж убьет тебя.

– Это уже мои проблемы, милая.

Рыжеволосая бестия бесшумно выскользнула из шатра. Танцовщица еще некоторое время смотрела на ложечку, а потом, услышав щебет возвращающихся в шатер подруг, быстро приподняла тяжелый полог с противоположной от входа стороны и вышвырнула ложечку наружу, в траву, подальше от шатра.

В ухе у старшего евнуха заскрипел приглушенный голос хозяина:

– Ты узнал ее, Казим?

– Да, хозяин, – пробормотал несчастный евнух, пальцем вжимая горошину серьги-приемника в ухо, чтобы коллеги и женщины за столом ничего не услышали, если Абу-Фарах решит повысить голос – а именно так он сейчас наверняка и сделает. Впрочем, нет; вокруг него множество гостей, и он не станет делать свой позор публичным.

– Как это могло произойти, мой верный Казим? – Голос старца сочился елеем, но евнух отчетливо ощущал скрывавшийся между нейтральных слов яд.

– Эта тварь отпросилась в туалет, – поспешно начал объяснять Казим вполголоса, – и я не понимаю, каким образом…

– С тобой мы разберемся потом, – ласково прервал его Абу-Фарах. – А сейчас отведи ее в зиндан и спусти с нее шкуру, – сквозь зубы добавил он, видимо отвернувшись от гостей.

– Как вам будет угодно, господин, – невозмутимо ответствовал евнух.

– Нет, постой! Дождись меня. Я собственноручно спущу с нее шкуру. А ты будешь ее держать.

– Да, мой господин.

Отключив коммуникатор, хозяин с умильной улыбкой обратился к эфенди Хакиму:

– Прошу прощения, драгоценный гость, если вас смутил этот смелый номер… американские танцовщицы порой не имеют ни стыда ни совести и позволяют себе лишнее…

– Нет-нет, что вы, – возразил ошарашенный Фарид Хаким, понемногу приходя в себя. Белая женщина с хорошей танцевальной пластикой – от такого сочетания он всегда терял голову. – Напротив, мне очень понравилась эта смелая девушка, которая так красиво спасалась от осы. Только вы, эфенди Абу-Фарах, с вашим изысканным художественным чутьем, могли отыскать такое сокровище и предложить нашему вниманию подобный танец…

Он замолчал, давая Абу-Фараху возможность продемонстрировать свое гостеприимство. По древнему кочевому обычаю вещь, которую гость хвалил в доме хозяина, тут же ему дарили. А ведь очевидно, что старикашка приготовил себе сегодня эту танцовщицу для постельных утех. Ничего, утешится кем-нибудь из гарема. А американке не все ли равно, кому отдаться за ту же сумму. Еще и довольна останется – в отношении мужской силы еще относительно молодой Азиз был гораздо предпочтительнее усохшего Абу-Фараха.