Эдвин Табб - Веруча

— Убийство? — Ее лицо напряглось. — Эрл, неужели ты серьезно так полагаешь? Кибер не смог бы пойти на такое.

— А ему это и не потребовалось бы. Монтарг — исключительно честолюбив и готов любыми средствами завладеть престолом. Яд: в еде, питье — и все было бы закончено. Сурат, конечно, не мог игнорировать вероятность того, что ты заявишь о своих правах на власть, и твою просьбу помочь в розыске Первого Корабля он воспринял правильно: поиск доказательств твоих прав. Вероятность была мала и могла не принимать в расчет, но если Киклан задался целью поставить во главе Дредиа именно Монтарга, то Сурат должен был отнять у тебя все шансы.

— Значит, он все-таки лгал мне?

— Ложь могла не быть сознательной. Он мог просто назвать тебе два произвольных региона, объяснив, что вероятность нахождения корабля в одном меньше, чем во втором. Венд — пустыня. И разве не более вероятно, что корабль находится на суше, а не в море?

Кар завис над второй точкой, сбросив скорость. Изан стал готовить аппаратуру, но Эрл уже знал наверняка, что и этот поиск окажется бесплодным. Еще одна камнеподобная масса или спрессованные обледенелые остатки растительности…

Он отошел в сторону, пока Веруча говорила с инженером, и задумчиво смотрел на яркие звезды. Бесконечное множество звезд: близких и далеких, образующих разные конфигурации и области… И наверняка какие-то из этих маленьких мерцающих точек — обитаемые планеты. В памяти Эрла хранились яркие воспоминания о его жизни на некоторых из них; он думал о Дере с волосами цвета лунного серебра, о Калин, чьи волосы напоминали жаркое пламя костра, он вспомнил и Лалли, и странную красавицу с Техноса… Это были воспоминания, связанные с этапами его путешествия, которое казалось таким же бесконечным, как и звездное небо. Какое же из этих бесчисленных солнц светит его Земле?..

Монтарг скомандовал: «Начали!» — и стал с интересом наблюдать за подростками, нападавшими друг на друга с деревянными мечами. Каждый из них держал в другой руке плетенный из прутьев щит; в этой схватке они не причинят друг другу большого вреда, но они будут учиться сражаться. Они постепенно постигнут сложную технику борьбы сильных мужчин.

— Чудесное представление, — в голосе Селкаса звучала неприкрытая ирония, — ты только за этим пригласил меня к себе? Монтарг? Смотреть, как подростки из людей превращаются в диких зверей?

— Они тренируются, — Монтарг не отрывал взгляда от сражения, — и набираются мастерства. В природе настоящего мужчины всегда заложено желание драться. Но мы слишком долго отрицали это. И то, что ты сейчас наблюдаешь, Селкас, есть рождение новой культуры.

— Это уже было в далеком прошлом, Монтарг. Если приучить к жестокости всех обитателей нашей планеты, то чем это закончится? Дредиа — цивилизованный мир, и я хотел бы, чтобы он, по крайней мере, остался таким же.

— Цивилизация — слишком условное понятие, Селкас. Я бы предпочел назвать это декадентством, стариной. Эти мальчики вырастут и станут мужчинами, которые не дрогнут при виде жестокости и насилия. Для них это будет обычным явлением. Они будут приучены к этому с детства.

— Бездушные, неразвитые, жестокие люди, которые будут считать благородство слабостью. Я видел подобное на других планетах, Монтарг. Там человек не может позволить себе такую простую вещь, как оказаться на улице ночью без оружия. Тебе просто необходимо побывать на таких планетах.

— Мне ни к чему путешествия. Мне прекрасно живется и на Дредиа.

— Тебе — может быть. — Селкас посмотрел на мальчиков, охваченных азартом схватки. Некоторые лежали на земле, побежденные, другие корчились от боли. Он покачал головой:

— А что ты думаешь о науках? О людях, которые хотят учиться и получать образование? На нашей планете есть только одна биологическая лаборатория, только один институт физики, один очень маленький отдел точных наук. По сравнению с другими мирами мы просто погрязли в незнании, мы похожи на темную и глухую деревню. А ты превозносишь ограниченность и неразвитость людей! У нас слишком мало кораблей, торговля почти замерла. Пройдет совсем немного лет, вырастет следующее поколение — и о нас просто-напросто забудут в остальных частях Галактики.

— Вполне возможно, — Монтарг пожал плечами, — но лучше управлять диким миром, нежели миром, потерявшим гордость. По мне лучше управлять дюжиной настоящих мужчин, нежели миллионом тупых баранов.

— Пустые амбиции — если это так.

— Ты полагаешь, я лгу?

— Я думаю, что ты просто одержим манией величия, — спокойно ответил Селкас. — Ты — фанатик, ослепленный пустой мечтой. И твоя вера в мифическое воспитание в борьбе, на основе силы, не нова. Я встречал подобное на других планетах и видел неизбежный конец тех, кто слепо следовал этой вере. Мужчины, бряцающие оружием и, словно молодые петухи, готовые бросится в драку по первому слову и взгляду. Максимум формальностей и минимум интеллекта. Такие цивилизации не могут породить ученых и науки, они не приспособлены к впитыванию знаний. Если каждый состоятельный человек в таком мире вынужден заботиться о личной безопасности, окружая себя телохранителями, то зачем ему лишняя обуза — расходы на образование и школы?

— Мы можем иметь и то и другое.

— Нет, для нашей экономики этот вариант не подходит. Прогресс зиждется на постоянном увеличении и расширении основных денежных ресурсов, которые могут быть использованы для развития науки и искусства. И до тех пор, пока сохраняется культ животной силы и жестокости, мы можем только деградировать, откатываясь все дальше назад. Если ты действительно хочешь хоть чем-то помочь этому миру, то закрой арены и используй высвободившиеся средства на приглашение и наем учителей. Для того чтобы дать образование одному ребенку, нужно столько же денег, сколько на выращивание одного креля. Крель в итоге сможет только умереть — тогда как ребенок, повзрослев, неизбежно внесет свой вклад в рост благополучия нашего мира. Это обычная логика, Монтарг. Иногда ее нельзя ничем заменить.

— Это твоя логика, Селкас, а не моя. Но я пригласил тебя не для разговоров на подобные темы. Я узнал, что Веруча сейчас занята поисками на Элгейском море.

— Да, это так.

— Тремястами милями севернее деревни Зем.

— Да.

— Она и ее подонок с арены. — Монтарг грязно ухмыльнулся. — Воистину, странные поступки иногда совершают женщины ради удовлетворения своих вожделений и страстей. Это, кстати, опровергает твои аргументы, Селкас. Ведь Веруча — я не отрицаю этого, заметь, — очень образованная женщина. Она ненавидит арену и любые проявления насилия; но, несмотря на это, она бросилась в объятия нищего борца с арены, этого транзитника, который, я уверен, прекрасно знает, что он с этого поимеет. Когда иссякнут ее деньги, он просто исчезнет, растворившись меж своих звезд.