Эдвин Табб - Веруча

На поле слуги помогали подросткам, пострадавшим в схватке, и убирали обломки оружия. Один юноша прижимал сломанную руку к груди и громко стонал; другой, потерявший глаз, катался по земле с залитым кровью лицом.

— Это послужит им хорошим уроком на будущее, — сказал Монтарг удовлетворенно. Он снова стал агрессивен. — Но не волнуйся, Селкас. Я не позволю Дюмаресту воспользоваться слабостью глупой женщины. И ты будешь обязан сохранением своей чести именно мне.

— Моей чести?

— Ведь это ты свел их! Ты зажигал огонь, в котором сгорела моя кузина.

— Огонь не всегда сжигает, — тихо ответил Селкас, — он может и согревать. А для человека, страдающего от одиночества, это настоящее спасение.

— Ты слишком печешься о ней. Я только что убедился в этом и недоумеваю почему. Ты защищаешь ее, потакаешь ее безумным выходкам. Два кара, прекрасно обученные команды, новейшее оборудование — и все это словно задаром. Почему, Селкас? По-моему, ты никогда раньше ни о ком так не заботился? Мне очень любопытно и хочется узнать глубинный смысл всего этого. Подоплеку.

— Это твои деньги, Монтарг.

Селкас заметил, как передернулось лицо Монтарга при этом напоминании, как сжались в кулаки его руки. Но Монтарг справился с собой:

— Верно, это те деньги, что ты помог ей выиграть. Да, Селкас, я знаю, что это ты посоветовал ей заключить пари на арене. Она сама никогда не пошла бы на такое. Но этим ты выдал и подставил себя, Селкас, и делаешь это постоянно с той поры. Скажи, кто для тебя Веруча? Чем могла привлечь такого уважаемого и респектабельного человека, как ты, угрюмая уродка с пятнами мутации на теле?

— Монтарг! Ты забываешься!

— Неужели, Селкас? — Монтарг засмеялся лающим смехом, резким и отталкивающим. — По-моему, истина выплывает наружу! Что могло вызвать подобную мутацию? Ведь ее родители — и Лиза, и Квед — были белокожие, они родились здесь и никогда не покидали Дредиа ради путешествий на другие миры, где лучи радиации могли бы изменить их генотип и повлиять на потомство. А вот ты, Селкас, путешествовал слишком много и долго. Кроме того, молва в свое время утверждала, что вы с Лизой были очень близки. Даже больше, чем близки…

— Ты гнусный подонок, Монтарг. Ты достоин только презрения. Не нужно иметь большого мужества, чтобы оскорблять мертвых.

— Именно столько же мужества оказывается достаточно, чтобы соблазнить жену своего друга… — Монтарг отступил назад, когда Селкас стал приближаться, и схватился за лазер у пояса:

— Давай, подходи, и произойдет очень печальный инцидент! А выглядеть он будет так: я показывал тебе эту маленькую игрушку и случайно она оказалась направлена тебе в лицо. Я буду очень сожалеть и печалиться — но ты будешь мертв. — Его голос стал громким и угрожающим. — Я предупредил тебя, Селкас!

Вокруг них не было никого. Они стояли далеко от родителей, которые наблюдали за схваткой своих отпрысков; слова Монтарга будут приняты на веру, и никто ничего не сможет доказать. Да и кто станет обвинять потенциального Властителя Дредиа? Селкас сделал глубокий вдох, стараясь взять себя в руки, вернуть самообладание. Изобразив улыбку, он произнес:

— Ты мне, кажется, льстишь, Монтарг. Лиза была очень красивой женщиной. Неужели ты полагаешь, что если бы она почтила меня своим вниманием и благосклонностью, то я бы смог остаться равнодушным? Я полагаю, что поступлю мудро, если не стану оспаривать происхождение будущего Властителя.

— Ты говоришь о Веруче, как о правителе? — Монтарг притворился удивленным, его улыбка-оскал стала шире, пока он прятал оружие. — Ты — оптимист, Селкас. В ее распоряжении осталось всего десять дней из ста, данных Советом. Маловато, чтобы исследовать целое море!

— И тем не менее, я знаю, что ей повезет.

— Может быть, хотя я очень сомневаюсь в этом. Чудеса не совершаются по желанию или приказу. И через десять дней именно я стану новым Властителем Дредиа…

Погода была тягостной; солнце палило нещадно, воздух был раскаленным и неподвижным. Дюмарест стоял на утесе и смотрел вниз, на море. Вода казалась темно-синей, почти черной на глубине, а ближе к берегу — зеленовато-голубой, с коричневыми островками водорослей. Издалека слышался ровный и сильный шум моторов больших лодок, уходящих далеко в море на промысел. Вблизи берега сновали лодки поменьше, весельные, с них рыбаки добывали моллюсков: ценные и дорогостоящие породы, которыми была богата прибрежная зона.

Дюмарест, прикрыв ладонью глаза, посмотрел в небо; там на высоте около сотни футов медленно двигались два поисковых кара, тщательно следуя разработанному маршруту. Веруча была на одном из каров, надежно охраняемая друзьями, и Эрл был уверен, что ей сейчас ничто не угрожает, по крайней мере до тех пор, пока не будет обнаружен корабль. Убивать ее сейчас, подсылая наемных убийц, просто бессмысленно.

— Они только зря теряют время, — вымолвил толстый, загорелый мужчина, незаметно подошедший к нему сзади. — Мои ребята обшарили здесь каждый дюйм дна в поисках моллюсков, и если бы здесь на дне что-то было, они бы давно знали об этом. Так я говорю, Ларко?

Его товарищ кивнул:

— Ты прав, Шем. От берега и на всю длину прибрежного рифа. Но разве эти ученые умники прислушиваются к чьим-нибудь словам? Ха! Они даже не поверят, что был дождь, хотя будут стоять по колено в луже!

— Как вы охотитесь? — спросил их Дюмарест. — Раздетыми или с аппаратами?

— Смотря на какой глубине мы работаем. Близко от берега — налегке, а дальше в море используем акваланги. — Шем показал рукой в море. — Видишь? В двух милях от берега — моя лодка с ребятами. Они работают над Коолумской отмелью. Глубина там — сто футов с четвертью. Там можно нырять и так, но с аквалангом можно тщательно обследовать все дно моря. Там полно ценных водорослей и раковин, но нужно много времени для сбора.

Его рука показала на север:

— А в той стороне вам вообще не следует забираться далеко от берега. Там дно каменистое и с впадинами; риф проходит очень близко. А что дальше к северу, за ним, — я не знаю.

— Почему?

— Там слишком опасно. Много разных морских хищников, акул, ядовитых медуз и угрей — толстых, с вашу руку, — с челюстями, которые легко перекусывают человека пополам.

— Акулы, пожалуй, хуже остальных, — добавил Ларко, — я видел таких огромных, что могут запросто тянуть корабль: галеру с пятьюдесятью гребцами.

— Есть и крупнее, — заметил Шем, — помнишь, после того страшного шторма? Одну из этих тварей выбросило на берег, и нам едва хватило недели, чтобы избавиться от нее. Их мясо не пригодно в пищу, — пояснил он, — и нам пришлось рубить ее на мелкие куски и размалывать их. Потом мы продали это на удобрения… Да, они бывают просто огромными…