Василий Орехов - Миссия невыполнима

– Разумеется, – лукаво улыбнулась девушка.

– Хочу по-дружески предупредить вас: в нашем ортодоксальном обществе не поощряется женская дерзость.

– Я надеюсь, вы отучите меня дерзить. Вы же для этого забрали меня у моего достопочтенного мужа – чтобы перевоспитать, не так ли?

Хаким усмехнулся:

– На язычок вам лучше не попадать, мисс.

– Это как сказать. Язычком я умею многое.

– Не сомневаюсь. У вас еще будет возможность продемонстрировать.

– Кажется, я догадалась. На самом деле вы не собираетесь меня перевоспитывать. Вы, напротив, собираетесь ввергнуть меня в пучину разнузданного разврата.

– Не играйте с огнем, леди. Если вы своим прекрасным ротиком осмелитесь повторить это при посторонних, мне придется бросить вас в камеру с бетонным полом и крысами.

– Вы же джентльмен, это видно невооруженным глазом. Вы безукоризненно воспитаны в европейском духе, наверное, обучались на какой-либо цивилизованной планете. Вы не поступите с дамой столь низко, как какой-нибудь Абу-Фарах, ведь вы настоящий арабский рыцарь. Впрочем, я не собираюсь раскрывать ваши педагогические тайны посторонним. Все ваши умения останутся между нами…

Разумеется, мисс О’Хара играла с огнем, однако она знала, что делает. Эфенди Хакиму нравились не просто белые женщины с хорошей пластикой – ему также нравилось, когда эти дерзкие и необузданные кобылки показывали характер. Когда-то он обучался во французской столице, считал себя цивилизованным европейским человеком и еще во время учебы привык очень вежливо добиваться своего от самых неприступных феминисток, которых во французских мирах всегда было более чем достаточно. Более того, он специально искал знакомства с такими женщинами – независимые и гордые самочки чрезвычайно возбуждали его, особенно когда ему удавалось мягко сломить их первоначальное сопротивление. Американская разведка в то время вела за ним пристальное наблюдение, подозревая в связях с террористами, поэтому Разведывательному Управлению были хорошо известны вкусы Фарида Хакима. Разведывательному Управлению – а значит, и мисс О’Харе.

Той ночью эфенди Хаким заночевал в дорогом отеле в центре города, поскольку терпения добраться до дома за городом у него не хватило. И если Дженнифер была несказанно рада, что ей так и не довелось разделить ложе с престарелым Абу-Фарахом, то Фарид был мужчиной в самом соку, высоким, энергичным, черноглазым, с отличной фигурой и опрятной бородой, и такого эффектного жеребца просто грех было не взнуздать.

После того как часам к четырем утра он наконец угомонился и уснул, полностью удовлетворенная мисс О’Хара сладко потянулась на постели и закрыла глаза. За дверями спальни, в гостиной, а также в коридоре дежурили четверо телохранителей Хакима, однако она вполне могла исчезнуть из номера через окно. Вот только зачем бы ей это могло понадобиться, если все разворачивалось строго согласно плану?

На обзорных экранах частного космического челнока колыхалась тьма глубокого космоса, кое-где украшенная серебряными точками звезд. А прямо по центру главного экрана медленно, почти незаметно для глаза вращалась вокруг своей оси научно-исследовательская станция «Махаббат» – уединенная резиденция и неприступная крепость принца Рашада, ученого, некогда во имя собственного спокойствия и безопасности отказавшегося от королевского титула.

– Десять минут до стыковки, – объявил пилот шаттла. – Рекомендую пристегнуться, господа.

Пассажиров на челноке было четверо – полковник Али Мухаммед и трое преданных ему офицеров, разделявших идеи командира. Полковник понимал, что в случае неблагополучного исхода его миссии они едва ли сумеют ему помочь – разве что милосердно пристрелят, если «Аламут» попытается захватить его живьем. Их было слишком мало. Их всегда было слишком мало – после того как Абдельмаджид разгромил предыдущий заговор королевского совета, никто не решался не то что выступать против него, но даже думать об этом.

Стыковка была осуществлена мастерски. Уже через четверть часа полковник Мухаммед и его офицеры шагали по широкому металлическому коридору станции в сопровождении Хафиза аль-Мешгада, главы личных телохранителей принца Рашада, и четырех вооруженных охранников. Предварительно прибывших на станцию военных проверили на наличие оружия и агрессивных веществ, после чего проводили практически под конвоем в приемную, расположенную недалеко от шлюзовой камеры.

– Ожидайте здесь, господа, – обратился аль-Мешгад к спутникам полковника.

Офицеры безропотно опустились в кресла, стоящие вдоль стен. Самого Мухаммеда телохранители повели дальше по коридорам станции.

Дважды свернув за угол и преодолев несколько автоматических дверей, которые немедленно схлопывались за их спинами, они остановились перед внушительными железными воротами.

– Полковник Мухаммед, Ваше Высочество, – доложил аль-Мешгад по интеркому.

– Пусть войдет, – донеслось из динамика.

Ворота дрогнули и начали распахиваться.

За ними оказался просторный зал с куполообразным потолком и широким техническим пандусом вдоль стен. В центре зала торчала гигантская наклонная труба телескопа, уходящая в потолок. Система управления телескопом на нижнем конце трубы напоминала систему управления корабельным орудием, и, учитывая происхождение этой исследовательской станции, вполне могло оказаться, что когда-то место телескопа занимал стационарный армейский бластер крупного калибра, способный за один выстрел выбрасывать неимоверное количество плазмы.

У основания телескопа в наклонном кресле сидел человек в бедуинском балахоне, приникший к видоискателю. Полковник в сопровождении охраны остановился посреди зала и почтительно поклонился:

– Припадаю к вашим стопам, Ваше Высочество. Да продлит Аллах бессчетно ваши дни, да не укоротится никогда ваша благородная тень.

Принц наконец оторвался от наблюдений.

– Салям алейкум, полковник! – радушно произнес он. – Прошу вас, присаживайтесь.

Повинуясь члену королевской семьи, Мухаммед опустился за небольшой столик, на котором были расставлены кувшины с шербетом, вазы с фруктами и корзиночки с печеньем. Видимо, здесь брат монарха подкреплял свои силы, когда уставал от работы.

Принц Рашад выбрался из кресла перед телескопом и подошел к столику.

– Итак, вы хотели побеседовать со мной, полковник, – произнес он, усаживаясь на пуфик напротив Мухаммеда. – Вообще-то я не люблю гостей, они отвлекают меня от наблюдений за звездным небом. Но я согласился принять и выслушать вас, так как испытываю величайшее уважение к вашему покойному батюшке, с которым мы вместе учились в университете. Угощайтесь, прошу вас, – он указал на столик. – И постарайтесь не отнять у меня слишком много времени.