Александра Турлякова - Возвращение домой

Джейк напрягся, прислушиваясь, он понял по голосу: капитан говорит о чём-то таком, что может пролить свет на ту тайну, что окутывает их операцию. Что-то очень важное… Но ошибся и понял это сразу, как только Дюпрейн заговорил снова:

— Ты, Тайлер, показался мне странным человеком… Даже более, чем странным… И я не мог удержаться, чтобы не поговорить с тобой… Чисто по-человечески пого-ворить, по-честному… Я знаком с тобой в пределах личного дела, но записи эти расходятся с действительностью. Что бы это могло значить? Родителей у тебя по личному делу нет, а я знаю, что это не так! — Дюпрейн выставил перед собой рас-крытую ладонь левой руки, загнул один палец, подсчитывая известные факты, осо-бенно его интересующие. — В графе психофизического анализа указано, что ты апа-тичен и скучен, но это опять-таки не так!.. Умение обращаться с картой и компа-сом! Про это в личном деле ни слова не сказано. Ведь ты же учился где-то до этого! Так ведь?.. Только честно!

— Так! — произнёс Джейк, не глядя на Дюпрейна.

— Я так и думал! — Тот рассмеялся чуть слышно, довольный до удивления. — Я сразу это понял! Ты же лучше всех в группе подходишь для нашего дела! — капитан под-нялся, потоптался на месте, засунув руки в карманы комбинезона. А Джейк украд-кой, через плечо, наблюдал за капитаном. "Интересно, и чему он так радуется? Ка-кое ему, казалось бы, дело до меня? К чему этот разговор?" Но тут лицо Дюпрейна стало серьёзным, даже почти злым, он нахмурился, глубоко задумался над чем-то и прошептал сквозь зубы:

— Вот ведь чёрт!.. Жаль!..

Чего ему жаль? Джейк невольно напрягся, пытаясь "поймать" мысли Дюпрейна, пусть не мысли — какие-нибудь образы, которые смогли бы помочь прояснить хоть что-то. Но сумел только почувствовать эмоции, захлестнувшие капитана: негодова-ние, досаду на невозможность изменить ход вещей и от этого тоска, непреодолимая тоска и отчаяние.

Больше Дюпрейн ни о чём не спрашивал, хотя и видно было, что-то не даёт ему покоя, что-то гнетёт, но он только попил воды и снова лёг. Джейк ещё сидел какое-то время, прислушиваясь к тому, как укладывается капитан, и думал про себя: "Ка-кой я теперь профессионал?! Учили, правда, в Гвардии кое-чему, но это было дав-но… В прошлой жизни… В Гвардию мне уже не вернуться… Да и сам-то я вряд ли смогу после всего… Только, чтобы честное имя себе вернуть, Чтоб не считали де-зертиром… И почему мама до сих пор не связалась с Дарлингом?!! Ведь я же про-сил её тогда!.." При мысли о доме, о родителях, о мирной Ниобе сердце стиснула болезненная тоска одиночества. Даже заплакать захотелось от обиды на судьбу. "Зачем она так круто меняет направление? Чуть только успокоится — что-то новое!.. Эти джунгли! Этот рудник!.. Что ещё обещается быть? К чему ещё готовиться?"

Джейк рассеянно провёл ладонью по щеке снизу вверх, от нижней челюсти до виска, запустил пальцы в отросшие волосы, в задумчивости почесал затылок. И тут, будто опомнившись, глянул на часы. Пора! Пора будить Моретти!

Уснул он сразу: сказалась усталость за последние два дня. И спал без снов, как провалился во что-то чёрное, но без кошмаров. И сквозь сон слышал только, как ворочается на своём месте Алмаар, беспокойный малый.

Они спали без одеял и без ботинок, а от воды тянуло сыростью и холодом. Джейк мёрз, спал беспокойно, но проснулся лишь от громкого вопля Моретти:

— Волки!!!

Джейк вскочил, проснулся разом и даже невольно удивился, насколько ясно мыс-лит: "Где? Где волки?" По кустам что-то трещало, кто-то живой — это ясно, так как звук перемещался, но кто там был, Джейк разглядеть не смог сквозь плотные пере-плетения лиан. Проснулись все, кроме Алмаара, тот спал в самом дальнем и тёмном углу, под самым деревом, клонившемся к земле. Когда Джейк подошёл, Марио, совершенно белый, с огромными чёрными глазами, рассказывал дрожащими губами бессвязно и непонятно:

— Я… Я только вышел… размяться хотел… господин капитан. А там… там, — он показал рукой в сторону выхода. — Звери!.. Звери, как собаки… Такие большие, — его раскрытая ладонь остановилась где-то на середине бедра. — Вот такие… не меньше!.. И знаете… У них так глаза светятся… Я такого ещё ни разу не видел… Это монст-ры какие-то!..

Дюпрейн слушал Моретти, не перебивая, хотя тот заикался, часто сглатывая, об-лизывал сухие губы и говорил медленно с дрожью в голосе и во всём теле.

— Это волки! Ложбинные волки! — Кордуэлл засмеялся с облегчением. — Они очень любопытные. Но боятся любого шороха, когда с чем-то не знакомы… Они просто приняли тебя, Марио, за диковинного зверя и сами испугались не меньше твоего!..

Дюпрейн ничего не сказал, только вышел на улицу оглядеться, проверить, что и как. Они потянулись следом, а Марио всё говорил на ходу:

— Они такие здоровые!.. Я таких собак сроду не видел!..

Дюпрейн вернулся быстро, в рассветных сумерках его силуэт казался чётким и легко различался среди деревьев. Джейк с невольным уважением смотрел, как ка-питан, лёгкий и быстрый, двигается почти бесшумно, как он осматривает следы, сломанные ветки, помятую траву и кусты.

— Да, следы большие… И их было несколько, четверо крупных — взрослые, и мо-лодняк — не меньше десятка. Обложили нас со всех сторон, — с задумчивым лицом рассказал Дюпрейн. — А что Алмаар, кстати? Спит ещё, что ли?

Они все переглянулись. Яниса и вправду не было. А ведь разговаривали громко и ходили туда-сюда. Странно! Тут Моретти кинулся к месту ночёвки и, когда вернул-ся, был не менее бледным и ещё больше растерянным.

— Нету, да? — Дюпрейн был спокоен, и это его спокойствие и удивительное хладно-кровие ещё сильнее испугали Моретти. — Куда он делся, дежурный? — внимательные глаза капитана изучали лицо Марио, растерянное и обескураженное.

— Я ду… думал, что он уже вернулся, — голос Марио дрожал от переживаемого ужаса. — Сказал, за водой сходит… У него и вправду фляжка была пустая… Господин капитан…

— Он с оружием ушёл? — Дюпрейн крутанулся на месте, поправляя пряжку поясного ремня.

— Да, господин капитан. Но ведь вы же говорили: только с оружием… Я и не по-думал ни о чём… Ничего не заподозрил… — Моретти оправдывался, как мальчика. Растерянный и жалкий. А остальные двое — Тайлер и Кордуэлл — молчали, да и что говорить? Чем теперь всё это закончится? Всё зависело сейчас от капитана: как он поступит, что решит, так и будет.

Дюпрейн какое-то время стоял, уперев руки в бока, смотрел куда-то в сторону. И думал! О чём именно? Понять это было сложно: лицо его оставалось неподвижным. Но по взгляду чуть прищуренных глаз, по морщинкам в уголках губ, Джейк понял: Дюпрейн в бешенстве. Готов рвать и метать! Любого, кто хоть слово против скажет, кто встанет на пути! Страшно представить, чем теперь дело кончится…