Борис Иванов - Скрижаль Дурной Вести

— Открой, — коротко приказал он.

— Чем? Носом? — зло осведомился Шишел.

Он блефовал — код замка был ему неизвестен, точно так же, как и Роббинсу. Им это не полагалось. Поэтому, когда его руки освободились от железного захвата — и кто бы мог заподозрить в худосочном типе, державшем его, такую силу, Шаленый стал руки растирать, стараясь выиграть время. Камень, доселе повернутый внутрь ладони, совершенно неожиданно для Шишела оказался развернут в белый свет. Полыхнул черным, злым пламенем. Воцарилась тишина.

Шишел недоуменно воззрился и на проклятую штуковину, и на своих конвоиров, которые остолбенело смотрели на странное украшение. Потом тот, что постарше, стал перед Шаленым на колени, а второй начал пятиться к обочине. Тот, что держал наготове разрядник, тоже начал пятиться — в лес. Только угрюмый взрывник снова занялся дверью.

Шишел не стал упускать момента, приложил коленопреклоненного гада кулаком в темя и подхватил его обрез. Оба метиса бросились бежать. Взрывник потянул из-за пояса «пушку».

Шишел выпустил вслед бегущим заряд картечи. Он пришелся пониже пояса зайцем несущемуся в чащобу бандиту — тому, что помладше, и придал ему ускорение, превысившее расчетное. Парень скакнул вперед лихим скоком, сшиб лбом здоровенный пень и сам прилег рядом.

Прикладом Шишел въехал ничего не понимающему и потому не слишком шустрому взрывнику в лоб, забрал его «пушку» и секунд пять созерцал поле боя, украшенное бесчувственными телами троих из пяти нападавших. Потом он повернулся к кару, посмотрел на красненькие цифры на индикаторе коробочки, притороченной к его задней двери, и, за шиворот рванув разлегшегося перед делом рук своих специалиста по дверям и взрывчатке, швырнул его вправо, сам же ласточкой — насколько его можно было сравнить с этой, в Малой Колонии не виданной, птицей — сиганул влево.

Секунды три над шоссе царила проникнутая жужжанием лесных насекомых тишина. В этой тишине Шишел неожиданно разобрал, что внутри фургончика кто-то отчаянно скребется и, кажется, взывает к помощи.

— Прячься, дурень!.. Ложись!.. — заорал он, и тут заряд на двери сработал.

Шишел снова оглох.

Потом поднялся на ноги и, шатаясь, подошел к развороченному тылу фургона. Оттуда ему навстречу, сжимая руками почти совершенно лысую голову, вывалился смахивающий — и в фас и в профиль — на попугая, побывавшего в пасти волкодава, по-дорожному одетый человек.

Прежде чем Шишел подхватил его, обитатель сейфа на колесах стал на четвереньки и, глядя на него снизу вверх, спросил его о чем-то, чего расслышать Шаленый никак не мог по причине вяло утихающего звона в ушах. Вместо ответа он помахал перед носом у пострадавшего своим служебным жетоном и попытался взгромоздиться на кабину кара: как-никак надо было оказать помощь проклятой бестолочи Роббинсу. Незнакомец из сейфа вцепился сзади в полы его куртки, пытаясь довести до его сознания что-то для него очень важное.

— Свяжи их, — проорал ему, словно глухонемому, Шишел, переваливаясь через порожек. — На вот, займись делом.... — Он сунул в цепляющиеся за него конечности только что реквизированный у взломщика пистолет. — И не бойся стрелять. Лучше будет, если ты сядешь, чем ляжешь...

Из кабины он кинул чудику срезанный ремень безопасности и ремень от бластера Роббинса. Потом вытащил и самого Роббинса, привалил в тени под корпусом все еще устойчиво стоящего на боку кара и стал обрабатывать его пробитое в двух местах плечо. Перстень он залепил какой-то бактерицидной дрянью из того же пакета-аптечки, из которой вытащил ампулы с фиксатором и прочий инвентарь, потребный для починки или хотя бы удержания на плаву раненого напарника.

Слух медленно, но все-таки возвращался к нему.

— В-вот... Вот я — сделал это, — надрываясь, втолковывал ему лысый чудик.

Шишел на минуту оторвался от своего занятия и проверил, в каком состоянии пребывают выведенные им из строя нападавшие.

Как ни странно, чудик со своим заданием справился. Все еще пребывающие в нирване пленные были неумело, но надежно повязаны подручными средствами. Этаких узлов, что понакрутил им на щиколотках и сведенных за спиной локтях и запястьях тип из сейфа, Шаленый отродясь не видел. Топология не была сильной стороной полученного им образования.

— Эх ма! — с досадой крякнул Шишел, разглядывая лазоревые небеса. — Не торопятся суки эти — ни полиция, ни Роландов народец, ни «скорая» ихняя...

— Вы должны спасти меня, — довел до его сведения и без того уже один раз спасшийся чудик. — Мы не можем дожидаться полиции... Как только ОНИ поймут... Вы должны...

— Эт когда ж задолжать-то успел? — цыкнул на него Шишел и засунул руки в карманы.

Бластер торчал у него из-под мышки на манер банного веника.

— Я тебе не бог-господь, чтоб за пазуху упрятать. Коль хошь — беги спасайся сам куда глаза глядят, а у меня — служба. Я здесь ждать должен как пришитый... Да и друг у меня — вишь, медпомощи требует...

— Вам заплатят... — не унимался лысый. — Если вы поможете мне скрыться, вам очень много заплатят! Вы никогда не видели таких денег, какие вам за это заплатят!

— Ты мне истерику тут не гоняй! — сурово остановил его Шаленый. — А что до денег, так мы такие суммы видали и такие пропивали, которых тебе, лопух, в жизни не пропить!

В этом Шишел был, безусловно, прав — Самуэль Бирман алкоголя вообще не употреблял.

— Есть новости, — сообщил Остин, входя в кабинет. В одной руке он держал порядком помятую распечатку, в другой — пакет с бутербродами.

— Судя по вашему виду — не слишком радостные, — вздохнул федеральный следователь и с досадой бросил электрокарандаш поверх вороха бумаг, сваленных перед ним.

— В двадцать девятый околоток заявился некий Сол Митчелл, — Остин скосился на распечатку, — двадцати трех лет, имел приводы, замечен в употреблении наркотиков. Заработок случайный. За квартиру платят родители. Числится на третьем курсе Университета Полонски. Характеризуется как тип со странностями.

Клецки слушал, наклонив голову набок.

— Так вот, этот Митчелл сообщил, что его... э-э... подруга — Рут Биллисью — рассказала ему, что не далее как через примерно два — два с половиной часа после известных событий в башне Департамента науки на Северном терминале повстречала человека с Перстнем Сатаны на пальце. Из околотка связались с нами — меня не было, сообщение принял Донахью. Он заехал за парнем и с ним отправился за девицей — она у того дома отсиживалась и, видно, опасалась чего-то... Ну, на квартире Митчелла — это у Мэри-парка — не нашли сначала никого. До черта выпивки и окурков и — никаких девиц... Уже решили было, что Рут эта смылась, но Донахью — человек дотошный, стал заглядывать в шкафы..