Александра Турлякова - Возвращение домой

— У меня есть кое-какие сведения, доктор Акахара, — сказал посетитель, переведя на врача свои удивительные чёрные, с почти неразличимыми зрачками глаза. — Напри-мер, то, что вы занимаетесь исследованиями, связанными с применением "Триакси-да". Исследования и опыты. На этих вот. — Чуть заметный кивок в сторону пациен-тов клиники. — Понимаю. — Усмешка. — Вами движет благородная цель. Ну, и, пожа-луй, личный интерес. Научная разработка… Диссертация… Премия… Всеобщее признание. Для молодого специалиста, да в самом начале его карьеры, это очень важно.

Правда, меня заботит одно: вам известно, что опыты над людьми, без их согласия или письменного разрешения близких, незаконны? А я слышал, вы проверяете свои препараты на больных…

— Откуда… вы… это взяли? — прошептал Акахара одними губами, глядя на гостя почти с ужасом. "Ведь я же работаю один, даже без ассистента… Я никому не го-ворил про это!.. Откуда такая осведомлённость?!.."

Глянул на санитаров, мирно беседующих на соседней лавочке. Прэкетт и Пауэрс. Два дюжих молодца, незаменимые в такой работе. Их перевели с этажа "буйных". Акахара плохо знал своих подчинённых, зато знал точно, что не объяснял им, что именно они колют подопечным́ три раза в день. "Как тогда информация могла про-сочиться за стены лаборатории и моего кабинета? Как?!"

— Не пытайтесь ничего узнать! — угадал его мысли странный и опасный гость. — Я не враг вам, доктор Акахара. Каждый выполняет свою работу, не так ли? — в первый раз за всё время улыбнулся скользящей, неуловимой улыбкой. — Да и к чему мне вас закладывать? Какой в этом прок? Я, как и вы, заинтересован в положительном ре-зультате…

Мне бы только хотелось одного, доктор Акахара, — помолчал с секунду, привлекая этим внимание онемевшего собеседника к словам, которые только будут произне-сены. — Вы хороший врач и настойчивый человек, я уверен, вы сможете им помочь. Но прежде, чем объявлять о своём открытии в медицинских кругах, вы сообщите мне. Хорошо? — Акахара кивнул, — Время значения не имеет. Я хочу, чтобы вы сооб-щали о всяких изменениях, связанных с моим товарищем. О всяких, доктор Акаха-ра. В ту или другую сторону.

Поверьте, я видел этого парня до поступления сюда. Он был не так плох, он пока-зался мне одним из тех "счастливчиков", которые переживают "Триаксид" без сильных последствий. — Взмахом руки гость не дал заговорить Акахаре, продолжил сам. — Тихо! Я знаю, что вы хотите мне сказать. Но я знаком с "Триаксидом", я знаю, о чём говорю: он был в прекрасной форме. Настолько, насколько может выглядеть человек после двенадцатичасового допроса, но не более того.

…Поэтому будьте осторожны с ним, я его знал довольно хорошо для того, чтобы сейчас предупредить вас о возможных неожиданностях…

Акахара всё ещё молчал, переваривая услышанное, а гость уже поднялся уходить. Поднялся пружинистым быстрым движением, будто и не сидел до этого больше часа в одной и той же неудобной позе. Сказал вдруг задумчиво, глядя на своего знакомого, стоявшего в нескольких метрах в тени дерева:

— Хотя, я ведь мог и ошибаться…

Повернулся уходить, но Акахара окликнул, наконец-то опомнившись:

— А как мне с вами связаться в случае чего?

— Через ОВИС, в Отделении Сети. Спросите Юрия Ильича Гриневского. Можно просто Грина…

Гость ушёл, не попрощавшись. "Информатор! Чёртов информатор! — Думал со злостью Акахара, провожая того взглядом. Но злился больше на себя, на свою же глупость. — Сам виноват! Копался в ИнформБанке под своим же именем. Они и вы-шли на тебя, дурака. Посадили на крючок, теперь не дёрнешься. Начали по мелочи, а чем закончится?.."

Он стискивал кулаки и зубы, ничего перед собой не видя. А в двух метрах от него один из его пациентов с ещё большей ненавистью провожал гостя глазами, взгля-дом, бросаемым украдкой, исподлобья, уже без всякой утайки, открыто и смело.

Она всегда двигалась бесшумно, бесшумно ступала по пластикилитовому покры-тию пола, бесшумно раздвигала шторы на огромном, во всю стену, окне, открывала дверь на длинный мезонин, протянувшийся через весь второй этаж южной стены корпуса. Для чего-то передвигала там глубокие широкие кресла, расставленные вокруг небольшого столика. Возвращалась в палату. Единственное, что сопровож-дало её движение, — звук мягких плетёных шлёпанцев.

Джейк лежал с закрытыми глазами, притворяясь спящим, но по шлёпанью этих тапочек легко мог представить, чем именно сейчас занята медсестра. А она, впустив в палату утреннее солнце, оставив открытыми двери на улицу, убавив кондиционер до половины мощности, принималась за своего подопечного. А начинала, как все-гда, с ворчания:

— По-моему, я каждый раз говорю, что вставать тебе ещё рано. Напомнить ещё раз?

Джейк улыбался в ответ, шевелился на койке, пытался сесть. Но медсестра нажи-мом на плечи и настойчивым приказом повторяла:

— Лежать!.. Вставать не разрешается…

В последние дни Джейк чувствовал себя просто прекрасно, но спорить было бес-полезно. А она уже прошла в ванную комнату и, увидев капли воды в раковине, сказала почти сурово:

— Сколько можно повторять? Подниматься доктор Моренц тебе запретил катего-рически.

Льющаяся из-под крана вода немного заглушала голос медсестры, поэтому он не показался Джейку таким уж сердитым. Да и привык он уже к этим постоянным нареканиям за три прошедших дня. Споры теперь вызывали у него лишь улыбку. Он спешил поправиться и выздоравливал быстрее, чем это можно было предполо-жить.

— У меня ноги-руки целы, я и сам могу о себе позаботиться. — Обычно отвечал он.

— С твоим сотрясением и с такой гематомой, как у тебя, тебе ещё неделю лежать пластом. И это не я так решила. Я всего лишь следую указаниям лечащего врача. Доктор Моренц сегодня на обходе, можешь сам попросить его о послаблениях. По-сле соответствующего обследования и анализов он может кое-что позволить.

На это Джейк не успел ничего сказать, медсестра, подсев к изголовью, начала наводить утренний туалет пациенту: протирать влажной салфеткой его лицо и руки. Джейк слабо сопротивлялся, но уже скорее по привычке. Он ещё раньше познако-мился с железной хваткой этой немолодой, всегда хладнокровной женщины. Глав-ное, чего он всё-таки сумел добиться, так это самостоятельно держать ложку во время еды.

В стакан с витаминизированным соком, видимо, что-то добавляли, после него всегда тянуло в сон. Даже Джейк, при всей своей слабой восприимчивости ко вся-ким лекарствам, с трудом мог перебороть себя, полусидел, опираясь спиной о жёст-кий валик небольшой подушки у поднятого изголовья. Клевал носом, а медсестра в это время, стоя у Джейка за спиной, быстрыми пальцами расстёгивала на его груди пижаму, спускала её вниз и принималась за массаж.